Бутылка для Джинна - Виктор Малашенков

– И кто тебя накажет, твои братья-начальники?

– Жизнь!

– О, тогда мы это постараемся уладить. Понимаешь, я научу тебя, ты научишь своего ученика, и все будет в порядке. – Я был доволен, что вышел из положения, но не тут-то было.

– Это кажущееся равновесие. В данном случае звеном, потерявшим энергию, являетесь вы, а отвечаю за это я. – Пит с достоинством добавил, – если вы не хотите наказать меня за что-то, то позвольте мне сделать для вас что-нибудь, что нужно лично вам.

Я задумался. А что, прекрасная традиция, если бы в нашем мире придерживались ее, история была бы менее кровавой.

– И что же ты можешь сделать?

– Все, что не запрещено уставом, – этого ответа можно было бы и ожидать.

– Ну, хорошо, давай так. Я тебя спрашиваю, ты отвечаешь. Если не знаешь, можно ли это сделать, так и говори, попробуем убить сразу двух зайцев…

– Вы хотите, чтобы я убил для вас пару зайцев? – удивился Пит.

– Нет, это я фигурально. Не отвлекайся.

– Хорошо, спрашивайте.

– Ты можешь меня отсюда вывести?

– Нет, это запрещено.

– А принести мне какие-нибудь вещи, если я скажу тебе, где их взять?

– Да.

Это уже кое-что. А передать письмо?

– Нет.

– Безобразие! Ну, а привести сюда кого-нибудь, очень мне нужного?

– Вам нужна женщина? Если да, то не могу. У нас мужское братство, да и устав…

– Нет, мне нужен один старик. Правда, не знаю, сможешь ли ты его уговорить…

– Не это главное. Ввести я его смогу, а вот вывести – нет. Каждый попадающий сюда может выйти отсюда только членом нашего братства. Если ваш товарищ готов на такую жертву – пожалуйста, я сделаю это.

Час от часу не легче. Колдуна перекрасить в монаха! Куры засмеют, это точно. Точнее, сам колдун сделает со мной что-нибудь непотребное. Интересно, может ли он это делать на расстоянии или обязательно присутствие подопытного? И еще что-то подозрительное прозвучало в словах монаха, но я не уловил наверняка. Ладно, если важное, само вспомнится. О чем бы его спросить, пока он такой добрый и дружелюбный? Ага, вспомнил.

– Скажи-ка мне, брат Питус, если знаешь, конечно. А как бог наказывает тех смельчаков, которые пытались проникнуть в тайну вашего монастыря?

– Тех, которых не съело чудовище? Это глубокая история. – Монах как бы съежился от воспоминаний. – Их всех бог собственноручно умертвил и держал в своей руке на высоте почти тридцати метров до тех пор, пока они не превращались в прах. А однажды их там было даже двое. И один из них, последний, был еще жив несколько дней.

– То-то я смотрю, мой провожатый быстренько так проскочил зал…

– Напрасно вы так говорите, тем самым вы можете навлечь на себя гнев божий, – монах стал на колени и начал молиться. Я не стал ему мешать, это его дела.

– Я помолился за вас, господин, теперь он вас не накажет, в его голосе была такая уверенность, что можно было только позавидовать.

– Ну вот, ты уже и отрабатываешь свой долг.

– Когда за тебя молятся, делают это от всей души и совершенно бескорыстно. – С упреком в голосе прошептал монах и отвернулся.

Я в очередной раз пожалел, что у меня такой длинный язык.

– Прости, вырвалось непроизвольно.

– Бог простит, – монах помолчал, – так мне поговорить с твоим другом?

– Другом? – я не сразу понял, о ком идет речь, – ах, да, обязательно. Только предупреди его о последствиях, хорошо? И вот еще что. Не в службу, а в дружбу. Попроси его достать для меня кожаную куртку, да чтобы кожа была потолще.

– Хорошо, я это сделаю.

– Ты настоящий друг, спасибо.

– Вы так действительно считаете или это в очередной раз вы легкомысленно отнеслись к словам? – Питус испытующе посмотрел на меня.

– Ну, что мне сказать, чтобы ты поверил? – Я задумался, – Скажем, так, лучшего друга, чем ты, на этой планете у меня пока нет. Так тебя устроит?

– Вполне. Тогда я скажу еще одну вещь – в белый зал отправляют также братьев, нарушивших устав Ордена, либо совершивших тяжкое преступление. Не было случая, чтобы кто-то еще не был наказан.

– Тогда получается, что я должен буду принести себя в жертву именно там?

Питус молча вышел.

Вот тебе и автомат, ай да Пит, какая выдержка, просто поразительно. Как говорят, друзья нужны, чтобы говорить тебе в глаза горькую правду бытия, и это правильно. Но есть и оборотная сторона медали – они часто страдают за эту правду. Теперь у меня появился повод переживать не только за себя. На этой планете появился человек, за которого…

Ждать пришлось долго, даже несмотря на то, что за компьютером время значительно ускорялось, но отвлечься так и не удалось. К тому же, я вспомнил, что не дал Питу никаких ориентиров. Он спросил, не сходить ли ему, я ответил – сходи. Нужно же быть таким остолопом, а если он приведет кого-то не того? Или, возможно, нас подслушали и Пита ведут в белый зал на расправу? Пойти, что ли, поискать? Куда вот только, тоже в белый зал?

Такие терзания не прибавляли энтузиазма. В конечном итоге я так устал, что, едва коснувшись подушки головой, провалился в темноту без сновидений.

Сколько я спал, не знаю, но проснулся оттого, что чья-то рука коснулась моего плеча. Я вскочил как ужаленный.

– Пит, ты живой, – заорал я спросонья.

– Не кричите, гостя напугаете, – приложил палец к губам монах, он сильно нервничает. Всю дорогу его колотило будто в лихорадке.

– Где же ты столько пропадал?

– Искали куртку, вы же сами просили. Нашли неплохую, клепаную. И еще нашли штаны, тоже из кожи и гладкий шлем. Ваш друг за все заплатил, так что благодарите его. – Пит повернулся, чтобы уйти, но я задержал его.

– Как ты его нашел?

Пит снова приложил палец к губам.

Я думал, что у меня разорвется сердце, когда я выходил из своей каморки. Колдун! Собственной персоной. Вот это да! Неожиданно для нас самих мы бросились друг другу в объятья. В моем мозгу что-то щелкнуло: «…двое…».

– Как вы решились, Мастер, Ведь это такой риск!

Колдун пристально посмотрел мне в глаза.

– Когда твои подопечные лезут на рожон, чтобы спасти тебя и многих неизвестных ему людей, разве устоишь перед соблазном направить их на путь истинный? А вдруг тебе не захочется идти дальше, кто тебя подтолкнет? – Он засмеялся, но не очень искренне. – Да, дела наши желают быть лучшими. Но, ничего, с божьей помощью, – он посмотрел на Пита, – пойдем дальше вместе. Не одному же тебе славу добывать, в конце концов.

Мы снова обнялись, и я заметил по лицу монаха, что он доволен событиями. Это здорово, ведь трое это уже команда.