Несущий ночь - Грэм Макнилл

— Ты быстрый, — прошептал Уриэль, — но не настолько-Несущий Ночь навис над капитаном Ультрамаринов, сгибая когтистые пальцы в такт рокочущему биению своего сердца. Уриэль ощущал, как сила и ярость монстра физически сжимаются вокруг него, но он также почувствовал и кое-что еще.

Тревогу? Сомнение?

Та связь, которую установил между ними Несущий Ночь, дала Уриэлю возможность немного — самую малость — понять это совершенно чуждое существо, и он внезапно осознал, что, несмотря на ту бойню, которую оно устроило, это была лишь ничтожная часть его подлинного могущества. Оно все еще было очень слабым и нуждалось в питании. Капитан понял, что каждая проходящая секунда вливала в тело Несущего Ночь свежие силы, а силы он черпал в жизненной энергии, которой изобиловало это место.

У него есть возможность одолеть чужака. Он понял это и спокойным голосом произнес:

— Это место наполнено взрывоопасными газами, и, если я взорву это устройство, ты окажешься похороненным под десятикилометровой толщей камня. Я не знаю ни кто ты, ни откуда пришел, но одно я знаю точно: ты еще недостаточно силен, чтобы пережить это. Ты можешь представить себе еще шестьдесят миллионов Лет в ловушке под поверхностью этого мира, без ничего, что поддерживало бы тебя? Ты будешь уничтожен. Ты этого хочешь? Если ты можешь проникать в разум людей, знай это. Я уничтожу нас всех, прежде чем позволю тебе заполучить корабль.

Давление на разум Уриэля усилилось, и он ослабил мысленный барьер, позволяя твари увидеть свою непоколебимую решимость. Когти чудовища скребли воздух, тьма вращалась вокруг смутно угадываемого тела, а ярость его сотрясала залу. Стены покрылись трещинами, сквозь которые сыпался красный песок Павониса.

Уриэль смотрел, как покров тьмы вихрем закрутился вокруг тела Несущего Ночь, взметнувшись вверх и над ним, словно темный кокон, собирая по зале и втягивая в свою свирепую орбиту вдребезги разбитые останки его стражей.

В последний раз Уриэль увидел Несущего Ночь, и желтые глаза поглотила расползающаяся тьма его призрачного савана. Зала наполнилась чудовищным шипением, черный вихрь рванулся вверх, ударив в золотую верхушку потолка и расколотив ее на тысячу кусков.

Затем он исчез.

Уриэль опустил руку, его разум был ясен, как погожий летний день, — гнетущая тяжесть чудовищного разума Несущего Ночь исчезла. Ультрамарин улыбнулся, хотя видеть искромсанные тела своих боевых братьев ему было совсем не весело, но первозданная чистота и прозрачность его разума, освобожденного от кошмарных видений, была столь прекрасна, что светлая улыбка невольно озарила лицо Ультрамарина.

Уриэль Вентрис опустил крест, поверхность которого теперь была холодной и безжизненной, и пополз к Арио Барзано, который неподвижно лежал в большой луже крови. Встав на колени перед инквизитором, Уриэль взял его за руку в поисках пульса и чуть не засмеялся от облегчения, почувствовав его слабое биение.

— Приведите апотекария Селенуса!

Веки Барзано затрепетали, глаза открылись, и он улыбнулся — его обостренные чувства также были свободны от видений Несущего Ночь.

— Он исчез? — сквозь раздирающие его легкие кашель спросил инквизитор.

Уриэль кивнул:

— Да, он исчез. Ты удерживал его столько, сколько нужно.

— Нет, Уриэль, я лишь указал способ. Ты одержал над ним победу. — Барзано содрогнулся — жизнь покидала его тело. — Вы здорово все сделали, я горжусь всеми вами. Вы…

Инквизитор зашелся в новом приступе кашля, и его тело содрогнулось, кровь брызнула из раны с новой силой.

— Апотекарий! — вновь крикнул Уриэль.

— Губернатор… — выдохнул Барзано сквозь стиснутые зубы. — Присмотри за ней, она доверяет тебе. Она послушает тебя… Другие тоже… Ей понадобятся твои советы и поддержка. Сделаешь это для меня, Уриэль?

— Ты же знаешь, я все сделаю, Арио.

Инквизитор Барзано кивнул, медленно закрыл глаза и умер на руках Уриэля.

Забрав с собой тела павших боевых братьев, Ультрамарины покинули усыпальницу Несущего Ночь. Кроме них единственным выжившим в этой бойне был Вендаре Талун, вовремя потерявший сознание. Только это спасло его от безумия, в которое повергли бы его видения Несущего Ночь. Уриэль лично отконвоировал предателя к подъемнику. Но сила, в общем, и не понадобилась — Талун был совершенно разбит. Как это ни раздражало Космического Десантника, ему пришлось протянуть предателю респиратор, чтобы тот не отдал концы, наглотавшись газов и избежав таким образом справедливого наказания за свои гнусные деяния.

Вместе с павшими смертью храбрых Десантниками Уриэль забрал также и крест, который выдрал из могильной плиты. Его мерцающая поверхность была все такой же безукоризненной, несмотря на то что Уриэль приложил все силы, чтобы отодрать его от крышки саркофага. Этот кусок металла отправится на Макрэйдж, чтобы быть навсегда захороненным в глубочайшем склепе высоко в горах.

Когда люди Уриэля собрались в вагоне подъёмника, капитан Ультрамаринов передал Талуна на попе-чение бледного Пазаниуса и приказал:

— Ждите.

Сам же поплелся обратно в усыпальницу, по до-роге вспоминая лица тех, кого потерял в этой битве. Потери оказались велики, но Уриэль знал, что все эти жертвы были не напрасны. Стоя в одиночестве в усыпальнице чужака, он смотрел, как сыпется в залу песок Павониса, понимая, что скоро эта комната будет захоронена вновь. Но Уриэлю было нужно большее.

Встав на колени, он положил связку мелта-гранат на плиту, из которой вытащил крест, и установил таймеры.

Как он и обещал Несущему Ночь, это нечестивое место будет навсегда похоронено под десятью километрами скальной породы.

Повернувшись, Уриэль устало зашагал прочь из усыпальницы.

Вендаре Талун был казнен через три месяца после битвы в Тембра Ридж. На открытом процессе он признался в заговоре с Казимиром де Валтосом, убийстве своего брата и куче других ужасных преступлений, совершенных в то время, когда он был главой картеля Талун. Его, рыдающего и грязного, вывели на разбитую площадь Освобождения, где и повесили на вытянутой руке статуи Императора.

Но все это было потом, а до этого состоялось еще несколько сражений, прежде чем на Павонисе было окончательно восстановлено Имперское правление, большинство стычек — между рассорившимися подразделениями ПСС, приверженность которых картелям превзошла чувство преданности делу, за которое они, по идее, и должны были бороться. Лишенные своих предводителей, сторонники картелей вскоре вернулись к присущим им предрассудкам и подозрениям.

Когда смерти Соланы Верген, Тарина Хонана, Казимира де Валтоса и Бошампа Аброгаса стали достоянием общественности, картели были ввергнуты в смятение и парализованы.

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ…

Командиры батальонов, которым удалось восстановить в своих подразделениях некое подобие порядка, вернулись в казармы — ожидать возмездия. Но танкам и солдатам картеля Шонаи все-таки пришлось принять несколько сражений, чтобы люди, нарушившие клятву верности, предстали перед правосудием.