Ночь с четверга на пятницу - Инна Тронина

И вдруг Стефана, медленно отступающего к кромке тротуара, словно подбросило. Артур! Отец! Он всё ещё ничего не знает! Встречается в Кузьминском парке с Пирожинским; а потом, скорее всего, поедет в Дорохово на работу. А там его непременно арестуют. Такая облава проводится обычно сразу на большую группу — это тоже объяснял Стефану Тураев. Он же попросил обязательно подать сигнал, чтобы успеть скрыться со своей частью досье. И очень важной частью, которая одна способна решить судьбу «оборотней в погонах»!..

А вдруг его уже задержали и отобрали телефон? Нет, Артур так просто не дастся! Не может быть, чтобы он не предупредил об опасности своего курьера… Нет, своего сына! Слово «уезжаю» и подпись… Здесь не успеть! Нужно выиграть время, пусть десять минут, а после идти в автозак. Всё равно придётся его выпускать. Человек родился в Нью-Йорке, значит, американский гражданин. И одновременно — подданный шведского короля…

Сигнал тревоги Артуру — главное! Любой ценой и как можно скорее! Только как и куда бежать, если эти козлы окружили его грамотно, по всем правилам, отрезав пути к отступлению? Сзади только шоссе, но которому сплошным потоком несутся легковушки, грузовики, автобусы, троллейбусы. Броситься наперерез — верная смерть. А мёртвый он не сможет спасти Артура от ареста. Не сможет, а — должен!

Стефан старался не привлекать к себе внимания стоящих на остановках людей, потому что те могли в любой момент помешать ему осуществить уже созревший план. Схватить, например, удержать, поставить подножку. И потому он шаг за шагом приближался к стоящему у прозрачного павильона троллейбусу, который приехал из Братеева. Один плотный поток пассажиров уже вывалился на морозную улицу, а другой втискивался в ярко освещённое чрево троллейбуса, и тот заметно раскачивался на рессорах.

Сначала Стефан хотел смешаться с этой толпой, но понял, что не получится. Во-первых, посадка шла слишком медленно. Во-вторых, двое из преследователей изловчились и проскользнули между Стефаном и последним желающим втиснуться в троллейбус. Они смотрели на жертву зло и весело, мысленно поздравляя себя с лёгкой победой, но их ждало жестокое и скорое разочарование.

Транспорт так и мчался по Каширке, несмотря на сильный снегопад и секущую метель, а троллейбус, закрыв все двери, набирая скорость, начал отходить от остановки.

И в этот момент Стефан, до хруста сжав зубы и напружинив мускулы, рванулся вперёд, как раз между двумя преследователями, уже списавшими троллейбус со счёта. Один от неожиданности отскочил, другой поскользнулся и упал на тротуар. А Стефан легко, почти не касаясь ногами асфальта, не чувствуя под подошвами предательского льда и соляной каши, в два прыжка догнал троллейбус. Прицепившись к задней лесенке, он моментально подтянулся на руках и вскарабкался на крышу. Теперь он возвышался над всей этой грохочущей, лязгающей, воняющей бензином и соляркой автомобильной рекой.

Снег валил с чёрного неба, а вокруг в бешеном вихре танцевали электрические огни. И разносился окрест восторженный вопль десятков глоток, мерцали вспышки камер мобильников. Зеваки не понимали, что происходит совсем рядом с ними, но немедленно сориентировались, бросились фиксировать ценные кадры для последующей выкладки в Интернет. Они бежали за троллейбусом, пытаясь урвать ещё несколько секунд, толпились, спотыкались, мешая группе захвата предпринять хоть что-то, пусть только для очистки совести, потому что Стефан был уже недосягаем для них.

Беглец приветливо помахал благодарным зрителям, послал им воздушный поцелуй, чем вызвал новый приступ ликования. Наперебой обсуждая, снимается это очередное реалити-шоу или действительно кого-то ловят, люди с сожалением смотрели вслед скрывшемуся в метели троллейбусу, потому что не всем удалось сделать хорошие снимки.

Молодёжь галдела, стараясь определить, что за бесподобный красавчик исполнял трюк. Пожилые ворчали, качая головами и сетуя на всеобщий бардак, из-за которого теперь уже и на троллейбусе нормально не проедешь. Постепенно страсти улеглись, и люди вернулись на остановку, где их ждало новое приключение.

Около стеклянного навеса на асфальте лежала полная женщина в длинной шубе и в модных сапожках на тонких каблуках. Роскошная шапка скатилась с её головы, открыв жёсткую мелированную завивку. Её мёртвые глаза смотрели в небо, будто провожая только что отлетевшую душу. Из ярко накрашенного рта вытекла широкая струя крови, а рука с длинными искусственными ногтями сжимала под полами шубы рукоятку длинного поварского ножа.

Стефан уже не мог видеть это — он мчался по Каширке, ловя пересохшими губами снег и радуясь этой своей удаче, которая уже наверняка позволит ему предупредить Артура. Конечно, долго оставаться на лесенке было нельзя, и при первой возможности Стефан соскочил с троллейбуса. Он ввинтился в толпу, штурмующую автобус, номер которого сейчас не имел значения. Лишь бы убраться от Каширки подальше, попетлять по городу, а за это время послать сообщение Артуру и убедиться в том, что сигнал принят.

Стефан не строил никаких иллюзий и знал, что его обязательно будут искать и, скорее всего, найдут. Но даже в страшном сне не приснилось бы ему, что недавно восхищавшиеся его силой и ловкостью люди там, у Каширки, уже проклинают его и называют убийцей…

…— Ушёл, значит? — тоном спокойным, но не предвещавшим ничего хорошего, уточнил Кирилл Василенко. — Ну, молодцы! Мальчишку сопливого поймать не можете! Вышвырну завтра же всех к чёртовой матери, если… — Кирилл судорожно сглотнул слюну, воображая реакцию Алексея. — Если к утру этот щенок не окажется в камере! Давайте план «Бета»! И чтобы на сей раз не облажались, а то всем статьи подберу, как сестрам по серьгам! Кстати, старшенький как? Тоже смылся?

— Старшенького ждём, ему на смену пора! — с готовностью и в то же время растерянно отозвался майор Ермолаев, наблюдая из машины за толпой, собравшейся теперь вокруг трупа «мамки» Анны Шубиной.

План «Бета» как раз и подразумевал убийство Анны на остановке, чтобы все видели и знали, почему парень бежал от оперов. И не мешали ловить его, а, наоборот, помогали…

… За станцией метро «Нагатинская», на Варшавке, Стефан вышел из автобуса и отправил Артуру послание — прямо с остановки, чтобы больше уже не терять времени. Ни на лесенке троллейбуса, ни в автобусной давке он не мог сделать это и очень страдал. Каждая пропущенная секунда утекала, как кровь из не перевязанной вовремя раны.

Стефан отправил сообщение и ждал, пока Артур подтвердит получение срочной и тревожной вести от своего названного сына. Так они договорились, и так должно было быть. Наконец «труба» запищала, мелко дрожа, и на дисплее высветилось слово: «Спасибо». Тураев был жив, свободен и благодарил Стефана за вовремя переданное предупреждение. Парень почувствовал облегчение, граничащее с блаженством, и несказанную гордость. Это же, наверное, ощущает солдат, вытащивший с поля боя раненого командира…

Стефан схватил в ларьке сразу же две банки «Колы», выпил одну за другой, не только руками, но и зубами скрывая крышки. А потом, утолив жажду, отдышавшись, он огляделся и понял, что находится в совсем не знакомом месте. Разноцветные московские окна, одинаково чужие, неприветливые, подмигивали сквозь метель, словно дразнили. И, отвечая на их равнодушную жестокость, Стефан достал из кармана кепку, нахлобучил её на голову. Не спеша, даже будто бы нарываясь на скандал, он направился к остановке маршрутных такси.