Черный код - Вергилия Коулл

– Анют? – голос бывшего однокашника звучал слегка удивленным. – Ты уже в порядке?

– Спасибо за заботу, – не удержалась я от ядовитой ремарки, – твоими молитвами только и держусь.

– Не злись, – вздохнул он, – на войне как на войне, ты же понимаешь.

– Я понимаю. И во всей этой истории жалею о том, что когда-то считала тебя хорошим человеком, Тим. А ты из меня все кишки вынул.

– Не злись, – повторил он, – ты это… извини меня, Анют. Но если бы пришлось, я бы снова это сделал. Пойми.

– Одними извинениями тут не отделаешься, – огрызнулась я. – «Красный Код», значит, запустили?

– Я не должен с тобой об этом говорить.

– Ты не должен был мужа моего вызывать, чтобы он насиловал меня на твоих глазах! – я вновь не удержалась и рявкнула.

– Тише будь, Анют. Ну кто ты и кто Марго. Понятное дело, мне до тебя достать проще было, чем до нее. Вот так и получилось.

– Сережка там служит у вас? Генерал, небось, уже?

– Не смешно, – проворчал Тимур, – ты же сама знаешь, что не потянет он.

– Знаю. Он-то сам это, наконец, понял? Осознал, что им попользовались и выкинули?

– Ты говори, что тебе надо, Анют. Или заканчиваем.

– Значит, программу быстренько запустили, чтоб другим не досталась? А работать с ней кто будет?

– Нашли человечка, вроде… – уклонился от прямого ответа Тимур.

Я почувствовала, что он вот-вот завершит разговор, и поторопилась задать единственный вопрос, который играл для меня жизненно важную роль.

– Тим, если хочешь хоть немного исправить то, что натворил со мной, ответь честно. Какие способности ищет в людях программа «Красный Код»?

И прежде, чем Тим успел что-то сказать, я вдруг поняла, что знаю ответ сама.

* * *

Несколькими днями позднее

Компьютерная программа, наконец, перестала загружать данные и выдала информационное окно, что процесс завершен. Жужжание процессора, наполнявшее небольшой кабинет в Центре научных технологий, который выделили мне для подготовки, прекратилось. Я занесла палец над кнопкой «Удалить» и помедлила. Наш короткий роман с Максом был словно запечатлен на пленку. Что, если эти образы – единственное, что останется у меня от него? Что, если мы больше никогда не увидимся, и однажды я почувствую необходимость заглянуть в прошлое, дабы вспомнить, как выглядело лицо мужчины, заставившего меня прожить короткие, но такие яркие мгновения?

Мысль, что я настолько привыкла к электронному способу хранения увиденного, заставила мои губы искривиться в невеселой усмешке. На память уже совсем перестала полагаться, а ведь наш с Максом первый поцелуй – острый, щемящий, реальный – не зафиксирован нигде, кроме нее. Если, конечно, это воспоминание не решат силком из меня вытащить на свет Божий.

Вздрогнув от подобной перспективы, я защелкала мышкой, выбирая из череды сеансов те, которые не относились к тщательно продуманному и выстроенному заранее отчету, и ткнула пальцем в «Удалить». Нарушить еще одно правило после былых поступков? Даже рука не дрогнула.

Я перепроверила очередность показа образов, выдохнула и захлопнула ноутбук. Вот и все. Моя работа с объектом завершена, нужные видения залиты, сохранены и сейчас автоматически будут копией направлены на сервер Центра научных технологий, где их проверит и внесет в базу данных куратор. После этого нам останется встретиться еще раз для последней процедуры – очищения моей памяти. Небольшая совместная работа, чтобы образы начали тускнеть и пропали. Иначе, если не разгружать мозг, рано или поздно перцептору можно сойти с ума.

Я закрыла глаза, не в силах поверить, что это не сон. Все-таки заседание состоится. Адвокат предупредила, что ходатайствовала о приобщении показаний к делу. Сегодня мне придется выступить перед судом, и от того, насколько убедительной покажется речь, зависит будущее Макса. Вронская в очередной раз доказала свою способность добиваться любой поставленной цели. Правда, на руку ей сыграл и тот самый ажиотаж, поднятый в СМИ. Люди, столько времени следившие за развитием дела, просто растерзали бы тех, кто осмелился замять его без должного завершения.

Я покосилась на газету, оставленную кем-то на столе. «Лица наших новых героев», – гласил заголовок статьи на первой полосе, а ниже шел красный прямоугольник вместо фотографии. Я успела бегло пробежаться взглядом по строчкам, пока ждала загрузки образов. Волнения, поднявшиеся в народе из-за убийства Соловьева, постепенно отступали перед шокирующими новостями, вот почему скорейшее заседание становилось для Макса вопросом жизни и смерти. Пока его окончательно не погребли в стенах лаборатории, пока оставались недовольные, требующие решения его судьбы, – мы могли бороться. Правда, я не знала, насколько вопрос освобождения Макса поможет ему избежать вовлечения в программу. О плохом боялась просто думать.

Общественность, тем временем, все больше интересовалась, сколько людей прошло новый отбор, кто они, как их зовут и чем они занимались в «прошлой» жизни. Я понимала, что ответов придется ждать очень и очень долго. Кто знает, как много времени потребуется, чтобы обучить новичков управлять их способностями? Тем более, что не сам разработчик будет этим заниматься. Что-то подсказывало: не выгорит это дело. Незаменимых людей не бывает, но Соловьев доказал, как непросто его заменить.

Впервые мне пришла в голову мысль, что он сам мог иметь определенную способность. Способность создавать вот такие программы, направленные на поиск людей со сверхвозможностями. Никто больше не понимал, как ему удавалось подбирать звуковые и световые частоты, вызывающие реакцию у той или иной группы. Видимо, пользовался своим даром, ничуть в этом не отличаясь от подопытных. А если бы однажды профессор смог создать программу, определяющую таких же, как он сам? Что наступило бы в мире? Хаос от скопления и одновременной активизации блестящих умов? Или всеобщее процветание и благоденствие, так как совместно эти умы сотворили бы нечто непостижимое и выдающееся?

Одно я знала точно: вряд ли кто-то сумел бы создать программу, отменяющую в людях человеческий фактор. А раз так, то даже самая гениальная, гуманная и перспективная программа грозила обернуться всемирной войной. Об этом я и собиралась поведать своим слушателям. О страхе, который видела в глазах Макса, когда спрашивала о будущем. О грузе, который взял на себя один человек, чтобы спасти мир.

Я поднялась, отключила ноутбук и сунула его подмышку. Вышла в коридор, но, проходя мимо дверей бывшего кабинета Марго, невольно замедлила шаг. Эх, Маргарита Анатольевна! Суд над ней, в отличие от нашумевшего дела убийцы ее возлюбленного, обещал пройти тихо и тайно. Вряд ли станет известно, какая участь постигнет эту женщину, ведь все, кто попадает под юрисдикцию секретной службы, тут же исчезают для остальных.

Оставалось гадать, что толкнуло ее предать и подставить меня? Продумать план, подкупить охрану в лаборатории, замести следы – все это не походило на сиюминутное желание. Тут требовалась подготовка. Захотела ли Марго красивой жизни, узнав, что Андрей Викторович замыслил подобное? Решила пойти по его стопам? Поняла, что без него долго не продержится на своем месте? Боялась, что все развалится, лаборатория изживет себя и будет расформирована, а сама Марго останется не у дел? Ведь почувствовав вкус власти, посидев на важной ответственной должности, очень не хочется терять то, к чему привыкла.