Сердце дьявола - Иван Сербин

— Он ушел, — спокойно констатировал оперативник. — Этот парень выбрал самое толковое место из всех, которые мог выбрать. Метро рядом. Ему было достаточно включить диктофон. Он уехал раньше, чем мы засекли номер. Поиски ничего не дадут. Дайте «отбой». Так нам его не поймать.

— А как поймать?

— Надо не идти за ним, а ждать его впереди.

— Отличный совет, — вздохнул Волин. — Знать бы еще, как это сделать.

— Нужно вычислить зашифрованное сообщение, тогда нам станет известно место следующего убийства, и, когда он придет, мы уже будем ждать его. Волин прошел к «Волге» опергруппы, снял трубку телефона, набрал номер:

— Дежурный? Волин. Никакой свежей информации не поступало? Вот как? Когда, говоришь? Отлично. Спасибо. — Он повернулся к Саше. — Хочешь новость? — Саша не выразил слишком большого энтузиазма. Стоял и серьезно смотрел на Волина. — Знаешь, что заканчивал Миша Газеев?

— Что? — равнодушно спросил оперативник.

— Радиоэлектронный институт. А знаешь, где он работал по распределению, прежде чем заняться бизнесом?

— На радио.

— Точно. Откуда знаешь?

— Тамара Галло. Волин вспомнил отличную обработку любительской телефонной записи голоса Аллы Ладожской.

— Поехали.

— Поехали, — спокойно согласился Саша.

* * *

Внезапно свет в квартире мигнул и погас.

— Что это? — встрепенувшись, испуганно спросила Маринка.

— Спокойно, — произнес Лева, поднимаясь и одновременно доставая пистолет из наплечной кобуры. — Оставайтесь здесь. Сейчас посмотрю. Может быть, просто пробки «выбило»? Дом-то старый. Проводка, наверное, уже никакая. Последние слова он пробормотал скорее для себя, выходя в коридор. Из-за зашторенных окон в квартире царила кромешная темнота. Но темнота обостряла слух, и Лева вдруг услышал, как кто-то всовывает ключ в замочную скважину. Он бесшумно отступил к гостиной, приказал Маринке едва различимым шепотом:

— Идите в спальню. Оперативник шагнул к двери гостиной, встал за стеной, подняв оружие над головой. Вот щелкнул первый замок, через секунду — второй, затем третий. «У него есть ключи», — подумал отстраненно Лева. Едва слышно скрипнула, открываясь, входная дверь. На лестничной площадке горел свет, и узкий луч упал в коридор. На мгновение его заслонила чья-то тень, и вновь наступила темнота. Лева подобрался. Он не умел драться так, как, например, Саша. Смирнитский скрутил бы этого типа в мгновение ока. Тот даже не успел бы сказать «ой». Лева же рассчитывал на внезапность. Ударить по затылку рукояткой «макарова», сбить с ног, оглушить, защелкнуть наручники. Можно было бы выстрелить, — наверняка психопат пришел сюда не с голыми руками и с вполне определенной целью. Учитывая личность Бори, никто не усомнился бы в правомочности использования оружия, но оперативнику очень хотелось взять Борю живым. Именно живым. И посмотреть на Борю в суде, когда тот будет сидеть в крепкой стальной клетке. Как зверь. Бешеный, смертельно опасный хищник. Человек двигался очень тихо. Практически бесшумно. Однако Лева слышал дыхание. Прерывистое и частое дыхание предельно взволнованного человека. Вот убийца подошел к двери. Оперативник чувствовал его близость кожей. Он приготовился ударить. Боря несколько секунд стоял за дверью, затем шагнул вперед. Лева опустил руку. В последний момент тот успел убрать голову. Это было удивительно. Боря не мог видеть оперативника. Он либо почувствовал ток воздуха, либо звериным чутьем угадал присутствие противника. Так или иначе, но рукоять «макарова» опустилась не на затылок убийцы, как рассчитывал Лева, а на плечо. Глухо хрустнула, ломаясь, ключица. Убийца взвыл и тут же ударил оперативника ногой в живот. Он не целил. Ударил просто так, лишь бы ударить. Но попал. Лева охнул. Воздух вырвался из легких. Оперативник согнулся пополам, выронив оружие, и тогда убийца бросился на него, припечатав к двери. Створка распахнулась, и Лева опрокинулся на спину, увлекая за собой противника. Они покатились по полу, опрокидывая мебель. Оперативник пытался ударить маньяка коленом в пах, но тому все время удавалось увернуться, принимая пинки на бедра. Физически нападавший был сильнее Левы, и все же он постанывал от боли. Со сломанной ключицей ему тоже приходилось нелегко. И все-таки убийца подмял оперативника, взгромоздился сверху и несколько раз ударил головой об пол. Лева почувствовал вкус крови на губах. В глазах плыло. Он судорожно проглатывал кровь, стараясь не захлебнуться. Убийца ударил его еще несколько раз кулаком в лицо и, когда оперативник обмяк, вцепился ему в горло, сдавил, перекрывая доступ кислорода и одновременно сдавливая ногами ребра. Лева забился, глаза его полезли из орбит. Он попытался стряхнуть с себя убийцу, но тот только матерился сквозь зубы. Оперативник зашарил вокруг себя, пытаясь нащупать пистолет. «Макаров» лежал у самой двери. Уже теряя сознание, чувствуя, как рвутся от нехватки кислорода легкие, оперативник вцепился в оружие, приставил ствол к ребрам убийцы и нажал на курок. Тело приглушило звук выстрела. Запахло горелой тканью и обожженной кожей. Убийца дернулся, выгнулся дугой, но пальцев так и не разжал, хотя хватка стала чуть слабее. Лева выстрелил еще раз. Теперь хлопок получился довольно громким. Всполох пламени высветил лицо убийцы — молодое, губастое. Отблеск отразился в стеклах очков. Оперативник узнал Борю Газеева. Пальцы убийцы разжались. Лева вдохнул полной грудью, задышал часто, насыщая кровь кислородом. Газеев наклонился над Левой. Изо рта у него выплеснулась вязкая, смешанная с кровью слюна и упала оперативнику на лицо. Боря еще несколько секунд сидел, покачиваясь, верхом на противнике, а затем мягко повалился вперед. Лева оттолкнул руками мертвое тело, отполз в сторону, держась рукой за саднящее горло. Опершись второй рукой об пол, не выпуская из нее оружие, оперативник поднялся и, пошатываясь, пошел к спальне. Толкнул дверь. Маринка сидела на тахте и испуганно смотрела на Леву. Даже в темноте было видно ее лицо — абсолютно белое.

— Все, — сказал Лева и заперхал кашлем. — Все кончилось. Вызовите милицию и… — он снова закашлялся. — И «Скорую». Скажите: у нас здесь труп.

— Вы убили его? — почти неслышным шепотом спросила Маринка.

— Иначе он убил бы меня. Звоните, я пойду… включу свет… Лева побрел к двери. Выйдя на площадку, оперативник открыл щиток. Главный рубильник был повернут в положение «выкл.». Боря не стал утруждать себя выкручиванием пробок. Лева щелкнул рубильником, закрыл щиток, шагнул в темную прихожую. Из комнаты лился свет торшера, и в этом свете оперативник краем глаза заметил силуэт человека. Тот стоял, прижавшись спиной к двери, держа в руке нож. Лева просто прошел мимо него в темноте. Он опустил руку за пистолетом, и в эту секунду человек полоснул его ножом по горлу. Оперативник захрипел, схватился за шею, пытаясь зажать рану. Странно, он почти не чувствовал боли. Совсем немного. Зато чувствовал, как течет по пальцам его собственная обжигающая кровь. Лева попытался вдохнуть. Вместо воздуха в легкие попала кровь. Диафрагма сократилась, выталкивая влагу из альвеол. Последнее, что увидел Лева, это фонтан крови, вылетающий вместе с остатками воздуха из его перерезанной трахеи.