Образование древнерусского государства - Владимир Васильевич Мавродин

и резы», возникшие в силу имманентных условий, но развившиеся и принявшие определенную форму несомненно под воздействием хазарского письма. Не случайно находки этих знаков локализуются районом влияния Хазарского каганата (земля вятичей и северян), хотя встречаются и на северо-западе, в земле кривичей (Тверь)[413]. Правда, есть указание на то, что, наоборот, хазары заимствовали свою письменность у русских. Имеется в виду свидетельство историка XIII в. Фахр-ад-Дина-Мубарак-шаха, написавшего в 1206 г. в Лагоре (Индия) свою «Книгу генеалогии», который говорит, что «у хазар тоже есть письмо, которое происходит от русского… Они пишут слева направо, буквы не соединяются между собой. Букв всего 22… (вариант «не больше чем 21». — В.М.)». Несомненно одно, а именно — связь древнерусских «писмен», «черт и резов» с хазарской письменностью, приближающейся к орхонской, тюркской.

В этом мы усматриваем один из моментов древнейших русско-хазарских культурных отношений. Отсюда, из глубины хазарского мира, Русь заимствует название «хакан», «каган». «Каганом» называют своего правителя русские послы в Бертинских анналах, «каганом» («хаканом») именуют своего государя русы по Ибн-Даста (Ибн-Росте) и персидскому анониму X в. «Каганом» называют Владимира и Ярослава «Похвала» митрополита Иллариона, «Слово о полку Игореви», надписи на фресках Софийского собора в Киеве. И вполне понятно. Для древних русских «каган» был олицетворением высшей государственной власти. Представление это сложилось еще во времена владычества, силы и могущества хазарского кагана, когда подвластным ему славянам каган казался, да это в действительности так и было, верховным властелином. Вот почему тогда, когда славяне Среднего Приднепровья освободились от хазарского владычества и стали независимы, они назвали своего государя так, как именовался их недавний повелитель и олицетворение высшей власти на земле — каган. В дружинах кагана, живя в его столице, торгуя, совершая походы через Хазарию, воюя совместно с хазарами и против них, платя дань кагану «от рала» и с «дыма», древние русские привыкли смотреть на кагана как на верховного повелителя. Теперь этим титулом они назвали своего правителя, государя.

Подобного же рода явление будет иметь место спустя много веков, когда в русском языке в понятии московского человека XVI в. термин «царь», ранее применявшийся лишь по отношению к Византийскому императору или Золотоордынскому хану, закрепится вместе с падением Византии и освобождением от татарского ига за великим князем Московским и он сделается «царем» в силу того, что, унаследовав власть тех, кого ранее именовали царями, стал как бы на их место.

То же самое произошло в Древней Руси с титулом «каган», с той только разницей, что хазарское владычество не могло идти ни в какое сравнение с татарским игом. Русский князь стал на место кагана и принял его традицией освещенный, традицией возвеличенный, народной памятью запечатленный титул, став как бы его преемником по силе, власти, могуществу, по обладанию землями и племенами, приняв наследство ослабевшей Хазарии.

Применение термина «каган» по отношению к русским князьям, что сохранилось как сильная традиция даже в самом конце XII в., говорит об огромной роли в истории русского народа того отрезка его исторического пути, который он прошел совместно с другими народами Поволжья, Прикамья, Подонья и Предкавказья в составе хазарской державы, под властью хазарского каганата. И чем, как не этими глубокими экономическими, политическими, культурными и языковыми связями, основание которым было положено еще хазарским каганатом, объясняются русско-кавказские отношения X–XIII вв., брачные узы и политические сношения русских и кавказских государей и широкие связи кавказского мира в области архитектуры, изобразительного искусства, музыки, эпоса с Древней Русью, связи языковые, так блестяще показанные в работах Н.Я. Марра, проникновение на Русь из Хазарии не только христианства, но и иудаизма, с которым боролись первые русские проповедники, следы хазарского влияния в топонимике Руси и т. д.[414] Хазарский каганат служил связующим звеном между Русью и Востоком, «окном на Восток» для Руси, способствовал ее сближению с Востоком и восприятию Русью некоторых элементов высокой культуры стран и народов Востока. И в этом его положительное значение в истории Древней Руси.

Но с течением времени по мере роста производительных сил Руси, по мере складывания новых, более совершенных форм политической жизни древнерусских племен, по мере роста и развития их культуры, их тяги к независимости Хазарский каганат, ослабевший и подорванный кочевниками, становится препятствием для дальнейшего роста Руси, на обширных просторах которой складывается древнерусское государство. Хазарское владычество из стимула развития Руси становится ее оковами. Под властью татарского кагана вызревают новые силы, долженствующие привести к созданию независимой русской государственности, обеспечивающей самостоятельность русского народа и развитие его культуры. Хазарское владычество должно было пасть и пало под ударами русских мечей, что дало повод к созданию записанной летописцем народной легенды о русском мече и хазарской сабле. И на развалинах Хазарского каганата создается могучее русское государство — Киевская Русь, прямая наследница державы кагана, распростершая свои владения на земли Хазарии (на земли ясов и обезов, касогов и хазар) до Корчева (Керчи) и Тмутаракани и сохранившая на себе еще в течение длительного времени следы былой общности политической жизни русских племен и хазар.

С постановкой этого вопроса мы вступаем в область истории образования древнерусского государства.

Первая половина IX в. На необозримых пространствах Восточной Европы среди лесов и болот, в пущах и по берегам рек, у самой кромки лесов, на границе со степью и на далеком севере, у побережья Ильменя, в Карпатских горах и по Оке раскинулись поселения русских племен.

Обширные земли занял «словенеск язык в Руси».

И везде «свое княженье», везде свои «светлые и великие князья», везде свое «всякое княжье»: «в Полях» княженье «свое», «в Деревлях свое, а Дреговичи свое, а Словени свое в Новегороде, а другое на Полоте, иже Полочане»[415].

Племенных князей окружают «лучшие», «нарочитые мужи», «старая», или «нарочитая, чадь». Эти князя «держат» свою землю, свое племенное княжение, как «держал» еще в X в. «Деревьскую землю» племенной князь древлянский Мал, в XI в. — вятичские князья Ходота с сыном, в XIII в. — загадочные болоховские князья. Эти князья племенного происхождения, выделившиеся из варварской социальной верхушки племени и тесно с ней связанные. «Наши князи добри суть, иже распасли суть Деревьску землю», — так говорили Ольге, по рассказу летописца, древлянские послы из «лучших мужей»[416].

Они опираются на родоплеменную знать, порождены ею, тесно связаны с советом племенных старейшин — «лучших мужей», с вечем-сходом племени, на котором, «сдумаша», решали все вопросы «земли»[417].

Итак, «владеюще каждо родом своим». Племенные княжества носили различный характер. Одни из них соответствовали племенным землям (древляне, радимичи, вятичи), другие представляли собой сложные межплеменные политические объединения (волыняне) или создавались на части территории данного