На Западном фронте. Бес перемен - Дмитрий Олегович Рогозин

школой поднимается гриб светло-серого дыма. Я достал мобильник и набрал жене СМС: «Взрыв в школе. Бой».

Мимо меня пронеслись несколько офицеров спецназа. Бронежилеты и каски -«сферы» они застегивали на ходу. «К школе, к школе!» - кричали офицеры друг другу. Произошедшее было полной неожиданностью для спецназовцев. Тем не менее сотрудникам Центра специального назначения ФСБ России удалось ворваться в школу, где между ними и террористами завязался бой. Ценою своих жизней русские офицеры спасли большую часть заложников и ликвидировали банду. Это были самые большие потери Центра за все время его существования. Погибли 10 сотрудников ЦСН ФСБ России в звании от прапорщика до подполковника. Считаю своим долгом назвать их по именам:

1. Подполковник Дмитрий Александрович Разумовский. «Вымпел». Герой России посмертно.

2. Подполковник Олег Геннадьевич Ильин. «Вымпел». Герой России посмертно.

3. Майор Александр Валентинович Перов. «Альфа». Герой России посмертно.

4. Майор Вячеслав Владимирович Маляров. «Альфа». Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени с мечами.

5. Майор Роман Юрьевич Катасонов. «Вымпел». Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени с мечами.

6. Майор Михаил Борисович Кузнецов. «Вымпел». Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени с мечами.

7. Майор Андрей Витальевич Велько. «Вымпел». Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени с мечами.

8. Лейтенант Андрей Алексеевич Туркин. «Вымпел». Герой России посмертно.

9. Прапорщик Денис Евгеньевич Пудовкин. «Вымпел». Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени с мечами.

10. Прапорщик Олег Вячеславович Лоськов. «Альфа». Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени с мечами.

Также более 50 сотрудников Центра получили ранения различной степени тяжести. Вечная слава героям!

Тем временем местная охрана покинула здание штаба, оставив его совсем без прикрытия. Кто-то из толпы сообщил, что якобы две шахидки и группа боевиков вырвались из школы и могут попытаться захватить сам штаб или городскую больницу. Такое сложно было себе представить, но Михаил Маркелов ведь сумел пробраться к школе, будучи незамеченным не только боевиками, но и федералами. В суматохе боя все возможно. Так или иначе, эта ложная тревога вызвала у некоторых обитателей штаба панику. На лестничной площадке между первым и вторым этажами я наткнулся на сбившихся в стадо должностных лиц. Никто не знал, куда бежать и где укрыться от возможной контратаки боевиков. Полпред Владимир Яковлев даже предложил отстрелить замок на решетчатой двери, ведущей в подвал, и спрятаться там. Я оставил их и быстро поднялся на третий этаж, где находился правительственный коммутатор. Сквозь грохот кружащих в небе боевых вертолетов, звуки взрывов и пулеметной стрельбы услышал, как буквально разрывается аппарат спецсвязи.

Звонил начальник Генерального штаба Юрий Балуевский. Он просил найти кого-нибудь из начальства ФСБ, чтобы согласовать действия спецназа ГРУ. Я попросил его «повисеть» на трубке и выглянул в коридор. Схватив за руку пробегавшего мимо нужного мне офицера оперативной группы ФСБ по Северному Кавказу, я затолкал его в комнату спецкоммутатора. Полковник доложил Балуевскому о первых потерях спецназа, об «обработке» вертолетами ближайшего леса, где якобы находилась «вторая группа боевиков», и некоторые другие важные подробности боя. «Полковник!» - обратился я к офицеру. Он прикрыл трубку ладонью и взглянул на меня: «Полковник! Кого-то из боевиков надо взять живым». Я внимательно смотрел в глаза офицеру. Он кивнул и продолжил разговор.

Я спустился вниз и побежал к школе. По улице неслись кареты «Скорой помощи». Гражданские люди прятались от шальных пуль за углом нашего здания. Вокруг взорванной школы рвались гранаты. Бой не стихал.

Мы оказались совсем рядом со школой, когда из нее стали выбегать чудом выжившие после взрыва и начавшегося пожара дети. Спецназовцы выносили их из-под обстрела на руках и передавали санитарам и ополченцам. Надо отдать им должное: все офицеры вели себя во время боя исключительно мужественно и самоотверженно.

Около половины пятого меня срочно вызвали в штаб. Глава республики Александр Дзасохов, черный от горя, взял меня за руку и сказал:

«Прошу вас срочно вылететь в Москву. В аэропорту вас ждет самолет. Здесь все кончено. Спасибо вам за все. Но сейчас надо остановить новую войну осетин с ингушами. Мой народ хочет отомстить вайнахам. Летите в Москву и попытайтесь убедить руководство немедленно заблокировать нашу административную границу с Ингушетией. У вас это получится».

Дзасохов обнял меня на прощание, и я немедленно покинул штаб. На выходе из здания я на секунду остановился. Спецназовцы тащили захваченного боевика, прикладами забивая его в дверь подвала. Ту самую, которую полпред Яковлев еще пару часов назад предлагал отстрелить из пистолета.

Боевик - потом станет известно, что его зовут Нурпаша Кулаев, - страшно кричал, просил его помиловать, буквально целовал ботинки офицеров. Мерзкая сцена...

Что на самом деле привело к трагедии в бесланской школе № 1? Ответ можно найти в материалах комиссии, созданной по горячим следам. Политики и специалисты еще долго будут спорить о том, как могла группа бандитов беспрепятственно проникнуть в Северную Осетию и захватить такое большое количество заложников. Кто-то опять вам скажет, что виноват пресловутый «человеческий фактор», которым так часто прикрывается обычное наше российское разгильдяйство и преступная халатность.

А Беслан долгие годы будет оплакивать погибших и жить памятью о 333 невинно убиенных детях и взрослых - жертвах террора, - как живет черной славой уже который год ставропольский город Буденновск - Святой Крест.

Идиот

В начале 2006 года после снятия нашей партии по иску ЛДПР с выборов в Московскую городскую думу (эту безобразную историю, за которой стоял Юрий Лужков, я подробно описал в своей книге «Враг народа») я был вынужден покинуть все значимые посты в партии и парламентской фракции. Я не считал, что вправе рисковать моим политическим детищем - партией, в которую вложил всю свою страсть и энергию, с которой связал надежды на положительные изменения в стране. Но решение о своем уходе я не мог принять в одиночку. Я никогда бы не покинул капитанский мостик, если бы команда потребовала от меня остаться на посту лидера партии. Но я должен был знать, готовы ли мои соратники подвергать свое личное благополучие испытаниям, сохраняя верность партии.

Я решил собрать чрезвычайный съезд и поставить вопрос ребром: готов ли актив партии сохранить своего лидера, или же съезд согласится принять мою отставку в обмен на обещания внешних врагов партии прекратить шантаж, преследования и угрозы снятия с выборов?

Этот внеочередной съезд состоялся 25 марта 2006 года. Я попросил у делегатов отставки. Пряча в пол глаза, мои товарищи проголосовали «за». Потом вдруг все, как