Следы на мосту. Тело в силосной башне - Рональд Нокс

– Есть еще совпадения? – спросил Лейланд.

– Да, конечно же, есть, и из них самое очевидное – вся история с игрой в бегство влюбленных. Этот экземпляр «Бэббл» миссис Халлифорд вовсе не отдавала в больницу. Я нашел его позже у нее в будуаре. В статье не было ни слова о том, что надо скрывать личности участников, поэтому это правило целиком инициировала миссис Халлифорд, и она была далеко не в восторге, когда миссис Арнольд уличила женщину в этой маленькой лжи. Впрочем, неважно, предложение хранить все в тайне нравится всем, особенно представительницам прекрасного пола, обожающим ужасы. Всем женщинам нравится такая довольно дурацкая игра, как «Убийство», ведь у них появляется шанс застыть в темноте и верещать от страха.

– Вот вам пожалуйста! – возмутилась Анджела. – Следи за своими манерами, Майлз. Лично мне никогда не импонировала идея секретности. Она могла понравиться лишь миссис Карберри и Филлис Морель. Да, кстати, Филлис Морель так рьяно поддержала идею выбора себе партнера по причине, о которой я уже говорила. Она хотела сбежать с Толлардом.

– Ты откуда знаешь?

– Я ее спрашивала.

– Ты всегда действуешь без стеснения. Она, должно быть, тоже. Как бы там ни было, но секретность не являлась главным условием плана миссис Халлифорд, хотя, конечно, должна была помочь. Более существенное в ее плане – условие, при котором все участники должны были разойтись по отдельным комнатам, а этого бы не произошло, если б мы не держали в тайне личности участников гонок.

– Однако какое все это имеет значение? – спросил Лейланд. – Я хотел сказать, вся история с расхождением по разным комнатам. Что она выигрывала?

– Очень многое. Это означало, почти на полчаса ни у кого из участников не будет твердого алиби – любой мог выскочить из дома минут на пять или около того и остаться незамеченным. Любой, за исключением самой миссис Халлифорд, разместившей представителя страховой компании «Бесподобная» прямо под своим окном, которая сидела и напевала, чтобы он удостоверился, что она там, у себя. Мало того, женщина позвала служанку и заставила ее пробыть с ней это время. Все ради того, чтобы, если у кого-то возникло подозрение, что убийство было совершено между половиной одиннадцатого и одиннадцатью, алиби оказалось бы только у одного человека – лично у нее.

– Разумеется, – подхватила Анджела, – эта атмосфера таинственности в тот вечер изрядно упрощала для миссис Халлифорд поставленную задачу.

– Именно так. Когда все устраивают заговор ради забавы, возникает прекрасная возможность провернуть серьезное дельце. Ты можешь посылать людям записочки, о которых они будут молчать. Ты можешь предложить им вести себя самым невероятным образом, и они будут смотреть на это как на часть игры. Прибытие в Кингз-Нортон являет собой отличное алиби, когда кто-то умирает в Ластбери, но для остальной компании это не алиби, поскольку в каждом случае мужа с женой разделили, и нет никого, кто мог бы точно засвидетельствовать их перемещения. Поэтому любой, кто волею случая выходит из гонки, попадает под подозрение в убийстве.

– Как Толлард, – уточнил Лейланд.

– Да, и рисковать она не хотела. Миссис Халлифорд сама подлила воды в бензобак его машины, ведь Толлард должен был стать главным козлом отпущения. Тем временем, если смотреть на ситуацию с точки зрения самоубийцы, более подходящего вечера и момента для того, кто решил свести счеты с жизнью, подобрать было невозможно. Ведь покойный остался в доме один на целых три часа, даже больше. Эта мысль пришла мне в голову, когда главенствовала версия о том, что Уорсли действительно совершил самоубийство и именно он заставил миссис Халлифорд придумать эту игру в бегство влюбленных, чтобы выдворить всех из дома.

– Да, – согласился с ними Лейланд, – совпадения производят впечатление, особенно если подобрать к ним правильный ключ.

– Еще, разумеется, если добавить детали, которые бы их подчеркнули. К примеру, Анджела, что сделала миссис Халлифорд, едва мы успели переступить порог ее дома? Красочно описала биографии всех гостей, особенно подчеркивая те моменты, которые могли бы превратить их в козлов отпущения. Затем эта история с бумажными шапочками и белыми наклейками, которые раздавались за ужином. Эксцентрично, но в этой эксцентричности, как нам теперь известно, крылась опасность. Это тоже было частью ее плана.

– М-м-м, – протянула Анджела. – Лично я не вижу здесь ничего экстраординарного.

– Да, вроде бы ничего особенного, но дьявол, как известно, кроется в деталях. В то время как остальные пункты плана выглядели совершенно естественно. Когда хозяйка дома занимает место во главе колонны, никому и в голову не приходит, что она будет мухлевать, однако так оно и вышло. Потом еще две темы, затронутые в разговоре. На первый взгляд ничего особенного. Позже, когда я как следует поразмыслил над этим, понял, что они представляют особую ценность.

– Позволь подумать немного, может, я догадаюсь… Нет, ничего не выходит, я плохо запоминаю разговоры.

– Одну из тем ты не слышала вовсе, но как могла забыть вторую – не представляю. Когда мы в первый раз появились на веранде, миссис Халлифорд донимала оса, и, если помнишь, она не стала ее убивать, даже Филлис Морель не позволила убить, просто прикрыла ее чашкой, и все. Объяснила она это тем, что терпеть не может вида раздавленных ос. Теперь проведем весьма полезный психоанализ: обычно люди говорят правду, когда нервы у них на пределе, как в тот момент у миссис Халлифорд. Понимаете, она из тех людей, в ком напрочь отсутствует доброта. Она жестока по природе своей, но психологически миссис Халлифорд существо слабовольное. Ей претит сам вид насильственной смерти, все сопутствующие ей обстоятельства, вид крови, изуродованного трупа. Значит, если она и совершит убийство, то постарается сделать это в толстых перчатках. Миссис Халлифорд не захочет видеть агонию, слышать предсмертные хрипы, ей противен запах крови, треск сломанных костей. Она будет заниматься убийством с расстояния. Между ней и ее жертвой все время должна быть завеса.

– Нелегкое дело – выбрать способ убийства с учетом этих обстоятельств, – вставил Лейланд. – Разве что отравление ядом.

– Да ничего подобного. В этом способе есть свои отрицательные стороны, как показали дальнейшие события, и можно сделать фатальную ошибку в расчетах при выполнении такого черного дела. Сама идея появилась у миссис Халлифорд относительно недавно, когда она со своими гостями – другими гостями – играла в шарады после ужина. Они изображали сцену из «Виндзорских проказниц»[52] – ту, где Фальстаф вынужден спрятаться в корзине для одежды, и потом его унесли и страшно растрясли по дороге, если я правильно помню, а затем бросили в грязь в каком-то проулке. Почему-то мне кажется, роль Фальстафа исполнял ее муж, и тут она узрела свой шанс. Запереть мужчину в ящике или коробке, когда он считает, что ты на его стороне, хотя на самом деле ты выступаешь против. С ним можно делать что угодно, а жертве остается лишь полагаться на твою милость.