Почувствуй меня - София Александровна Ларина

Чего я жду? Она ведь не откроет сама. Боится самой себя потому что.

Делаю шаг назад и без всякого колебания, выношу преграду деревянную. Причем без особых усилий. Та валится на пол, открывая вид на Миру застывшую, стоящую в центре комнаты.

Стоит маленькая, моргает растерянно. Губки дрожат, сама напряжена… не дышит, как я и говорил. Но при всем этом — капец какая красивая.

— Мира! — делаю осторожный шаг навстречу. Грудь теплом заливает, от того, что я глаза ее вижу.

— Нет! — руку перед собой выставляет. — Не подходи! — головой мотает.

Пиздец, какой страх от нее веет, аж самого передергивает всего. Вот только я не собираюсь истуканом стоять. Другая у меня цель.

— Не бойся, родная! — шепчу, приближаясь. — Ты не причинишь мне вред, все закончилось… — донести пытаюсь, протягивая к ней руки. — Иди ко мне… — умоляю сдавленным голосом. Я очень стараюсь не давить, хоть и мучаюсь от жажды притянуть ее к себе, и немедленно. Бомбит нутро не по детски. Выворачивает яро.

— Это что, сон? — спрашивает, несвойственным для себя голосом. Он у нее словно болью пропитан. Печалью. Слезами. Зрачки то сужаются, то расширяются, осматривают меня с ног до головы всего. Врасплох ее застало мое появление.

— Да, милая… Сон! — киваю уверенно.

Я готов сейчас многое сделать, многое сказать, лишь бы она сама шаг навстречу сделала.

— Но как? — пятиться назад начинает в растерянности. Да блядь… Возмущаюсь внутренне, из-за ее отступления. — Все так реально…

Она до сих пор не догоняет, что на самом деле происходит. Поэтому быстро торможу свою злость нахлынувшую и продолжаю усыплять ее бдительность.

— Не думай об этом, сейчас… — выдаю на той же эмоциональной ноте. Для меня сейчас самое главное — совершить контакт. Чтоб она наконец поняла, что опасности больше нет. — Просто подойди ко мне, милая, — выдаю отчаянным голосом, в надежде вызвать ее нужду ко мне. — Обними меня. Я так соскучился… — на шепот перехожу. В глазах моих, сейчас пелена стоит, от слез накатившихся. Понимаю, что слабость выкатываю, но мне сейчас похер на все. Я хочу ее почувствовать…

— Я боюсь Влад, — продолжает сопротивляться, делая шаги назад.

— Не стоит! — убеждаю, продолжая вперед двигаться.

Мира делает еще один шаг и в стенку упирается. Столкнувшись с ней, вздрагивает и тут же от меня отворачивается. Прячется.

Сука! Кулаки тут же сгребаю, аж сердце за грудиной обрывается. Неужели сломалась? Неужели больше не чувствует во мне необходимость? Неужели ее не задевает мое подавленное состояние? Я вот в муках разрываюсь. А она?

Стою, рвано дышу в ее затылок. Молчу. Чего жду, не знаю. Борюсь с мощными эмоциями, и просто наблюдаю, за ее непонятной для меня реакцией.

Ее тело дрожит. Нет. Колотит. Но от чего? От меня? Или все же от страха собственного? По неизвестным мне причинам, отличительно стойкую Багирову, на моих глазах беспрецедентно щемит и таскает, тотально расшатывая.

Сейчас даже не могу разобрать кому хуже… Мне? Ей? Или все же обоим хуево.

Одно знаю точно. Если я сейчас не прикоснусь к ней — сдохну на месте.

— Я тебя сейчас обниму, ты только не дергайся. Хорошо? — предупреждаю охрипшим голосом.

Снова тишина. А молчание — знак согласия.

Набираюсь смелости и очень медленно, поднимаю руки к плечам своей половинки.

Мира тут же вздрагивает под моими ладонями. Но я машинально усиливаю хватку и шепнув короткое «доверься», прижимаюсь к ней всем своим телом.

Сука! Вот они искры долгожданные. Аж блядь рябит перед глазами. Таскает. Штормит. Ведет всего не по детски, а после и вовсе что-то мощное и сокрушительное накатывает.

Вот тут-то и, понеслась душа в пропасть. Будто сосуд разрывается внутри и кровь сгустками херачит, минуя сердце блядь.

— Моя, девочка! — хриплю, слабо понимая, как это звучит со стороны. Сейчас все не важно. Лишь момент близости долгожданный. У меня блядь такое ощущение, что я лет десять ее не ощущал. Дрожу от прихода сокрушительного. Дрожу и наконец словно нарик, вдыхаю головокружительный запах ее кожи.

Твою маааать! — обхватываю ее руками, вжимая в себя хрупкое тело. Пиздец как кроет. Аж грудину выворачивает наизнанку. Подумать только, сколько всего произошло за этот ничтожно мизерный промежуток времени. Сколько чувств, эмоций пережито… И все — ничто, по сравнению с тем, что я сейчас ощущаю…

— Умираю без тебя, маленькая! — признаюсь, наконец выпуская наружу все свои эмоции. — Подыхаю блядь… — боль выдыхаю, сжимая ее все крепче и крепче. Стою, дышу ею и позорно борюсь со своим рваным дыханием.

Слышу убийственный всхлип своей девочки, чувствую, как сотрясается ее грудная клетка и не выдержав, тут же разворачиваю ее к себе.

— Влад! — взрывается Мира, повисая на моей шее. Плачет, прижимаясь ко мне сильнее. На взрыв рыдает. — Это не сон, ведь так?

— Тише! — к стене ее прижимаю. — Не сон, я в твоем сознании, и все реально. — Объясняю вроде как спокойно, а самого внутри плющит тотально. — Не плачь, милая. Все хорошо. Я рядом. И больше никогда тебя не оставлю… — шепчу, успокаивая.

— Но я же проклята… — продолжает рыдать.

Она реально думает, что это сон. До сих пор не верит, что ощущения ее в эту самую минуту настоящие.

— Нет, маленькая! Все в прошлом. Посмотри на меня. Посмотри! — прошу, лицо ее обхватывая. — Проклятия больше нет! — убеждаю, слезы вытирая. — Ты свой гнев на Борисова обрушила. Его больше нет в тебе. Нет! — головой мотаю.

— Откуда ты знаешь? — не унимается глупышка.

— Скажи, что ты сейчас ко мне чувствуешь? — заявляю прямо и уверенно. Сам сейчас старт задаю. — Скажи… — требую, фиксируя ее подбородок.

Я же сейчас рядом. И она, все еще не накинулась на меня, поэтому смею предположить, что все получилось.

Она отпускает взгляд. На миг застывает, будто приходится задуматься. После выразительного вдоха решительно вскидывает взгляд и выдает…

— Одержимость… — признается вдруг.

Стою и в ахуе моргаю. Мое никчемное сознание подтупливает и троит. Не может разобрать о какой именно одержимости идет речь. Убить меня хочет, или…

— Одержимость постоянно касаться тебя, вдыхать твой запах… — бомбит Мира, заставляя теперь меня задыхаться. Закусываю губу и полностью торможу эту функцию. Только кровь бурлит, словно океан перед штормом. — Я нуждаюсь в тебе…

Вы бы только слышали, с каким облегчением я выдыхаю, когда слышу продолжение…

— Возьми ее, немедленно! Заставь по-другому принять происходящее… — лев ревом разрывает мое потекшее сознание.

Я уже и забыл, насколько Зверь у меня испорченный. А вот сейчас, он не только это напоминает, но и меня таким делает.