Вся кремлевская рать. Краткая история современной России - Михаил Зыгарь

«Я был советником у Аксенова в Крыму, — вспоминал Стрелков. — Я командовал единственным подразделением крымского ополчения: рота специального назначения, которая выполняла боевые задачи. Но после боя за картографическую часть, когда двое погибли (а я этим боем командовал), рота была расформирована, люди разъезжались.

Когда произошли события в Крыму, было понятно, что одним Крымом дело не закончится. Крым в составе Новороссии — это колоссальное приобретение, бриллиант в короне Российской империи. А один Крым, отрезанный перешейками враждебным государством, — не то.

Когда украинская власть распадалась на глазах, в Крым постоянно прибывали делегаты из областей Новороссии, которые хотели повторить у себя то, что было в Крыму. Было ясное желание у всех продолжить процесс. Делегаты планировали у себя восстания и просили помощи. Аксенов, поскольку на него такой груз свалился, он по 20 часов в сутки работал, попросил меня заниматься северными территориями. И он сделал меня советником по данному вопросу. Я стал работать со всеми делегатами: из Одессы, из Николаева, из Харькова, Луганска, Донецка. У всех была полная уверенность, что если восстание разовьется, то Россия придет на помощь. Поэтому я собрал неразъехавшихся бойцов роты, набрал добровольцев. Собралось 52 человека.

На Славянск вышли совершенно случайно. Нам нужен был средний город. 52 человека — это сила в более-менее небольшом населенном пункте. И мне сказали, что в Славянске наиболее сильный местный актив. Этот вариант мы оценили как оптимальный»[54].

Прежние городские власти были отстранены, Славянском стали управлять «ополченцы» — так называли себя люди Стрелкова. Первые дни центральные власти не предпринимали по этому поводу никаких действий. Прямого вмешательства России тоже не было — Путин не был уверен в успехе, поэтому не давал никаких указаний. Зато Стрелкову помогал его бывший работодатель, крупный российский бизнесмен Константин Малофеев.

Украинские власти были заняты подготовкой президентских выборов, которые состоялись 25 мая. Волнения в Харькове были вскоре прекращены, после того как милиционеры освободили от захватчиков здание областной администрации. Идти на штурм в Донецке и Луганске киевские власти не решились, опасаясь кровопролития. Зато все более серьезные бои начались под Славянском: воевали не армии, а две вооруженные группировки. С одной стороны были «ополченцы» во главе со Стрелковым, с другой — украинская боевая националистическая организация «Правый сектор», сформированная на Майдане, во главе с Дмитрием Ярошем.

Стрелков довольно скоро стал публичной фигурой, начал давать пресс-конференции и записывать видеообращения. В них он призывал российские власти прийти ему на помощь, прислать в Восточную Украину войска. Свои действия он координировал с Москвой, прежде всего с Глазьевым. Однако никакой помощи он не дождался. Москва и так уже столкнулась с санкциями из-за Крыма, присоединять Восток Украины Путин не собирался.

«У меня был приказ категорический — не сдавать Славянск, — рассказывал Стрелков. — А когда я сообщил о том, что намерен выйти, мне несколько раз повторили приказ не выходить, оборонять Славянск до последнего. “Вас обязательно деблокируют, обороняйте Славянск”. Спрашиваю: “Чем поможете?” Молчание. А у меня тысяча человек и тысячи членов их семей. Положить их я права не имел. Поэтому я принял решение на прорыв».

5 июля 2014 года, когда Славянск был почти окружен украинской стороной, Стрелков и его люди вышли из окружения и прорвались в Донецк. Это стало началом нового этапа войны.

«Когда мы вошли в Донецк — все там было замечательно, — вспоминает Стрелков. — Сидел киевский мэр, УВД по-прежнему подчинялось Киеву — двоевластие классическое. Город совершенно не был подготовлен к обороне. Блокпосты оборудованы плохо, дороги не перекрыты, можно было зайти как угодно… Донецк на тот момент был совершенно мирный город. Народ загорал, купался, спортсмены тренировались, люди в кафе пили кофе. Как в Москве летом, так и в Донецке было».

В течение нескольких месяцев Донецк, город-миллионник, превратился в военный ад. И Стрелков этим фактически гордится. Первым делом он предложил взорвать девятиэтажки на краю города, чтобы было удобнее обороняться. В городе началась экспроприация личного автотранспорта в военных целях. Бизнес был обложен пятипроцентным «налогом на войну».

Ринат Ахметов уехал из города еще в мае. В августе его дом был сожжен. Свой футбольный клуб «Шахтер» он перевез на Западную Украину, во Львов.

Значительно плотнее Востоком Украины тем временем стали заниматься в Кремле. К Сергею Глазьеву присоединился Владислав Сурков, поначалу планировалось, что первый будет заниматься экономикой региона, а второй — политикой. Именно Сурков сформировал органы власти так называемой Донецкой Народной Республики. Премьер-министром был назначен бывший московский политтехнолог и публицист Александр Бородай, а министром обороны — Стрелков.

Глазьев первое время носился с идеей создания в Донецке собственной валюты и собственной финансовой системы. Однако у Суркова была совсем другая задача — Путин не просил его развивать новое непризнанное государство, наоборот, ему нужно было иметь рычаг воздействия на Украину. Целью Суркова было попытаться интегрировать Донецк и Луганск обратно в состав Украинского государства, чтобы с их помощью воздействовать на украинскую политику. Например, не допустить вступления Украины в НАТО или какие-либо другие альянсы.

Глазьев этой цели не понимал и не хотел понимать, он всерьез собирался строить новую жизнь на вверенных ему территориях. Поэтому очень скоро он оказался отстранен от процесса. А Сурков постоянно курсировал между Киевом и Москвой, договаривался с новым президентом Порошенко о способах примирения с Востоком.

С Порошенко Сурков был знаком давно, тот приезжал в Кремль договариваться еще перед «оранжевой революцией» в 2004 году, кроме того, у шоколадного магната была своя фабрика в России и активы в Крыму. Он был очень удобным собеседником. Однако согласиться на условия Суркова (например, полную амнистию всем участникам ополчения или федерализацию Украины и признание особого статуса Донецка и Луганска) он никак не мог — его бы не поняли избиратели.

Вечером 17 июля на странице группы Игоря Стрелкова в социальной сети появился комментарий: «В районе Тореза только что сбили самолет Ан-26, валяется где-то за шахтой Прогресс. Предупреждали же — не летать в “нашем небе”. А вот и видеоподтверждение очередного “птичкопада”. Птичка упала за террикон, жилой сектор не зацепила. Мирные люди не пострадали. А также еще есть информация о втором сбитом самолете, вроде бы Су». Спустя час стало известно, что в небе над Донецком был сбит пассажирский самолет «Боинг-777». На борту «Боинга» находилось 283 пассажира и 15 членов экипажа.

Крушение «Боинга» стало шоком для всего мира. Если кто-то на тот момент не подозревал о конфликте на Украине, на следующий день о нем узнали все. Не меньшим шоком это было для Путина. Это был переломный момент, после которого отмена санкций стала уже невозможна.