Военные контразведчики - Александр Бондаренко

3-й отдел — борьба с агентурой противника, забрасываемой в наш тыл;

4-й отдел — контрразведывательная работа на стороне противника в целях выявления каналов проникновения агентуры противника в части и учреждения Красной армии;

5-й отдел — руководство работой органов «Смерш» военных округов;

6-й отдел — следственный;

7-й отдел — оперативный учет, статистика;

8-й отдел — оперативно-технический;

9-й отдел — обыски, аресты, установки, наружное наблюдение;

10-й отдел «С» — работа по особым заданиям;

11-й отдел — шифросвязь.

Всего же вместе с секретариатом, АХО и кадрами в составе ГУКР «Смерш» НКО функционировало 14 отделов. Утвержденный штат составил 646 человек.

На местах были организованы управления контрразведки «Смерш» фронтов, а также — отделы контрразведки армий, округов, корпусов, дивизий, бригад, запасных полков, гарнизонов, укрепрайонов, учреждений РККА. Структура этих органов устанавливалась применительно к структуре ГУКР «Смерш» и утверждалась наркомом. Для обеспечения оперативной работы органам «Смерш» на местах придавались подразделения Красной армии: фронтовому управлению — батальон; отделу армии — рота; отделу корпуса, дивизии, бригады — взвод.

Штат УКР «Смерш» фронта, в составе которого было свыше пяти армий, определялся в количестве 130 человек, менее пяти — 112, ОКР «Смерш» армии — 57 человек, военного округа — от 102 до 193.

Тридцать первого мая ГКО утвердил Положение об Управлении контрразведки «Смерш» Наркомата Военно-морского флота и его органах на местах, а в июне нарком Кузнецов утвердил штаты УКР «Смерш» ВМФ, флотов и флотилий; в том же месяце Берия рассмотрел и утвердил структуру ОКР «Смерш» в своей структуре.

Сотрудникам «Смерш» присваивались воинские, а не специальные, звания; их форма, погоны и другие знаки различия, за исключением высшего руководящего состава, устанавливались как в соответствующих родах войск.

Отметим стабильность кадров в руководящих звеньях органов «Смерш» — все руководители УКР фронтов находились на своих должностях с момента назначения и до окончания войны; стабильным был и состав армейского звена — новые руководители, как правило, назначались только после гибели в бою их предшественников.

К лету реорганизация и основные кадровые назначения по органам «Смерш» практически были завершены. В Курской битве в июле 1943 года военная контрразведка сыграла чрезвычайно важную роль, начиная с того, что ей — параллельно с другими спецслужбами — удалось не только заблаговременно обнаружить подготовку немцами наступления, определив место и срок его проведения, но и обеспечить надежное контрразведывательное прикрытие ответных действий советского командования, скрыть накопление резервов Красной армии. В результате сражения под Курском и Белгородом была сорвана попытка широкомасштабного наступления вермахта. Реванш за поражение под Сталинградом не состоялся, армии рейха окончательно увязли в затяжных, в основном оборонительных боях и были вынуждены отступать…

Однако спецслужбы фашистской Германии оставались грозным противником.

* * *

Это только с конца минувшего XX века спецслужбы (да и то не все!) стали открывать свои тайны. Раньше, на протяжении нескольких послевоенных десятилетий, подавляющему большинству советских граждан название «Смерш» было известно лишь понаслышке. Разве что на страницах знаменитого шпионского романа Яна Флеминга «From Russia, with Love»[261], посвященного неутомимому Джеймсу Бонду, «Смерш» появился как «наиболее секретное подразделение советского правительства», возглавляемое генерал-полковником с незатейливой русской фамилией Гру-бозабойщиков (Grubozaboyschikov). «Развесистая клюква», хотя и написанная профессиональным разведчиком.

А потом, вдруг, о «Смерш» узнали все. В 1974 году нашу тогда еще самую читающую в мире страну потряс роман Владимира Осиповича Богомолова «Момент истины. В августе сорок четвертого…». Книга выдержала порядка ста изданий и была переведена на многие языки мира.

Между тем подлинные герои «Смерш», контрразведчики Великой Отечественной, продолжали жить среди нас, тихо и неприметно. Когда-то они — командиры и комиссары подразделений, учителя и комсомольские работники, инженеры и колхозные бригадиры, — спешно изучив азы оперативной работы, вступили в смертельный поединок с абвером, из которого вышли победителями. Потом, возвращаясь к мирной жизни, они дали подписку: «никому и никогда». И молчали долгие десятилетия — ни намека, ни полслова.

…Жил в Москве такой замечательный человек — Олег Генрихович Ивановский. Еще недавно он был так «засекречен», что дальше, пожалуй, и некуда — на уровне разведчика-нелегала. Ведь это ведущий конструктор космического корабля «Восток»! Достаточно сказать, что 12 апреля 1961 года он самолично закрыл люк за Юрием Гагариным. Однако заслуги Ивановского в деле освоения космоса были рассекречены раньше, нежели тот факт, что с 1942 года он служил в военной контрразведке — был оперработником «Смерш» в гвардейском кавалерийском казачьем полку, закончил войну в Чехословакии. В 1946-м Олег Генрихович в звании старшего лейтенанта был уволен в запас по инвалидности — вследствие фронтовых ран. Медицинское заключение неумолимо: «Годен для работы в гражданских учреждениях при пониженном рабочем дне без тяжелой физической и умственной нагрузки». А Ивановский вопреки всем запретам сумел подняться до самого космоса!

Ивановский Олег Генрихович (1922–2014). По окончании средней школы в 1940 году призван в пограничные войска НКВД, проходил службу на заставе на советско-польской границе; в апреле 1941 года откомандирован в школу младших командиров. Участвовал в боях Великой Отечественной войны с июля 1941 года — командир отделения в войсках НКВД по охране тыла Брянского фронта. В ноябре 1942 года по окончании оперативных курсов назначен оперуполномоченным особого отдела кавалерийской дивизии. Войну закончил 14 мая 1945 года близ Праги. Участник Парада Победы 24 июня 1945 года. В 1946 году демобилизован по инвалидности, вызванной тяжелым ранением. В 1954 году после окончания Московского энергетического института работал в ОКБ-1 Государственного комитета по оборонной технике. Участвовал в создании первых искусственных спутников Земли; ведущий конструктор «лунников» — «Луна-1», «Луна-2», «Луна-3» и пилотируемых космических кораблей «Восток». С 1961 года — начальник космического отдела Государствен-ной комиссии Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам. С декабря 1965 года — заместитель главного конструктора по лунно-планетному направлению Машиностроительного завода (с 1971 года — НПО) им. С. А. Лавочкина, в 1976–1983 годах — главный конструктор по направлению создания лунных автоматических станций. Почетный член Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского. Лауреат Ленинской и Государственной премий СССР.

Из воспоминаний О. Г Ивановского:

«Свою работу я вполне освоил. Были у меня в полку люди, которым я верил и которые мне помогали, докладывали, если что-то замечали подозрительное, неладное. Было в полку человек десять моей агентуры. Я сам предлагал сотрудничество. Вербовок на основе какого-то “компромата” у меня не было. Помогали добровольно и бескорыстно. Какого-либо денежного фонда для агентурной работы я не имел.