Битвы божьих коровок - Виктория Платова

— Вы именно сюда так стремились? — спросил Кирилл,впрочем, без всякой иронии.

Настя пожала плечами.

Все дома (они насчитали что-то около пятнадцати дворов) былизаколочены. Настя с тоской смотрела на прикрытые гнилыми досками ставни,вросшие в землю двери, поваленные заборы. Под ногами хлюпала жирная, никем непотревоженная грязь, а вдалеке виднелась кромка леса.

— Хотите прикупить здесь недвижимость? — Очевидно,на природе у Кирилла № 2 проснулось чувство юмора.

Настя ничего не ответила. Да и что было отвечать? Еслиокажется, что столь долгий путь оказался напрасным, нет никаких гарантий, чтоКирилл не зароет ее здесь же, в первом попавшемся разрушенном хлеву.

— Что будем делать? — спросил он. — Может,пикничок устроим? Чтобы день не пропал… Ну, не расстраивайтесь! Отнеситесь ковсему философски…

Философии в окружающем пейзаже было хоть отбавляй. НоКирюша! Отправил сестру за двести километров, в непролазную грязь. Хорошо еще,что машина подвернулась. А если бы ей пришлось ехать на электричке доближайшего более-менее крупного населенного пункта? А потом добираться наавтобусе до гораздо менее крупного. А потом на чем? На дровнях? На лошадях? Наоленях? На козе?..

— По-моему, здесь еще не все умерли, — сказалКирилл. — Вон, смотрите.

И действительно, из трубы ближней к лесу избенки тонкойструйкой поднимался дым.

Путь до избенки занял совсем немного времени, а у ветхойизгороди их встретила старуха в ватнике, по самые глаза повязанная платком. Надиковинную машину она и внимания не обратила, зато люди — люди вызвали у нееживейший интерес.

Но первой в разговор она так и не вступила. Напротив,царственно ждала, когда к ней обратятся. А уж она посмотрит, стоит лиразговаривать с пришлыми или нет. А уж если они выберут неверный тон…

К расспросам о маленьком Владике Настя приступила толькочерез полчаса. А до этого терпеливо выслушала всю историю Поги от Новгородскоговеча до наших дней. И узнала много интересного. О том, что последний старикумер два года назад, а сейчас живут одни старухи. Что передвижная лавкапривозит хлеб раз в десять дней, а раньше приезжала раз в неделю. Что свет уних отключили еще раньше, чем умер последний старик. Что старухи нанимают двухмужиков из соседнего, еще не до конца развалившегося Нюшкиного Погостазаготавливать дрова на зиму, а те требуют чересчур много водки. Что у единственногона всю округу участкового жена работает в сельпо. И что с периодичностью раз втри месяца она в паре с участковым-мужем обирает сельпо до последнего гвоздя.

А потом они его поджигают.

А затем муж-участковый составляет акт о пожаре. И благодаряэтому промыслу дом у них — под железной крышей. И отхожее место — в доме, прямокак в самом Лодейном Поле. Или (страшно подумать!) в самом Питере… Она, правда,своими глазами не видела, но Фирсовна. из автолавки ей рассказывала…

Только после пассажа о Фирсовне, явно размягчившего сердцестарухи, Настя решилась завести разговор о мальчике Владике. А старуха,крестясь и мелко шевеля губами, вдруг принялась рассказывать о видении отрокусвятого Варсонофия…

Услышала ли она Настю?

Может быть, и не услышала, только махнула рукой в сторонублизкого леса.

А бесполезные фотографии так и остались лежать в карманекуртки. И Насте ничего не оставалось, как последовать за указующим перстомстарухи.

…До леса Настя не дошла.

Подобие дороги неожиданно сделало странный кульбит и резкопокатилось под горку. А в открывшейся низине она увидела еще один, отлученныйот остальной деревни дом. Дом не был заколочен, напротив, поблескивал чистовымытыми маленькими окошками. А на изгороди, окружающей дом, сидел тот самыймальчик, ради которого она приехала сюда, за двести с лишним километров.Мальчик смотрел прямо на дорогу, а над ним, привязанный к жерди, упруго реялвоздушный змей.

А в руках…

Несмотря на расстояние, которое отделяло ее от Владика,Настя могла бы поклясться, что в руках малыш держал игрушку.

Плюшевую божью коровку…

* * *

…Пацюку несказанно повезло.

Он не лежал сейчас на прозекторском столе с осколками зубовв деснах и осколками костей в теле. Его не обмывали и не наряжали в одноразовыйкостюм с разошедшимся на спине швом. И стеснительная урна не маялась в ожиданииего пепла.

А бог и сатана не дулись в “очко”, где на последний конвыставлялась душа Пацюка. И в забеге на приз Страшного суда Егор не попал вчисло финалистов.

Он задерживался в лучшем из миров, он получил отсрочку, иэту отсрочку необходимо было отметить.

Вот почему после того, как кроткий Борода сделал емусвинцовую примочку на разбитый подбородок, Пацюк послал его за водкой. ВодкуБорода не принес, зато явился с детским яблочным пюре, кефиром “Парнасский”,полукилограммовым пакетом китайских (а каких же еще!) пельменей.

Если бы Пацюк находился не в таком беспомощном состоянии, онобязательно запустил бы в Бороду и пельменями, и кефиром. Но тупая боль во всемтеле и острая в боку (должно быть, призраки ночи подпортили-таки ему ребро!)заставила Пацюка безропотно съесть все яблочное пюре.

И даже попросить добавки.

— Вот тебе и увэй, — сказал Егор Бороде, доедаявторую банку.

— Вот именно. Если бы ты покорился судьбе и неотправился бы шляться по всяким злачным местам, ничего бы с тобой не произошло.

— И что же я должен был делать? Сидеть в твоей келье доскончания века?

— Думаю, все разрешилось бы гораздо раньше.

— Ничего не разрешится, если я не буду предприниматьникаких шагов.

— Шаги не важны. Важно направление движения, — каквсегда, туманно выразился Борода и, поставив перед собой высушенную тыкву сизображением Лао-цзы, принялся медитировать.

А Пацюк остался наедине с саднящим боком и невеселымимыслями.

Сегодняшний поход по местам боевой и трудовой славы Мицукозакончился плачевно. А мог закончиться еще плачевнее, если бы не…

Если бы не что?

Ощупав себя, Пацюк неожиданно понял, что испытывает, еслитак можно выразиться, всего лишь поверхностную боль. Ни один жизненно важныйорган не был задет, не считая треснувшего ребра (и то еще не факт, что онотреснуло!). Да и с лицом обошлись по-божески. Всего лишь разбитый подбородок.

А в недавно закончившейся бойне можно было смело рассчитыватьне только на оба подбитых глаза, но и на сломанную челюсть. Как минимум.

После того как положение с пошатнувшимся здоровьем немногопрояснилось, Пацюк почувствовал прилив неожиданной симпатии к своим неожиданнымобидчикам. Что и говорить, они обработали его профессионально-нежно. При их-томастерстве и численном превосходстве можно было ожидать совсем другого исхода.