Россия в Центральной Азии. Бухарский эмират и Хивинское ханство при власти императоров и большевиков. 1865–1924 - Сеймур Беккер

марта борьба против младохивинской фракции достигла апогея, когда Сафонов совместно с гарнизоном Красной армии в Хиве и туркменскими племенными вождями организовал массовые антиправительственные демонстрации. Юсупов и другие младохивинцы склонились перед неизбежностью и бежали. Некоторые из них, включая Султанмурадова, присоединились к силам Джунаид-хана, численность которых после переворота Сафонова возросла в четыре раза.

Под надзором коммунистов временный революционный комитет взял на себя управление и провел выборы во II Всехорезмский курултай народных представителей. Собравшийся в мае курултай избрал новое правительство, которому предстояло исправить ошибки младохивинцев. Курултай объявил амнистию для всех восставших туркмен и утвердил право каждой национальности на местное самоуправление, использование национального языка в школах и судах, а также равную долю земельных и водных ресурсов. В Центральный исполнительный комитет (ЦИК), созданный курултаем, была включена туркменская секция, избранная на съезде туркмен. Кроме того, курултай изменил конституцию, лишив избирательных прав крупных землевладельцев, богатых купцов, высших духовных лиц и всех тех, кто эксплуатировал труд других людей. Фактически второй курултай сам был избран на основании такого же ограниченного избирательного права, установленного после мартовского государственного переворота.

Начиная с весны 1921 года русские держали ситуацию в Хорезме под жестким контролем, проведя по своему усмотрению чистку местной коммунистической партии и якобы независимого правительства. В мае партию сократили до крепкого ядра из 60 членов (сократив 97 человек), а первая чистка правительства состоялась осенью, когда несколько чиновников были арестованы по обвинению в контрреволюционной деятельности. Председатель ЦИК и назир по иностранным делам, оказавшись перед лицом аналогичных обвинений, бежали в лагерь Джунаида в Каракумах.

В Бухаре Россия тоже испытывала раздражение, имея дело с либеральными националистами, не подчинявшимися жесткой партийной дисциплине Москвы. Несмотря на формальное участие в правительстве БКП, Бухара в сентябре 1920 года находилась в руках младобухарцев. Первым председателем ЦИК – пост, эквивалентный посту президента республики, – был Абдулкадыр Мухитдин, один из лидеров младобухарцев в годы их изгнания и сын Мухитдина Мансура, представителя умеренных младобухарцев, возглавлявшего их Центральный комитет весной 1917 года. Трое других сыновей Мансура тоже занимали важные государственные посты, один из них служил послом в Москве. Файзулла Ходжаев занимал пост премьера и назира иностранных дел. После революции 1920 года правительство, где доминировали младобухарцы, разошлось с Центральным комитетом БКП, призывавшим к немедленному построению в Бухаре социалистического общества. На этот раз Россия в лице своего полномочного представителя в Бухаре Куйбышева вмешалась на стороне правительства, и был избран более умеренный Центральный комитет. Однако к апрелю 1921 года баланс сил в Бухаре, по мнению Москвы, слишком сдвинулся вправо, поскольку правящая группа Мухитдина заняла антисоциалистическую и антирусскую позицию по такому важному вопросу, как присутствие в стране войск Советов. Уступив давлению России, более умеренные представители режима под руководством Файзуллы Ходжаева в сентябре заменили Мухитдина на другого младобухарца, Османа Ходжу, до того занимавшего пост назира финансов.

Еще больше усложнило отношения между младобухарцами и их русскими патронами сильное движение басмачей, сформировавшееся в центральных и восточных вилайетах, как стали называться дореволюционные бекства. Во время первоначального завоевания Советами отдаленных окраин Бухары зимой 1920/21 года они не сталкивались с серьезным сопротивлением населения, которое не имело особых причин защищать старый режим и было слишком плохо организовано и вооружено, чтобы остановить русских. Эмир Алим со своим окружением бежал из столицы, но позднее потерпел поражение в бою под Гиссаром и, оставив западные равнины, укрылся в горах и ущельях Центральной Бухары, где он нашел приют в таких более отдаленных провинциальных центрах, как Байсун, Гиссар и, наконец, Курга-Тюбе. К февралю 1921 года, когда наступавшие русские дошли до Душанбе и Файзабада в верхней части речной долины, примыкавшей к убежищу эмира, Алим решил покинуть свои владения. Бежать в Индию было невозможно, поскольку Хорог и верхние Памиры находились в руках русских, так что единственным способом уйти оставался Афганистан. В конце февраля Алим перебрался через Пяндж выше бывшего русского поста в Сарае и, как и многие другие бухарские политические беженцы до него, нашел приют в Кабуле. После успешной зимней кампании Красная армия передала Центральную Бухару в руки властей и милиции БНСР. Уход советских войск послужил толчком к началу открытого сопротивления республиканскому правительству, созданному русскими и возглавляемому их союзниками-младобухарцами. У местных мятежников появились вожаки, получавшие моральную и материальную поддержку из Афганистана от бывшего эмира. К осени 1921 года большая часть Центральной и Восточной Бухары была в руках повстанцев-басмачей.

Эти события поставили в неловкое положение младобухарский режим, все сильнее расходившийся со своими русскими патронами по вопросу о направлении социальных реформ и в то же время открыто отвергавшийся собственным народом. Летом 1921 года видный младобухарец Мухитдин Махзун перешел на сторону басмачей. Его предательство указало руководству республики, какой непростой выбор им придется сделать в скором времени: остаться либо с русскими, либо с мятежниками, за которыми стоял свергнутый эмир. На какое-то время конфликт разрешился благодаря приезду в Бухару 8 ноября османского героя войны и до 1918 года лидера движения младотурок Энвер-паши. Находившийся в изгнании после поражения Турции от союзников (имеются в виду страны Антанты. – Пер.), Энвер-паша предложил свои услуги Москве, которая надеялась использовать его популярность, чтобы вдохновить мусульман Центральной Азии на борьбу с басмачами в Бухаре и Туркестане. Однако Энвер быстро понял, что выиграет больше, выступив лидером-объединителем для разобщенных и враждующих между собой мятежников, чем став агентом политики Советов. 11 ноября он перешел к басмачам, забрав с собой нескольких видных младобухарцев, включая президента республики Османа Ходжу, военного назира и назира внутренних дел.

Тем не менее Энвер-паше не удалось подчинить себе больше 3000 из 16 000 басмачей Центральной и Восточной Бухары, и он кончил тем, что поссорился с Алимом и с Ибрагим-беком, бывшим чиновником эмира в Бухаре. Подобные раздоры в рядах мятежников послужили главной причиной их поражения. Захват Энвером Душанбе и осада Байсуна в феврале 1922 года обозначили высшую точку наступления басмачей, поскольку мятежники так и не смогли взять Байсун и пробиться на западные равнины. В середине июня Красная армия начала решительное контрнаступление, отрезав басмачам пути поставок из Афганистана путем захвата Курган-Тюбе и Куляба. 4 августа вблизи Балджуана Энвер-паша был застигнут врасплох и убит. К концу лета 1923 года после падения Гарма и Калаи-Хумба мятеж можно было считать подавленным, хотя Ибрагим-бек не прекращал своей партизанской войны до 1926 года, когда он вернулся в Кабул и присоединился к Алиму.

После бегства Османа Ходжи и других видных младобухарцев к басмачам в ноябре 1921 года правительство БНСР оказалось в руках тех, кто, как Файзулла Ходжаев, предпочел зависеть от русской поддержки,