Black Sabbath. Добро пожаловать в преисподнюю! - Мик Уолл

Впрочем, дело было не только в семантике слова «воссоединение»: отсутствие Билла представляло собой еще более значительную проблему. На его стиль немало повлиял джаз и другие прогрессивные жанры, и он наделял характерное звучание Sabbath уникальными, импровизационными интонациями; главная определяющая черта Билла – не сила его ударов, а паузы между ними. Обычно главной составляющей саунда Sabbath считаются риффы Тони, но не менее важен и каркас, на который они нанизываются – и от которого произошел звук современного хеви-метала, – взаимодействие Билла и Гизера.

С приближением Download история об отказе Билла Уорда стала ложкой дегтя в бочке меда всей шумихи, сопутствующей очередному «воссоединению» Sabbath. Кроме того, пост Гизера в Facebook подтвердил, что на концертах Sabbath будет играть Томми Клафетос, барабанщик из сольной группы Оззи. Томми заработал устрашающую репутацию одного из мощнейших барабанщиков на планете, выступая с Элисом Купером, Тедом Ньюджентом и, в последнее время, Робом Зомби. Манера игры Томми была яростной, почти жестокой; он часто подпрыгивал на барабанном стуле, чтобы придавать своим ударам вес всего тела. С профессиональной точки зрения Клафетос был достаточно опытен, чтобы понимать, как лучше всего подать материал, и большинство считало его элитным мастером ритма. Но не было никаких шансов, что его агрессивный стиль не изменит звучания Sabbath; Билл и Томми отличались не меньше, чем английский и американский футбол.

На разминочном концерте в «О2-Академии» в Бирмингеме, где играл Клафетос (Оззи об этом не объявил), группа исполнила отличный набор классических песен перед аудиторией в 3000 человек, которые заполнили Интернет восторженными отзывами и фотографиями и видео с мобильных телефонов, по которым стало ясно, что группа находится в куда лучшей форме, чем кто-либо ожидал. Может быть, выступление на Download все же войдет в учебники истории? Но вот что будет дальше, не знал никто.

Погода в первый день фестиваля Download была едва ли не хуже, чем те проливные дожди, что обрушились на «Гластонбери» год назад. Организаторы отложили открытие фестиваля до двух часов дня, чтобы положить еще несколько слоев сена на хлюпающую грязь, которая еще недавно была выставочным комплексом, а хляби небесные и не думали закрываться. Завывающий ветер превратил фестивальные транспаранты в опасные огромные паруса, так что обслуживающему персоналу пришлось убрать немало потенциально опасных плакатов и баннеров, чтобы они не упали на несчастных, ничего не подозревающих зрителей. Некоторые группы, выступления которых назначили на начало дня, вынуждены были уехать восвояси; организация выступлений более 100 групп на пяти сценах в течение трех ветреных, дождливых дней требовала такой убийственной точности, что ни на какие компенсирующие сеты времени просто не оставалось.

На второй день дождь все же закончился, и поле немного высохло, хотя зрители, ходившие по территории, периодически проваливались в грязь настолько глубоко, что многие из них потеряли обувь в этой своеобразной британской версии зыбучих песков. В воскресенье, когда на сцену вышли дневные группы, единственной угрозой для славного момента Sabbath оставались сами Sabbath. Конечно, их место было весьма престижным – они выступали последними на трехдневном фестивале, – но еще это означало, что они выйдут играть перед толпой фанатов, которые провели на поле уже три дня, наелись и напились до ступора, и их чувства притупились буквально сотнями хеви-металлических гимнов. В подобных обстоятельствах времени на разогрев зрителей не остается: вы либо хватаете их за короткие волосы на первой же песне, либо придется петь для спин тысяч ребят и девчонок в косухах, уходящих на стоянку.

Главная сцена имени Джима Маршалла (названная в честь знаменитого конструктора усилителей, скончавшегося ранее в том году) стояла башней среди сельской местности, ощетинившись гигантскими экранами и целыми башнями мониторов. В тот день там выступили Lamb Of God, Megadeth, затем – на удивление апатично – Soundarden, и, наконец, сцену расчистили для главного события. Незадолго до начала выступления Sabbath явился незваный гость – пронизывающий до костей холодный ветер. Несмотря на то что на поле собрались сто тысяч человек, даже самые суровые металлисты, с ног до головы упакованные в кожу, стали подпрыгивать в попытке согреться.

А потом началось. Как и пресс-конференции в «Виски», выступлению Sabbath предшествовал видеоклип, посвященный славной карьере группы, а затем четверо музыкантов вышли на сцену под гром аплодисментов, начав – ну а с чего еще? – с Black Sabbath. Несмотря на трудности с акустикой под открытым небом в холодный, ветреный день, группа звучала через звуковую систему Download, больше похожую на какую-нибудь радарную станцию НАСА, весьма слаженно и четко. Первые пугающие, дрожащие ноты были величественны, и в тот самый момент неуверенное ожидание улетучилось. Даже с самых задних рядов квартет казался крепким. Зрители ринулись вперед.

Оззи 63 года, и он уже давно не носится по сцене. Он передвигался шаркающими шагами, тряся головой в такт музыке. Но была в этом какая-то особенная чистота. Казалось, он растворился в звуках, наслаждался каждой нотой, иногда даже не замечал толпу возбужденных фанатов под ногами. Оззи не собирался играть со зрителями в «Саймон говорит»; он купался в звуках одного из величайших репертуаров в истории рока. Он создал эту музыку и, исполняя ее снова, получал огромное удовольствие.

Если скептики и пытались искать недостатки, то это был напрасный труд. Sabbath были в великолепной форме с самой первой громоподобной ноты, и, хотя к тому времени группа сочинила уже более пятнадцати новых песен, это было не время нового альбома. Лишь группы, которым нужно что-то доказывать, беспокоятся о таких глупостях, как демонстрация свежего материала. Тони, гриф гитары которого украшали распятия, такие же, как у него на шее, совершенно не выглядел так, словно борется с лимфомой, хотя двигался мало, предпочитая демонстрировать мастерство музыканта, а не шоумена. Собственно, за исключением яростного, полураздетого Томми Клафетоса, группа практически не устраивала театрального действа, в основном держась неподалеку от своих мониторов; лишь иногда они ненадолго выходили к краю сцены, а потом ретировались обратно по своим углам.

Оззи был в образе, во многом полностью противоположном клоуну-сквернослову, каким его видели по телевизору в прошлом десятилетии; он снова стал настоящей рок-звездой и переходил от одной песни к другой со странной напряженностью. Он практически ничего не говорил между песнями – главную роль на концерте играла музыка. Иногда Оззи все же дразнил аудиторию, но в целом оставался очень серьезным. Карикатурный невоспитанный образ из реалити-шоу исчез; он был фронтменом до мозга костей, мастерски работал с аудиторией, скармливая им ровно столько болтовни и движений, чтобы они и дальше ели у него из рук. Зловещий, дерзкий, иногда забавный, Оззи Осборн не нуждался в пиротехнике или гимнастике, чтобы напомнить миру, кто изобрел хеви-метал.

На третьей песне, Behind The Wall Of Sleep, Оззи представил «мистера Гизера Батлера» перед его басовым соло; во время этой музыкальной интерлюдии, что естественно, над полем поднялся целый лес «коз», изобретенных Дио. Клафетос отчаянно колотил по барабанам, а Sabbath звучали живее, чем когда-либо. Никакой снисходительности и сентиментальности – лишь чистейший музыкальный армагеддон. В какой-то момент Оззи показал на Тони и сказал: