Степени приближения. Непридуманные истории (сборник) - Яков Фрейдин

Тётка мне рассказывала, что однажды скрипачи из Большого Театра предложили её мужу эту скрипку испытать «на дальность». Было у музыкантов поверье, что только подлинные скрипки старых итальянских мастеров могут нести звук на очень далёкое расстояние. Однажды взяли они с десяток лучших инструментов из Большого и Мишину скрипку и поехали в московский Измайловский Парк делать там опыт. Играли в лесу на разных скрипках и проверяли, какую за деревьями слышно на большем расстоянии. Там и обнаружили, что звук от Мишиной слышен раза в два дальше, чем от любой другой скрипки. Но дядя Миша всё равно отнекивался: «Чепуха это всё. Да какой это Страд! Если бы он был настоящий, разве мне его тот граф подарил бы?» Но скорее всего говорил он так потому, что боялся, что если скрипку сочтут подлинным Страдивари, советская власть её непременно конфискует. Так что он дым в глаза пускал и не хотел об этом распространяться.

Когда дядя Миша вышел на пенсию и заболел, жили они бедно и он как-то жене сказал: «Давай продадим скрипку. Я уж всё равно играть не могу». Но она категорически говорила «нет». Объясняла мне потом, что эта скрипка для него – вся его жизнь и если её продать, он умрёт. Так они и жили почти в нищете, но со Страдом. Потом дядя Миша умер и тётка с дочкой решили уехать в Израиль. Вывезти такую скрипку из Союза им бы никак не позволили, поэтому они её продали за какие-то ерундовые деньги и уехали. Интересно, кто сейчас в Москве на ней играет?

До наших дней дошло довольно много инструментов Антонио Страдивари, самого знаменитого скрипичного мастера. Официально известно около 600 его скрипок, а кто знает, сколько выжило ещё и таких, какие в реестры не попали, вроде скрипк и дяди Миши? Сохранились также с дюжину альтов и около 60 виолончелей, сделанных тем же мастером. Одна из его скрипок, известная как The Lady Blunt, пять лет назад была продана на аукционе без малого за $16 миллионов. Но если зайти в любой музыкальный магазин, то приличную ученическую скрипку можно купить за одну тысячу и даже дешевле. Неужто она в десять тысяч раз хуже того Страда? Конечно нет. Да и как это можно измерить? Мне было интересно понять, почему скрипки и виолончели сделанные около 300 лет назад в провинциальном итальянском городке Кремона ценятся так высоко?

Деньги далеко не всегда служат мерой качества и отражают скорее эмоциональную стоимость вещей. Цена на старый музыкальный инструмент зависит от трёх факторов: имя мастера, состояние (нет ли поломок или починок) и качество звука. Страдивари был самым знаменитым мастером конца 17 и начала 18 веков, но были и другие великие того времени – Бергонци (ученик Страдивари), Гварнери дель Джезу (то есть из иезуитов), Гваданини, и ещё целый ряд мастеров. Основоположником кремонской школы был Андреа Амати, потомки которого тоже делали чудные скрипки. Имя мастера это первое, что определяет цену. А звук? Он что, действительно у тех скрипок такой уж непревзойдённый? Вот об этом и поговорим.

Скрипку в нынешнем виде изобрели в пик итальянского Ренессанса, то есть где-то около 1500 года, точно никто не знает – процесс этот был постепенный. На одной из картин начала 16 века был изображён ангел, играющий на скрипке. Это одно из самых первых свидетельств того, что скрипка уже тогда существовала, хотя форма у неё несколько иная, чем у более поздних. А ещё картина намекает на то, что звук у неё был ангельский. Если вдуматься, скрипка это единственный инструмент, который находится в постоянном использовании столетиями. Какой-нибудь иной старинный инструмент, скажем – молоток, циркуль, подзорную трубу или ножницы, можно найти только в музее, но не на рабочем месте. А вот скрипка, то есть инструмент для производства звука, служит сотни лет и хуже не становится. Мало того, за столетия её конструкция и методы изготовления почти не изменились. Вот такое инженерное совершенство!

Guadenzio Ferrari. Ангел, играющий на скрипке (1535 г.)

В старину скрипки делали ремесленники называемые лютиéрами, то есть те, кто до того изготовляли лютни – ещё более старые струнные инструменты. В Италии большим уважением лютиеры не пользовались, считались даже ниже плотников – те всё же полезные предметы строгали, а не какие-то там бирюльки. Забавно, но и в современной нам Кремоне, скрипичных мастеров, которых там около 300 человек, и сейчас зовут неуважительно – лютиерами. По правде говоря, некоторых из них и уважать не стоит, так как введут они себя мягко говоря жуликовато. Зная, что слово «Кремона», город старинных скрипичных мастеров, действует магически, особенно на покупателей из Азии, они делают вот что. Такой хитрый лютиер покупает в Китае фабричную деревянную заготовку для скрипки, скажем за $100, чуть-чуть её подстругивает, покрывает ярким лаком, наклеивает ярлык «Сделано в Кремоне» и продаёт какому ни будь простаку за $10 тысяч, а то и дороже. Вот такой лихой бизнес.

Ну так всё же, отчего зависит качество звука? С технической точки зрения, скрипка это деревянная коробка, которая, как пещера создающая эхо, усиливает силу звуковых волн, производимых вибрирующими струнами. Когда волос смычка скоблит по струне, она вибрирует в зависимости от её толщины, длины и натяжения. Волос на смычке делается из конского хвоста, так как он весьма шероховатый и струны от контакта с ним вибрируют сильнее. Усиленный звук из скрипки выходит наружу через две f-образные прорези, которые так и называются «эфы».

Скрипка Антонио Страдивари (1709 г.)

Если струну натянуть, скажем, на металлический или пластмассовый стержень и рядом установить микрофон, звук можно усилить электрическим способом. От смычка струна будет вибрировать не только на одной, главной частоте, но ещё на множестве побочных частот, называемых обертонами. Но они слабые и их почти не слышно, а потому звук от струны, напрямую или через микрофон, будет бедный и неинтересный. Но вот в деревянной скрипке происходит неравномерное усиление частот, какие-то обертоны усиливаются сильнее, какие-то слабее и через эфы звук выходит уже измененный, «окрашенный», с множеством слышимых обертонов. Кроме то го, дерево может усиливать звук нелинейно, то есть возникают новые частоты, которых струна не производила. Это придаёт звуку красоту и силу. Интересно, что на слух наиболее красивым кажется такой звук скрипки, который ближе всего к тембру человеческого голоса. Поэтому выражение «скрипка поёт» это не пустой звук.

Чтобы скрипка пела, как человек, старые мастера, особенно Андреа Амати, долго экспериментировали с формой инструмента и постепенно остановились на той, что мы знаем. Форма потому такая закрученная, чтобы разным частотам было где резонировать лучшим способом. На сегодняшний день многие знаменитые инструменты самым точным образом измерены и исследованы. Специалисты знают о них все размеры, а потому существует множество копий известных скрипок. Однако простое копирование форм и размеров создаёт лишь посредственный по звуку инструмент, весьма далёкий от оригинала. Значит дело в чём-то ещё. А что остаётся? Только две вещи – дерево и лак.