Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Константин Павлович. Корона за любовь - Зинаида Чиркова

Константин Павлович. Корона за любовь - Зинаида Чиркова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 129
Перейти на страницу:

Одна Варвара Алексеевна никак не могла угомониться — она то и дело отпихивала Наташу или Машеньку, выглядывала в окошечко и ворчала:

— Невесть куда едем, невесть что ждёт нас. Может, спалил француз дом, может, и голову преклонить негде будет, а мы едем, просто безумные какие-то. А ну, как остались от дома одни головешки — что делать будем?

Отвечали ей лишь младшие девочки, которые радовались путешествию: им в двенадцать-тринадцать лет всё было любопытно.

— Маман, у нас же есть шатры, раскинем и будем жить, — весело вторили они воркотне матери.

Она негромко покрикивала на девчонок, но оживление и любопытство не покидали их, и они возились в углах рыдвана, то забиваясь под груды перин, то вылезая, чтобы снова уткнуться в окошки.

Николушка беспрестанно спал, покачивание усыпляло его, и Стеша, толстая, бесформенная в бесчисленных накидках и тулупе, томилась от безделья.

От Коломны, где весь обоз остановился передохнуть и перекусить, стали попадаться то сброшенная с обочины старая сломанная коляска со снятыми колёсами, то трупы взбухших лошадей, а порой лежали и неубранные тела людей в остатках рваных синих мундиров.

Притихли девчонки, с ужасом взглядывая на эти останки, перестала ворчать и теперь уже откровенно рыдала Варвара Алексеевна. Со всё возрастающим страхом подумывала она о том, чтобы воротиться в деревню, переждать зиму, а по весне, когда всё придёт в порядок, вернуться в Москву. Она то и дело робко закидывала словечко Маргарите, всё ещё безмолвно и прямо сидящей в глубине рыдвана, но та ничего не отвечала. И Варвара Алексеевна только громко вздыхала: не пойдёт Маргарита ни на какие уговоры, будет всё так же угрюмо смотреть мимо, а взгляд прожжёт душу.

И Варвара Алексеевна замолкала, натыкаясь на этот углублённый в себя взгляд, но ненадолго. Всё ещё надеялась она, что Маргарита позволит вернуться, поворотить назад...

Перед самой Москвой остановились в какой-то убогой деревушке, кое-как разместились в крестьянской избе, и Варваре Алексеевне так и не удалось хоть немного поспать: беспокойство заползало ей в душу и не покидало её.

С самого раннего утра все уже были на ногах, и обоз тронулся дальше. Теперь уже по сторонам дороги громоздились трупы людей и лошадей, попадались головешки, а пепел устилал проезжую часть дороги. На въезде в Москву не было нигде застав, околоточных, не было видно и слышно никого, лишь дикий вой одичалых собак различался вдалеке.

Ехать стало трудно: то и дело дорогу перегораживали упавшие обгорелые брёвна, груды обломков, куски каменных стен. Приходилось вылезать, мужики расчищали проезд, даже Михаил Петрович и Мишенька помогали таскать с дороги головешки, остатки кирпичей, чтоб кое-как продолжать путь.

Варвара Алексеевна отирала глаза мокрым платком. Она ожидала всего, но даже она не представляла себе Москву такой — безлюдной, чёрной от сгоревших домов, с огромными пепелищами, ветер с которых поднимал тучи чёрной пыли, оседавшей на гривах лошадей, на тёплых платках и шалях женщин, на меховых картузах и епанчах мужчин.

Высунувшись из дверцы, Варвара Алексеевна всё глядела и глядела на когда-то белокаменную, светившуюся золотыми куполами церквей Москву, не узнавала ничего, но первой завидела словно бы белый зуб среди чёрных пепелищ.

— Дом наш, — задохнулась она, — стоит, целёхонький!

Но дом не был целёхоньким. Ветер, беспрестанно дувший в Москве во время пожара, перенёс огонь на правое крыло двухэтажного господского дома, и только каменный бельведер[24] в середине его, возвышавшийся над всем строением, задержал огонь. Бельведер обгорел, но стоял крепко, чёрный и мрачный, а левое крыло здания сохранилось почти в неприкосновенности.

Правда, сгорело и крыльцо дома, но закоптелые каменные стены, строенные на века, остались стоять, крыша, крытая зелёным железом, тоже почернела, но не пропустила огня.

Правое крыло всё выгорело, крыша там провалилась, и лишь головешки чернели среди развалин. Но левое крыло чётко белело среди руин, и даже стёкла в окнах, заколоченных перед отъездом, кое-где сохранились целыми.

Михаил Петрович вышел из коляски, встал на колени перед домом, прикоснулся лбом к обгорелой земле и громко сказал:

— Господи, благодарю тебя за то, что сохранил моё старое родовое гнездо!

Варвара Алексеевна подскочила к мужу, тронула его за плечо, рыдая, показала на сгоревшее крыло дома.

— А ты не смотри туда, — отвёл её руку Михаил Петрович, — ты гляди сюда, даже краска на стенах ещё белеет...

Внутри всё было разграблено: исчезли высокие золочёные зеркала, дорогие старинные диваны и кресла, даже столы из чёрного дерева на толстых резных ножках, и те были утащены. Двери всех комнат висели на полувытащенных петлях — видно, грабители очень старались сломать замки, но, когда это не удавалось, стаскивали двери прямо с петель.

И только в одной из комнат всё было, как прежде: возвышались по углам раскрытые и пустые сундуки, окованные железом, валялись сломанные и разбитые стулья, а в красном углу, где вместо киота темнела пустота с густой паутиной, стояла под полочкой, где размещались украденные теперь иконы, толстая высокая палка с отполированным до блеска деревянным набалдашником — посох, что вручил Маргарите юродивый в самый счастливый день её жизни — в день свадьбы.

Она прошла в этот красный разорённый угол, осторожно взяла посох. Высокая палка с ручкой углом словно бы хранила ещё тепло того дня.

Маргарита поцеловала посох и тихо сказала:

— Ты был неправ, юродивый, ты вручил этот посох игуменье Марии, а я лишь вдова генерала Тучкова. И зовут меня Маргарита.

В доме уже вовсю хлопотали крепостные, осматривалась Варвара Алексеевна, носились по уцелевшим, хоть и разгромленным комнатам девчонки, солидно помогал отцу Михаил-младший, а Маргарита, оставив Николушку на попечение Стеши, вышла на двор.

Пепелища вокруг открывали вид на старую любимую церквушку. Содранное с куполов золото обнажило решетчатые остовы, но каменная кладка стен, хоть и почернелая от пожаров, всё ещё стояла нерушимо. Никем не остановленная, Маргарита вышла со двора и направилась к храму. Она положила в карман немного мелочи — может быть, есть нищие, подать им милостыню — взяла толстую витую восковую свечу и коробок спичек. Кто знает, имеются ли теперь в церкви свечи, а ей хотелось постоять перед образами на коленях, помолиться, просто помолчать перед святыми ликами.

С трудом пробираясь по засыпанным пеплом и обломками тропинкам, бывшим когда-то улицами, Маргарита подошла к церкви.

Всё было тихо и пусто вокруг, даже собачьего лая не слышалось. С колокольни не раздавался привычный звук колокола, только верёвка болталась на ветру, шурша и шелестя. Золочёных, всегда блестевших колоколов теперь не было: видно, и их сняли пришельцы. Тяжёлая резная дубовая дверь была распахнута, внутри царило запустение.

1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 129
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?