Золотые пилигримы - Остап Иванович Стужев

Сразу после совещания Джек посадил Фишера к себе в машину и предложил прокатиться. Остановившись возле парка, они пошли вглубь по тропинке.

— Здесь можно говорить более или менее откровенно, — заявил Джек.

— Мне нечего скрывать, — Фишер остановился на мгновение, словно размышляя, не пойти ли им обратно.

— Это вопрос конического свойства. Если ты понимаешь, что я хочу сказать. Однако следует избегать пикировки, в этом нет прогресса. Давай по порядку. Во-первых, все, что ты привез, записанное якобы с компьютеров корпорации, — это чистой воды деза, качественная, но, увы, деза. Не спорь. Во-вторых, я думаю, с нашим Яном покончено. Скорее всего, вас спалили еще на подлете, и кто-то очень смышленый затеял с нами опасную игру. В-третьих, и это вытекает из предыдущего, средиземноморский канал финансирования решительно настроенной части украинской оппозиции становится ненадежным. Они умеют разговорить самого молчуна, и наш литовец не исключение. В его биографии есть слабое место. Возможно, они перевербовали его давно, и именно поэтому ты привез сюда пустышку. Хотя я могу ошибаться. Мы вряд ли узнаем об этом со стопроцентной достоверностью, но, даже если Ян вернется, с ним как с оперативным сотрудником покончено навсегда. Как бы то ни было, нам надо менять диспозицию. Настоящим мастером диверсий и разведки — а как тебе известно, оба этих ремесла имеют похожую специфику — может считаться лишь тот, кто способен управлять хаосом. Запомни мои слова, если хочешь добиться результата. Завтра отправляйся в Мексику, я обеспечу тебе доступ в тюрьму, где мы держим братьев Саара. У тебя были неплохие контакты с ними, особенно с младшим, не так ли? — Джек наконец сделал паузу в своем монологе, ожидая подтверждения своих слов.

— Диего, да, конечно. Младшего из братьев Саара назвали так в честь Марадоны, — поспешил подтвердить его слова притихший Фишер.

— Легально освободить его из-под стражи не сможет сейчас никто, но пообещай ему безопасный побег в ближайшие две-три недели при условии, что в обмен на разгром картеля, от которого мы получали деньги через итальяшек, он станет выплачивать нам необходимые суммы здесь, в Америке. Доставить их на Украину не самая сложная задача при наших возможностях, — сказал Джек.

— Что с Гектором? Он отдал мне миллион за информацию о тех, кто кинул Нотарбалтоло. Правда, одного из них теперь нет в живых, и Леонардо вряд ли сможет узнать, где спрятаны остальные бриллианты, — задал вопрос Фишер.

— Если ты договоришься с Диего Саара, то твоему Гектору останется недолго жить. Возьми у него еще немного денег и отправь Леонардо прямиком в Париж. Скажи, мол, все решили с его варрантом на арест. Так мы частично загладим вину за убитого твоими головорезами Жака Дефо. Леонардо Нотарбалтоло будет рад успеть на похороны своих бестолковых эмиссаров, — Джек говорил расслабленно, словно рассуждая о далеких галактиках, в которых ему, скромному королю-звездочету, никогда не удастся побывать.

— Что делать с миллионом евро?

— Поделим, как обычно, на троих.

— Но Ян может не вернуться!

— Делай, как я тебе говорю, — вспылил Джек.

— Хорошо, — с недовольством в голосе пробурчал в ответ Фишер.

Они обошли вокруг небольшого озера, блестевшего своей черной гладью, словно заколдованное зеркало, скрывавшее в глубине себя сказочные миры. На улице заметно стемнело, и пора было возвращаться. Добросив Фишера до апартаментов, выделенных ему управлением на время пребывания в Вашингтоне, Джек поехал к себе на квартиру. Он не виделся с женой несколько месяцев и спрашивал себя, стоит или нет жить под одной крышей, не имея между собой ничего общего, кроме уже взрослой дочери. Оставив машину на придомовой территории — в гараж спускаться ему сегодня не захотелось, — он дождался лифта и поднялся к себе на третий этаж. Постояв перед дверью, вертя между пальцами ключи, Джек раздумывал, открыть дверь самому или позвонить. То, что сегодня ночью он сможет остаться на несколько дней в столице, он узнал только в середине дня. Шел последний год подготовки к важнейшему событию, возможно главному делу всей его жизни, и он не раздумывая находился там, где решалась судьба всей кампании.

Помедлив еще несколько мгновений, он все-таки позвонил в звонок, и, к его огромному удивлению, дверь почти мгновенно отворилась. В квартире была его жена и дочь, взявшая несколько дней отпуска по такому поводу. Вечер прошел за теплым семейным ужином с бутылкой отменного калифорнийского вина и непременной индейкой, запеченной целиком. Впервые за эти месяцы ему было по-настоящему скучно и одновременно спокойно и хорошо. Джек забыл о Фишере, Яне и Украине, обо всех проблемах, связанных с этими людьми и народами.

Утром, проснувшись раньше обычного времени — джетлаг только начинал понемногу уравновешиваться, — он отправился на встречу с конгрессменом, одним из главных кураторов проекта. Видя в Джеке одну из ключевых фигур, человека, не только способного генерировать идеи, но и воплощать их в жизнь, конгрессмен провел с ним всю первую половину дня. Джек попробовал было намекнуть на некую черную кассу, способную принести дополнительные деньги, как он выразился, «жене на булавки», но политик только махнул рукой, многозначительно улыбнувшись. Суммы, предложенные ему оружейно-промышленным лобби в случае появления новых заказов выражались девятизначными цифрами, и он даже не хотел обсуждать всякую мелочь. Они расстались после ланча довольные друг другом и выгодой, приобретаемой от этого симбиоза.

Сразу после ланча Джек приехал к себе в кабинет и попросил соединить его с Министерством юстиции Мексики. Договорившись о визите Фишера, планируемом для переговоров с Диего Саара, он посчитал рабочий день законченным. В текущем моменте Боб Фишер не нуждался в инструкциях и наставлениях. То, как общаться с наркоторговцами, он знал лучше всех.

Через несколько дней, повидавшись со всеми — с теми, кому наступало время жить, и с теми, кому пришла пора умирать, — Фишер вернулся в Вашингтон. Он привез с собой доллары и немного кокаина, с помощью которого намеревался завоевать сердце Софьи Михайловны Ивановой. Джек, слушая его доклад, утвердительно кивал, делая пометки карандашом в небольшом синем блокноте. Заметив некоторую суетливость и торопливость в поведении своего партнера, он не без садистского удовольствия поспешил его разочаровать, сообщив, что Иванова покинула территорию Соединенных Штатов Америки, не позаботившись оставить своих новых координат.

Все дни вынужденного безделья, ожидая дальнейших распоряжений от Джека, Боб Фишер ходил в спортзал. Через несколько тренировочных дней он с удовольствием стал замечать, как в мышцы возвращается тонус и рельеф. Сдерживаясь от соблазна перейти на двухразовые тренировки, он решил добавить аэробных нагрузок и после каждого