Отряд - Алексей Евтушенко

- Не пошлют, - заключил Велга.

- Именно.

Во время всего этого разговора Степан Трофимович сидел с приоткрытым ртом и выражением совершенного обалдения на лице, которое делало его похожим на рано постаревшего мальчишку.

- Успокойтесь, дорогой хозяин, - сказал ему Юрий Алексеевич. - Не надо так волноваться, вы не сошли с ума. Наши друзья действительно воевали в Великой Отечественной войне по разные стороны линии фронта. Господа, - обратился он к Велге и Дитцу, которые сидели рядом, - позвольте я вкратце изложу Степану Трофимовичу вашу историю? Вам наверняка ее уже надоело рассказывать. А если что не так скажу, вы меня поправите.

- Валяйте, - милостиво кивнул Дитц, - но учтите, что лично я все равно ни черта не понимаю.

- По-моему, господин обер-лейтенант, - тихо, но так, что услышали все, сказал Карл Хейниц, - это другая Земля.

- Другая... что ты имеешь в виду?

- Я давно хотел сказать, да все сомневался, а теперь вижу, что сомневался зря. Созвездия здесь чуть-чуть другие, чем у нас. Другая конфигурация. Это почти незаметно, но в этом "почти" все и дело. Я хорошо знаю звездное небо и заметил разницу.

- А по-моему, - встрял Валерка, - нормальные созвездия.

- Нет, - покачал головой ефрейтор, - ты плохо смотрел. А тут еще эти несовпадения по датам... Есть такая безумная теория - теория множественности измерений.

- Скорее это гипотеза, а не теория, - поправил Холод.

- Пусть гипотеза. Если ей следовать, то таких планет, как наша Земля, - да что там планет - Вселенных! - должно быть несколько. Они могут быть идентичны, а могут и незначительно различаться. В общем, по-моему, мы и попали в такое вот иное измерение.

- И как это ты такой умный и до сих пор живой? восхитился Майер.

- Зря иронизируете, - сказал Юрий Алексеевич. - Вполне возможно, что Карл прав, потому что такая теория действительно существует, а как-то по-другому все эти несоответствия объяснить... даже не знаю. Разве что предположить, что вы инопланетные шпионы. Отряд радостно засмеялся.

- Голова кругом, - признался Велга. - А я - то думал, что после всех наших приключений меня трудно будет хоть чем-нибудь удивить.

- Может быть, старому человеку наконец объяснят, что здесь происходит? слабо подал голос Степан Трофимович. - А то ведь эдак и крыше съехать недолго.

- Какой крыше? - испуганно спросил Карл Хейниц и с опаской поглядел на потолок.

Они вышли в предполагаемую точку месторасположения ракетной базы к одиннадцати часам утра на третий день, считая от ночевки в доме Степана Трофимовича Громова. Вышли все: Велга, Дитц, Малышев, Шнайдер, Стихарь, Майер, Вешняк, Хейниц, Юрий Алексеевич, Степан Трофимович, умная собака по кличке Барс и внучка Степана Трофимовича Аня - прелестная девушка лет восемнадцати от роду, с ярко-зелеными громадными глазами, россыпью веселых веснушек на круглом лице и густейшей гривой волос, которые своим цветом затмевали даже шевелюру Курта Шнайдера.

На Аню они наткнулись на острове посреди страшного Ведьминого болота поздним вечером первого дня.

Через болото их вел Степан Трофимович. Еще утром он поведал о нем отряду и предложил свои услуги.

- Место это жуткое, - рассказывал он, - и сколько там в свое время народу сгинуло, никто не считал. Но враг наш зато туда не сунется - пойдет в обход, а это крюк километров эдак в пятьдесят. Соображаете? Аня, конечное дело, дорогу через топь знает, но не думаю, что им скажет. Зачем ей? Да если даже и скажет, они все равно ей не поверят и в болота не полезут. Страшно там живому человеку. Тем более что торопиться им особенно некуда. Кругом пойдут. Точно. А мы - напрямки. На болоте, ближе к северному краю, островок есть сухой.

- На нем переночуем, а послезавтра будем на месте.

- Значит, мы должны опередить противника, Степан Трофимович? Это точно?

- Как бог свят. Ежели только какие-нибудь крылатые черти их через болото не перенесут.

- Крылатых чертей не бывает, - авторитетно заявил Майер.

- А какие же тогда бывают? - удивился старик Громов. - Крылатые они и есть. Да только вряд ли они в это дело вмешаются. С чего бы? По моим прикидкам, должно часов шесть-семь у нас быть в запасе. Если, конечно, ничего не случится.

- А вы знаете, где база?

- Догадываюсь приблизительно. Видел, как оттуда ракеты стартовали. Четыре штуки. Сначала две, потом сразу еще две. Ночь как раз ясная выдалась - далеко видно было.

- Все правильно, - кивнул Дитц. - Два раза в нас попали. Помнишь? Саша?

- Помню... Слушайте, а может, там, на базе этой, уже и боезапаса не осталось? Все по нам выпустили?

- Это было бы идеально, - вздохнул Юрий Алексеевич. - Но скорее всего что-то осталось. На подобных базах меньше пяти шахт не бывает. А в каждой шахте - ракета.

- Значит, одна еще осталась? - спросил Малышев.

- Как минимум.

- Всего-то? - пренебрежительно пожал плечами Валерка. - Стоило из-за одной в такую даль переться и подвергать опасности наши молодые жизни!

- Ну, во-первых, и одна ракета с ядерной боеголовкой в руках сумасшедшего или властолюбца - страшная угроза для всех, - ответил Юрий Алексеевич, - а во-вторых, ракет вполне может оказаться и больше пяти.

- Слушайте, Юрий Алексеевич, вы же говорили, что работали в школе учителем. Откуда вам известно, сколько там может быть ракет? - спросил Стихарь. - И вообще, как хоть она выглядит, база эта, чтоб ей?.. А то получается - найди то, не знаю что.

- Учителем в школе я работал уже после того, как два года прослужил на такой вот ракетной базе солдатом. Потом поступил в университет... Ну, возможно, и не на такой, но наверняка похожей. Вам же рассказывали, как такая база может выглядеть, а нового ничего я пока добавить не могу.

- Помню, помню, - проворчал Валерка. - Все под землей, а сверху только елочки да сосеночки. Разве что какой-нибудь аэродром неподалеку...

- Именно так.

- Ладно, - подвел итог Велга. - Все ясно. Ставлю задачу. Прибыть к объекту по возможности гораздо раньше противника и постараться вывести объект из строя так, чтобы с этим самым противником в бой не вступать. Их в несколько раз больше, они хорошо обучены и вооружены, а гибнуть нам после всего, что пережили, совсем ни к чему. Пусть потом, когда мы там все сломаем, лазают по этой самой базе сколько душе их угодно. Я лично не против.

А через три часа они уже углубились в топь. Шли, проваливаясь иногда по пояс - в черную, противно чавкающую болотную жижу, нащупывая путь слегами, стараясь держаться след в след за Степаном Трофимовичем.

Старик, казалось, не знал усталости. Правда, и шел он практически налегке, а им приходилось тащить на себе рюкзаки и оружие (а самому сильному из них Малышеву - еще и собаку Барса, которая иначе неминуемо и давно бы утопла в этой трясине), но все равно восемьдесят лет - это восемьдесят лет, а им никому еще не исполнилось и тридцати, за исключением Юрия Алексеевича, разумеется. Но тот тоже держался хорошо, и только посеревшее, осунувшееся его лицо да хриплое дыхание выдавали ту степень усталости, до которой дошел старший лейтенант Холод.