Замороженная страсть - Алексей Макеев

– Или он, или Соболь, больше некому. Раньше для таких «мокрых» дел у них был Цыплаков, но он мертв, и теперь грязную работу приходится делать самим. Возможно, стрелял Соболь, который затем передал пистолет Клочкову, а тот под видом тренировки сбегал к реке и избавился от улики. Он небось уже сам не помнит, где именно бросал. Так что мы легко им внушили, что выловили тот самый пистолет. Они выдали свою виновность тем, как повели себя после рассказа Верховского.

– А как они себя повели? По-моему, никак…

– И это ты мне говоришь? Нас выперли из дома, отказались от наших услуг, можно сказать, выгнали с работы, а ты говоришь, что они никак себя не повели!

– Подожди, но каким образом это связано?

– Как же ты не понимаешь? Почему, по-твоему, Диана сразу после ужина кинулась к отцу уговаривать его, чтобы он нас прогнал? Они нас боятся, боятся, что мы начнем раскручивать эту линию с пистолетом, привлечем капитана Куликова, других полицейских – и тогда довольно быстро выйдем на убийц. Им надо было срочно удалить нас из поместья, чтобы, во-первых, избежать разоблачения, а во-вторых, закончить свое дело.

– Какое именно?

– Убить Стратонова, я полагаю, – невозмутимо ответил Гуров. – Думаю, они постараются сделать это именно здесь, вдали от Москвы.

– И мы это им позволим?

– Ну, во-первых, нас вроде прогнали, и мы ни за что не отвечаем. Во-вторых, я при расставании посоветовал Ирине Сергеевне сегодня и завтра проявить особую бдительность и глаз с мужа не спускать. Мне кажется, она восприняла мой совет. А в-третьих, мне кажется, они постараются вначале решить вопрос с пистолетом, то есть с нами, а уже затем ликвидировать олигарха Стратонова.

– То есть ты ожидаешь, что они появятся здесь?

– Ну да. Расспросят Шурика Бурилкина, пораскинут мозгами и поймут, что мы находимся в деревне. Потом проведут разведку, установят, где именно мы остановились, – и начнется операция по нашей ликвидации.

– И вот тут мы их всех и схватим! – заключил Крячко.

– Надеюсь, что да, – ответил Гуров. – Ну, где же твой дом? Мы уже все село прошли, вон, на другую околицу вышли.

– Так и полагалось по плану, – кивнул Стас. – Разве я тебе не говорил, что дом моей хозяйки на другой стороне деревни? Вон он стоит. А вон куча темнеет, вроде как стог сена. Это моя машинка спрятана.

– Я смотрю, света в окнах уже нет, – заметил Гуров. – Видно, хозяйка уже спать легла. Придется будить. Неудобно получается…

– Ничего, я, когда заселялся, предупредил Настасью Филипповну, что у меня ночной график работы, так что она в курсе. Тут что удобно – у меня вход отдельный. Она мне и ключ дала, поэтому никого беспокоить мы не будем. А завтра с хозяйкой познакомишься.

Сыщики вошли во двор. Прежде чем направиться к флигелю, Крячко не утерпел – подошел к «стогу сена», поднял старое одеяло и оглядел машину – все ли в порядке. Убедившись, что с машиной ничего не случилось, он открыл дверь, и сыщики вошли во флигель. Лампочка здесь оказалась всего одна, розетка тоже одна, так что два телефона на зарядку поставить было нельзя. Да и лежанка имелась тоже одна. Но сыщики были привычны к неудобствам. Крячко уступил лежанку старшему товарищу, а сам постелил себе на полу. Телефон на зарядку поставили тоже гуровский, утром его должен был сменить аппарат Крячко.

Постелив, сыщики погасили свет. Однако, прежде чем лечь, Крячко задал еще один вопрос:

– Слушай, а ты не думаешь, что нам надо установить дежурство?

– На случай нападения?

– Ну да. Что, если наши закадычные друзья из поместья уже сегодня решат нанести нам визит?

– Я думаю, ты преувеличиваешь, – ответил Лев. – Ты на часы смотрел? На часах, как ты можешь заметить, уже час ночи. Так что, возможно, нам и нанесут визит сегодня, но позже. Сегодня я ожидаю появления разведчиков. А нападение произойдет, думаю, в следующую ночь.

– А днем что мы будем делать? Грибы собирать?

– Зачем грибы? Первое, что нам надо завтра сделать, – это проведать Сеню Молоткова. Ты о нем, часом, не забыл?

– Да и верно! – воскликнул Крячко, хлопнув себя по лбу. – Совсем забыл про нашего повара!

– Ты где его разместил-то?

– Да размещал не я, а Глухарев, стратоновский садовник, – признался Стас. – У него в конце парка теплица имеется, он там цветы выращивает. Вот он в этой теплице поставил раскладушку, натаскал туда всякого тряпья – вроде того, которым тут мою машину укрыли – и там Молоткова разместил. Еду ему тоже Юрий Григорьевич должен носить.

– Вот тут у нас с тобой самый уязвимый пункт, – сказал Гуров. – Садовника Глухарева нетрудно выследить, когда он будет нести еду в теплицу. А если они доберутся до Молоткова и выяснят, что это не он, а ты засунул ту пулю в мясо к Соболю, они могут разгадать нашу игру. Мне бы этого не хотелось. Не говоря о том, что у Молоткова, да и у Глухарева тоже, будут из-за нас большие неприятности. Поэтому первый наш визит утром – в теплицу.

– Что, прямо утром? – уточнил Крячко. – Так и выспаться не удастся…

– В Москве выспишься, – успокоил его Лев. – Сегодня в пять подъем. В шесть, пока еще не рассветет, мы уже должны быть в усадьбе.

– В Москве, в Москве… – пробормотал Крячко, устраиваясь поудобнее. – Всегда ты так говоришь. А на деле, когда с тобой вместе работаешь, так за все время выспаться не удается…

Выспаться полковнику Крячко в тот день действительно было не суждено: за окном едва начало синеть, когда Гуров разбудил друга. Стас надеялся на завтрак или хотя бы на небольшой перекус, но и эти его надежды не сбылись: Гуров заявил, что время не ждет.

Они неслышно вышли из флигеля, раскидали одеяла, которыми была укрыта машина, Гуров открыл ворота, и Крячко вывел автомобиль на улицу. Вспыхнули фары, и машина покатилась к мосту через Суру, а затем в сторону поместья.

Не доехав примерно километр до усадьбы, Крячко высмотрел чуть в стороне от дороги подходящую полянку и свернул туда. Здесь они оставили машину и остальной путь проделали пешком. Когда впереди зачернел забор усадьбы, Гуров уверенно свернул вправо и двинулся вдоль забора.

– Это тебе так твоя интуиция говорит, сюда идти? – шепотом спросил Крячко.

– Какая, к дьяволу, интуиция! – так же неслышно ответил Лев. – Просто здесь есть место, где земля под забором осела и образовался проем. Мне Настя его показала в ту ночь, когда от Цыплакова убегала.

Они прошли метров двести, увидели проем под забором и вскоре были уже в парке.

– Где твоя теплица? – одними губами прошептал Гуров.

– Там, в том конце, – не сказал, а скорее выдохнул Крячко.

Друзья неслышно двинулись в указанном направлении. Спустя несколько минут они дошли до теплицы. Крячко дернул дверь – она оказалась заперта. Тогда он постучал условным стуком: три раза быстро, затем два раза коротко. Внутри показалась чья-то фигура, человек прижался к стеклу, чтобы разглядеть пришедших, затем завозился с засовом, и дверь открылась.