Призрачный свет - Мэрион Зиммер Брэдли

— Я еще не решила, но все возможно, — вместо этого ответила Труф и вздрогнула, почувствовав, что одна только возможность поездки с Джулианом возбуждает ее.

На следующий день Джулиан уехал улаживать дела в больнице. Он не просил Труф поехать вместе с ним, и сама она тоже не собиралась напрашиваться. Сразу после отъезда Джулиана Труф отправилась искать Лайт, правда уже не намереваясь убедить ее уехать. Если отсутствие Эллиса внесло в работу круга сумятицу, то с исчезновением Лайт ритуал определенно проводиться не будет. Лайт была их медиумом, Труф знала это точно. До случая с Эллисом у Труф была какая-то надежда, но теперь увезти Лайт она не может, вся работа круга сразу рухнет.

Труф не волновало, хорошо это или плохо, она просто не была уверена, что Лайт согласится. Джулиан отчаянно пытается закончить работу, а Лайт многим ему обязана. Как, впрочем, и Труф.

Любопытно, что он будет делать во вторник утром, когда увидит, что мир остался таким же, как и был. Он и останется, Труф не видела причин, по которым ему следовало бы меняться.

"А если нет"?

Труф вздохнула. Она никак не могла понять, что делать — остаться рационалисткой или поддаться слепой вере возрожденного круга? Не важно, во вторник утром она увезет отсюда Лайт. А потом…

Труф зябко пожала плечами. Придет вторник, тогда она все и решит.

Обед проходил тоскливо и напряженно, славно над Вратами Тени нависла гроза. Джулиан еще не вернулся, но позвонил и сказал, что состояние Эллиса удовлетворительное, с ним все будет нормально, а сам он приедет к началу ритуала. Предпоследнего.

Майкла тоже не было, он неожиданно уехал, и никто не знал куда. Труф казалось, что никто особо и не сокрушается по поводу отсутствия Майкла. Видимо, он удручающе действует не только на нее, но и на остальных. И тем не менее она заметила, что у Айрин с ним есть какие-то общие дела, если не интересы.

Труф устало закрыла глаза. Среди обитателей Врат Тени не было никого, кому она могла бы верить. Все они уверяют, что говорят правду, но рассказы их противоречат друг другу.

— Бедный Эллис. — Айрин первой прервала молчание. — Сколько раз я предупреждала его, чтобы он не ходил по этой лестнице. Там такие крутые ступеньки…

— Пить надо меньше, тогда и ступеньки будут нормальными, — рявкнула Фиона. — Да наплевать на него, мне он никогда не нравился.

— Какое чистое, лишенное коварства сердце, — усмехнулся Хиауорд. — Наша незатейливая Фи.

Девица метнула на Хиауорда уничтожающий взгляд.

— Как приятно оказаться на воле, без хозяина, — вставил Карадок. В отсутствие Джулиана он, видимо, замещал его по части внешнего вида. На Карадоке был светло-желтый, переливающийся шелковый костюм и рубашка без воротника. К еде он даже не притронулся. Откинувшись на спинку кресла, он поигрывал золотым перстнем на правой руке.

— А что вы еще ожидали, — раздраженно воскликнул Доннер, и Труф даже испугалась, услышав его голос. Он говорил всегда тихо и спокойно, сейчас же он был явно взвинчен. — Мы все чертовски устали. Шесть часов ритуалов ежедневно, еще минимум четыре на подготовку, заучивание заклинаний на латыни и греческом, которые мы никогда в глаза-то не видели. Джулиан постоянно торопит…

Доннер действительно выглядел утомленным. Труф обвела глазами остальных, они тоже были не лучше.

Устали? Нет, это не усталость, это истощение. Словно кто-то высасывал из них жизненные силы.

— Да, — согласился Хиауорд. — Джулиан торопится. Иногда мне кажется, что, если бы он мог, он бы все делал один.

— В том-то и дело, что он не может, — произнес Карадок, и на этом дискуссия закончилась.

Труф завела будильник и поставила его на двенадцать. Если она уснет, звонок поднимет ее. Механические часы надежнее, ее ручные электронные давным-давно стали. Заводить будильник — напрасная предусмотрительность, Труф не собиралась спать. Она лежала в кровати, наблюдая за секундной стрелкой. Впереди было несколько часов.

Труф решила просмотреть свои записи. Она не отослала их Дилану, как собиралась. Зачем? Ведь "Страдающей Венеры" все равно нет.

Труф нехотя призналась себе, что в душе она не хотела ничего показывать Дилану. Ему не стоит ничего знать, по крайней мере сейчас. Если он увидит записи, он снова захочет вмешаться в происходящие во Вратах Тени события.

Труф еще не определилась, чего ей хочется больше — защитить, или наказать его, или оставить все лавры славы себе. Одно было очевидно — пока не пройдет завтрашняя ночь, Дилан здесь не нужен.

Начался дождь, и тяжелые капли забарабанили по стеклу. Буря разразилась сразу после того, как Труф поднялась к себе. Электричество еще не отключили, но на всякий случай и подсвечник, и несколько свеч Труф уже приготовила. Она продолжала читать, монотонный шум дождя усыплял ее. Сквозь дремоту Труф слышала далекие звуки грома. Буря бушевала над долиной реки Гудзон и над примыкающими к ней горами.

В ту страшную ночь 1872 года тоже шел дождь. Он шел и весь предыдущий день, только поэтому пожар не распространился на лес. Если бы не это обстоятельство, сгорело бы все вокруг.

В 1969 году, в ночь, когда Торн Блэкберн проводил свой последний ритуал, тоже не обошлось без бури. По словам Айрин, ветром вышибло все замки в дверях, и они раскрылись.

В последние дни стояла удивительно тихая погода. На небе ни облачка…

И вот опять дождь. Да не дождь, а целая буря.

Труф посмотрела на свой будильник, единственно надежные часы во всех Вратах Тени. Без четверти двенадцать. Еще полчаса можно подождать, и пора собираться. В поисках драгоценной пропажи Труф обойдет все комнаты.

Труф начала бить нервная дрожь. Она вытерла запотевшие ладони о пижаму. Было бы легче, если бы исключалась всякая возможность увидеть в одном из коридоров Илию Чеддоу, и, хотя вероятность такой встречи ничтожно мала, она внушала Труф острое беспокойство. Она подумала, что, встретив Торна, вообще умрет от страха.

Правда, она может спросить Торна, кто стащил книгу, а заодно перстень и ожерелье. После отъезда Дилана Труф решила проверить их, заглянула в ящик, но ни того, ни другого не нашла. Хотя Торн сказал, что это его вещи, так пусть он их и разыскивает.

Книга — другое дело, она Труф необходима. Книга ее, Торну она уже давно не принадлежит.

В двенадцать четырнадцать прямо над самым домом раздался страшный треск, блеснула молния, и свет погас. Труф чертыхнулась и зажгла свечи. К своему сожалению, очень скоро Труф обнаружила, что оставаться храброй рационалисткой в запертой комнате значительно легче, чем в темном коридоре. Загораживая пламя свечи, она медленно шла, не переставая с ужасом думать о том, что ей предстоит встретиться с теми, кого уже давно нет. А возможно, придется еще и разговаривать. Знать, что тебя ожидает, и сохранять при этом смелость — задача не из легких.