Четвертый вектор триады - Юрий Белов

«М-м-да… Какие уж тут вопросы…»

Ксана открыла глаза. С высокого потолка лился зеленоватый свет, мягкий и теплый. Полупрозрачные стены были покрыты волшебным узором прожилок и вкраплений.

Рядом задвигались остальные.

Ксана попробовала сесть. Это удалось лишь с третьей попытки. Кольчуга и шлем казались неподъемными.

Эйб, возвышающийся слева, не двигался, но чешуйчатый бок ритмично поднимался и опадал, указывая, что дракон жив.

Пока принцесса возилась с подбородочным ремешком, к ней приблизился Олег. Шел он слегка неуверенно, придерживаясь за стену.

— Здравствуй, Солнышко! — Он помог Ксане снять шлем и нежно пригладил растрепавшиеся волосы. — Как я рад, что ты жива!

— Что все мы живы! — поправила его подруга. — Я выгляжу, как церковная мышь после тяжелой болезни?

— Что ты! Ты такая же красивая, ну, может быть, слегка похудевшая…

— Еще похудевшая? Куда же дальше-то? Теперь ты от меня откажешься. Зачем тебе эти кожа и кости?

— Они мне нравятся. А также мне нравится то, что наполняет их гармонией движений, мыслей и чувств. Теперь я понимаю, почему влюбился в тебя с первого взгляда. Браки заключаются на небесах! Однако, где же черти?

Все принялись озираться по сторонам. В зале находились лишь дракон, шесть людей и три эльфа. Пришельцев снизу нигде не было видно.

— Возможно, Пещера не приняла их, — печально проговорил Делон. — Я слышал, что такое возможно.

— В любом случае мы им сейчас не можем помочь, — согласился с ним Ал. — Так как, вопросы появились?

— Думаю, у всех один вопрос. Главный, — выступил вперед Алекс. — Мы — только ваши отражения или у нас есть личное будущее? Собственная судьба? Свобода воли, наконец?

— А ты как чувствуешь? — Ал загадочно улыбался.

Алекс насупился и прислушался к внутренним переживаниям.

Но тут вмешалась Ви:

— И не стыдно тебе, Ал? Любишь ты изводить собеседника своими полунамеками! Понимаешь, Алекс, это и есть главная радость Эксперимента. При Раздельном Вочеловечивании разложения наших монад не получилось! Произошло гораздо более интересное событие — каждая наша производная обрела собственную, целую монаду. Я, правда, уверена, что Учителя заранее знали это. Ведь само слово «монада» — означает «неделимая». В общем, вы, все шестеро, — самостоятельные личности. Со свободой воли, личной кармой и прочими атрибутами. А мы с Алом сыграли роль духовных родителей, своеобразных прототипов. Вы — развитие наших способностей по каждому из трех основных лучей Творения. Я имею в виду Путь к Совершенству Тела, Путь к Красоте Чувств и Путь к Гармонии Мыслей. Вы, каждый в отдельности, можете продвинуться по одному из этих направлений гораздо дальше нас.

Алекс повернулся к менестрелю:

— Олег, там, наверху, ты имел в виду что-то подобное?

— Ну да! Я просто верил, что все будет хорошо! Мне, Алекс, легче, чем тебе. Поэтам не нужна стройная система умозаключений для того, чтобы выразить внутренние предчувствия и надежды. Я просто вспомнил песню:

И душам их дано бродить в цветах,

Их голосам дано сливаться в такт

И вечностью дышать в одно дыханье,

И встретиться со вздохом на устах

На хрупких переправах и мостах,

На узких перекрестках Мирозданья!

Свежий ветер избранных пьянил,

С ног сбивал, из мертвых воскрешал.

Потому что если не любил,

Значит, и НЕ ЖИЛ и НЕ ДЫШАЛ![21]

— Ну вот, снова поэт оказался прозорливее ученого. Вы воскресли из мертвых, встретились на Перекрестке Мироздания, и вам предстоит долгая, счастливая жизнь! — раздалось откуда-то сверху.

Под потолком пещеры парил благообразный седобородый старик в просторном белом одеянии.

— Простите меня за столь экстравагантное появление, но я просто опасался угодить под дракона! — улыбнулся он и медленно опустился на пол.

Ал и Ви как-то сразу оказались возле него, и он обнял их со светлой, отеческой улыбкой.

Ал повернулся к остальным:

— Это наш Учитель, друзья! Учитель, а это Ваши новые ученики: Алекс, Ксана, Сан, Виола, Летта, Олег, Делон.

— Алайо![22]Я уже давно знаком со всеми вами заочно, и вот теперь рад прямому общению!

— Почему Вы здесь, Учитель? Что-то случилось?

— А ты не допускаешь мысли, что я просто соскучился? Не волнуйся, Ви. Ничего страшного пока не произошло. Эксперимент принес несколько неожиданностей, но все они — приятные.

— Как, неожиданности были даже для Вас?

— Конечно, Ксана. Да и что это было бы за существование, если бы мы все всегда знали заранее? В этом, собственно, и заключается Свобода Воли. Мы принимаем на себя ответственность за свой выбор, не будучи до конца уверенными, что поступаем правильно. Сотворить Создателю радостно именно потому, что каждый раз мы сознательно делаем шаг ему навстречу. А иначе Сотворение Господу и рабская работа на Врага были бы похожи.

— Учитель, мне не дает покоя судьба наших друзей из Подмирья. Они вошли в Портал вместе с нами, но здесь их нет! Мы боимся, что они погибли, переступив Порог.

— Они здесь, девочка. Вы их не видите, потому что они еще за Завесой. Гостям из Подмирья приходится платить гораздо дороже, чем людям, а тем более эльфам. Но я думаю, что они выкарабкаются. Они ведь не совсем обычные подземники.

— А если не выкарабкаются?

— Тогда их выбросит обратно в Гвингорм.

— Мы не можем помочь им?

— Нет, дочка. На Пороге каждый платит свою, личную Цену. Но я очень надеюсь, что они скоро появятся среди нас. Во всяком случае, пока все не разъяснится, мы не будем предпринимать активных действий.

— Мы должны совершить что-то важное? — вежливо вклинилась Виола.

— А разве есть дела неважные, маленькая волшебница? Что важнее — распускание цветка или таяние снега? Что более значимо для судеб мира — журчание ручья или соловьиная трель? Что является первоочередным делом — умывание своего лица или уборка своей планеты?

Голос Учителя непостижимым образом сливался с окружающей реальностью. С первыми его звуками стены пещеры ожили и теперь меняли свое свечение сообразно со сменой его интонаций. Воздух с радостью пришел в движение и принялся овевать лица слушателей легкой лаской любимого существа, стремящегося проявить, продемонстрировать, принести в дар свою Любовь.

И души слушателей, подобно цветам, тянущимся к Солнцу, расправились и потянулись вверх, в необъятный Храм Смысла, вырастающий из простых и в то же время каких-то необычайно многозначных слов. А потом в благоговейной тишине волшебной пещеры прозвучало: