Демоны брельского двора - Инна Мар

они молча смотрели друг на друга, затем он схватил ее под локоть и, протащив через всю комнату мимо смотревшего на нее с суеверным ужасом наемника, подтолкнул к столу, так что она оказалась напротив женщины, которая теперь сидела вполоборота, положив руку на стол.

Далия молча смотрела на королеву Сорину – увы, чуда не произошло, и это была именно она. Та, в свою очередь, рассматривала ее с любопытством, словно перед ней находилась какая-то забавная зверушка.

–. Садитесь, думаю, нам стоит поговорить, – как ни в чем не бывало, произнесла, наконец, королева. – Должна признаться, я восхищена вашей смелостью и изобретательностью. Садитесь же, вам наверняка тяжело стоять, не стесняйтесь.

Далия медленно опустилась на стул. Фейне, взяв еще один стул, стоявший у стены, уселся рядом с ней.

– Оставьте нас, – приказала королева Данету. – Нам надо поговорить с танной Эртега наедине… Не беспокойтесь, наша гостья достаточно умна, чтобы не предпринимать ничего, что может ей повредить. Уверена, она не будет злоумышлять против нас.

Судя по взгляду, напоследок брошенному на нее воякой, он ни на мгновенье не поверил, что она способна ничего не злоумышлять.

– Ну что ж, – сказала Сорина, когда за наемником закрылась дверь, – расскажите-ка, что вы сделали с несчастным стражником.

– После вас, – покачала головой Далия. – Думаю, вы должны мне кое-что объяснить. Например, для чего я вам понадобилась.

– Действительно, – с улыбкой произнесла королева, словно речь шла о чем-то невероятно забавном, – вы имеете право это знать. Я сама, – она властным жестом остановила открывшего было рот Фейне. – Как вы, должно быть, догадались, мы планируем небольшой дворцовый переворот. Все детали вам знать ни к чему, но можете мне поверить, он достаточно хорошо подготовлен, чтобы быть успешным. Часть плана вы слышали. Все начнется с народного волнения. На площади перед храмом пророчицы Марсалы толпа застанет Трианскую демоницу, которая своими злыми чарами ввергла страну в пучину бесчисленных бед. Толпа разъярится – а у нас для этой цели заготовлен уличный проповедник и несколько кликуш, – кинется на Трианского дьявола, и разорвет его на части. Потом вместо того, чтобы успокоиться и разойтись по домам, народ, озверев от крови, бросится к королевскому дворцу. Остальное вы слышали. И к моей большой печали, должна вам сказать, что роль Трианского дьявола будете исполнять вы. Поверьте, я не испытываю к вам никакой неприязни, однако вы и сами понимаете, что никто лучше вас на эту роль не подойдет. Нам даже не пришлось прилагать особых усилий, чтобы направить народное мнение в нужное русло.

Последнюю часть своей речи она произнесла с плохо скрываемой радостью.

Далия поочередно внимательно глядела на сидевших рядом с ней людей, медленно переводя взгляд с одного лица на другое. Ей даже захотелось ущипнуть себя, в призрачной надежде, что они ей снятся, или, может быть, видятся в бреду, вызванном одним из многочисленных лекарственных настоев, и когда она проснется, и они исчезнут. Но нет, они по-прежнему были на своем месте, и это были все те же королева Сорина, всегда спокойная, рассудительная и ясная, которая до начала всей этой истории с королем была с ней неизменно добра и ласкова, и принц Люций Фейне, когда-то в коридорах Торена рассказывавший ей, как он уважал ее отца. Перед ее внутренним взором совершенно явственно предстали ее бренные останки – точнее, то, что от останется этих останков после встречи с разъяренной толпой. Она почувствовала, что бледнеет. К горлу подступила тошнота. Она была уже на грани обморока, но вид королевы, которая наблюдала за ней с любопытством и некоторым удовольствием, привел ее в чувство. Усилием воли она отогнала зловещее видение. Внезапно ее осенила зловещая догадка.

– Вы настраивали народ против меня, называли меня виновницей всех бедствий… Не вы ли сами были причиной этих бедствий – пожары, уничтожавшие урожай, восстания… что там еще было: тюрьма в Альбене, откуда неожиданно сбежали все бандиты, которые потом разграбили и перерезали полгорода… Многовато для такого короткого промежутка времени и весьма кстати.

– Вы очень проницательны, – невозмутимо подтвердила Сорина, – но к жаре и засухе мы не имеем отношения. Ученые люди предсказывали по приметам, что лето будет очень знойное, так что мы просто воспользовались ситуацией.

– Друзья принца Арно тоже ваших рук дело? Ведь это вы приказали убить их, для отвода глаз, а главной целью был принц, – Далия выстрелила наугад и сразу поняла, что попала в точку. – Раз уж вы так любезны, может быть, поясните, для чего вы все это делали, раз уж все равно собрались свергать короля?

Королева метнула быстрый взгляд на принца Фейне, который в отличие от сообщницы, был угрюм и насуплен, и, помедлив, ответила:

– Полагаю, мы можем оказать вам такую милость и удовлетворить ваше любопытство. Некоторое время назад у нас были основания полагать, что Эрнотон серьезно болен и протянет не более двух-трех лет. Для того, чтобы трон перешел ко мне, то есть, к моему сыну, Арно тоже должен был умереть, однако так, чтобы никто ничего не заподозрил. Друзья его всех раздражали, поэтому, если бы они вдруг начали умирать, никто особенно бы не удивился. Однако позже стало ясно, что муж мой здоров и в ближайшее время умирать не намерен, поэтому нам пришлось придумывать новый план. Мы решили все-таки завершить начатое и прикончить оставшихся друзей Арно вместе с ним самим – сир Фейне недолюбливал этих молодых людей, да и от наследника престола было предпочтительнее избавиться заблаговременно. Однако предпринятые попытки оказались неудачными, и мы отступились. В сложившихся обстоятельствах это было чересчур опасно.

– Значит, яд во вторую бутылку подлили вы… А альда Монтеро? Вы имеете отношение к ее смерти?

– О, да, – Сорина с гордостью откинулась на спинку стула, – и это был исключительно удачный замысел. Камилла стала совершенно несносна: в первых, она упорствовала в своем безумии и не оставляла попыток вас отравить, что было совершенно некстати, ведь вы были так нужны нам живой и здоровой, во-вторых, она услышала кое-что совершенно не предназначенное для ее ушей, и сложила, наконец, два и два. Все бы ничего, но она была довольно труслива, моя дорогая подруга, не слишком умна, хоть и хитра, и в целом, довольно плохо владела собой. Мы боялись, что Меченый что-то заподозрит и вынудит ее рассказать правду. Или она сама могла ему рассказать – она вроде бы и поверила моим обещаниям, что ему ничего не грозит, но иногда в ней мелькали проблески разума… словом, она была опасна.

– Зачем нужна была эта комедия с моим плащом?

– Я сказала ей,