Только с тобой. Антифанатка - Анна Джейн

– Сам буду решать, что мне делать. Без тебя, – прошипел Кирилл.

– Ах, да. Я же никто, – прошипела я, чувствуя двойственное желание – ударить его и обнять одновременно. – Не жена и не девушка. Так, обслуживающий персонал.

– Думаешь, я был с ней? – невпопад спросил меня Кирилл. – С Катей, да? Нет, я не был с ней. Откуда ей здесь быть, глупая? Она со своим женихом. Готовится к свадьбе.

Он вдруг обнял меня. Заключил в объятия и уткнулся лицом в мое плечо. А я учуяла едва заметный запах духов. Женских. Сладких. Дорогих. Мгновение назад я готова была обнять его в ответ, но теперь не могла сделать этого. Если он был не с этой Катей, значит, с другой.

– Убери руки! Оставь меня! Не трогай! – закричала я, и Кирилл от неожиданности отпустил меня, а я убежала в свою спальню.

Пару часов я не могла заснуть. Слова Кирилла, его поведение, голос, черты, даже его пронзающий насквозь взгляд! – это преследовало меня, как кошмар. Я все отчетливее понимала, что видела в нем не только работодателя, а мужчину. Но также отчетливо я понимала, что между нами слишком большая пропасть – если я попытаюсь перепрыгнуть на его сторону, то упаду и исчезну в бесконечном эхе и тьме, что клубится на дне этой манящей пропасти. Известный музыкант, привыкший к деньгам, легкой жизни и женскому вниманию, и я – обычная девушка с туманным прошлым и кучей проблем. Разве между нами может быть что-то общее? Разве может получиться хоть что-то, кроме иллюзий?

Нет. Определенно.

Ему хочется новых ощущений, экстрима, и я – забавная игрушка, послушная рыжая собачка, которую можно то удерживать на поводке, то спускать с него. Такие, как Кирилл, привыкли играть с людьми – для них это очередное развлечение. Ради него он вернулся в Россию с предложением стать его девушкой, ради него утроил весь этот балаган. Развлекаясь, Кирилл оставался искренним, и, наверное, на это я и купилась, позабыв о нашей разнице. Но я не хочу быть игрушкой или послушной собачкой. Я хочу остаться человеком. Верной себе.

И зачем только тогда на крыше, он сказал, что спасет меня?..

Сидя на кровати, я вдруг четко поняла, что именно тогда я повелась на всю эту игру. Хотя… может быть, это произошло, когда мы целовались в эконом-классе самолета?

Мне безумно хотелось испытывать отвращение – к его прикосновениям, улыбкам или поцелуям, но этого не получалось. Отвращение я испытывала лишь к себе – за то, что поверила в то, чего не было.

Чтобы уснуть, я включила на Ютубе документальный фильм по астрономии. Не знаю, почему, но именно под них у меня получалось засыпать лучше всего.

Утром я встала уставшей, как будто разгружала всю ночь вагоны. Кирилл спал, закрывшись у себя в комнате и забыв выключить свет в прихожей и на кухне – электричество без толку горело всю ночь. Цветов, кстати, на кухне не наблюдалось, видимо, подсолнухи Кирилл выбросил. Зато пирожки поднял и сложил в глубокую тарелку. Ну надо же. Хватило ума.

Поведение Кирилла разозлило меня настолько, что я готова была кричать от ярости, но молчала. Хотелось бить его по рукам, но я сдерживала себя. Хотелось разорвать его на кусочки, но я мысленно повторяла себе: «Он для тебя никто. Какая разница, с кем он был. У тебя нет на него прав, а у него – на тебя». Это была моя молчаливая утренняя мантра, когда, рано встав, я готовила завтрак. Хотела приготовить его лишь для себя, но поняла, что приготовлю и для Кирилла тоже. Чтобы мое поведение не выглядело показательным.

Мне не хотелось ругаться. Я не собиралась выяснять отношений. Я просто делала вид, что Кирилла не существует. Как мужчины, разумеется, не как работодателя. Он же сам сказал, что я ему никто – ни жена, ни девушка.

«Ты не существуешь для меня, не существуешь, не существуешь»…

– Доброе утро, – раздался хмурый голос за моей спиной.

– Доброе, – не оборачиваясь, – ответила я холодно.

– Голова просто раскалывается, – сказал Кирилл, открывая холодильник и доставая воду. Вид у него был потрепанным. Но он-то наверняка спал всю ночь как сурок после развлечений со своей Катенькой.

Я молча выключила закипевший чайник.

– Кажется, вчера лишнего выпил… – продолжил он как ни в чем не бывало.

Я молча перемешала кашу – овсянку с яблоками и орехами.

– У тебя есть что-нибудь от похмелья? – спросил Кирилл с недоумением, садясь за стол и вытягивая длинные ноги.

Я молча стала раскладывать кашу по тарелкам.

– Ты со мной не разговариваешь? – усмехнулся он.

Я все-таки перевела на него взгляд и ответила:

– Мне нечего тебе сказать. У меня нет «чего-нибудь от похмелья».

С этими словами я грохнула рядом с ним его тарелку с кашей.

– Овсянка? – разочарованно выдохнул Кирилл. – Да я ее в последний раз в школе ел! Мать каждое утро готовила…

Он вдруг осекся, будто что-то вспомнив, схватил ложку и стал молча есть. Слава богу, заткнулся. Я тоже ничего не говорила. А поев, встала, собрала грязную посуду и стала мыть, чувствуя раздражение и желая как можно скорее уйти отсюда.

– Ты обиделась? – спросил Кирилл, подходя ко мне сзади.

На моем лице появилось отвращение, которое он не видел. Мне снова вспомнился вчерашний день. Страх, обида и ярость… И ревность, конечно – куда без нее?

– Ты обиделась? – повторил он, приближаясь ко мне все ближе.

– За что? – ровным тоном спросила я.

– Кажется, я вчера был не в адеквате, – неуверенно начал Кирилл. – Плохо помню, но… Я обидел тебя, да?

Я резко повернулась к нему. Как же мне хотелось схватить его за грудки и потрясти, как грушу! Но я оставалась спокойной – по крайней мере, внешне.

– Какая разница?

– Не понял, – нахмурился он.

– Ты – мой работодатель, я – твоя сотрудница, прислуга, или кем ты меня считаешь. Ты не обязан переживать о том, обидел ли ты меня. Ты обязан выполнить свои обязательства, которые взял на себя.

– Не понял, – нахмурился Кирилл и хотел шагнуть ко мне еще ближе, так, чтобы наши тела соприкасались, но я выставила руки, не позволяя ему этого сделать.

– Стоп.

– Наташа?

– У тебя есть поручения ко мне? – спросила я, вспоминая наш дурацкий договор.

– Нет, – растерялся он.

– Отлично. Тогда я свободна. – Я обошла Кирилла, так и не дав ему коснуться себя, и хотела было выйти из кухни, но он схватил меня за руку. В самый последний момент.

– Давай сядем и поговорим, – твердо сказал Кирилл, крепок сжимая пальцами мое запястье.

– О чем? – улыбнулась я так, что его взгляд потух.

– О том, что было вчера.

– О том, что было вчера, надо было разговаривать вчера. Отпусти меня, пожалуйста, – велела я.