Солнце и снег - Алексей Кузьмин

Ван успокоился и попробовал найти равновесие в непрерывном взаимодействии.

Не получалось. Он вновь и вновь терял точку опоры. Мастер то отталкивал его, то неожиданно проводил вперед, то поднимал, то ронял вниз. Ван то стоял слишком широко, то слишком узко, руки то оказывались прижатыми к груди, то вытянуты слишком далеко. Мастер то брал его вытянутые руки на болевой прием, то прижимал к туловищу, и толкал ладонью в лоб.

Уморив Вана окончательно, Тун произнес:

- Однажды сороконожка шла по лесной дороге. Навстречу ей попался муравей. Он спросил ее: “Как ты умудряешься разглядывать дорогу и одновременно правильно ставить все свои сорок ног?” Сороконожка задумалась и упала.

Тун еще немного покидал Вана из стороны в сторону.

- И долго ты будешь цепляться за ноги своим умом?

У Вана как повязка слетела с глаз. Он освободился от сковывающего контроля ума. Его руки и ноги потеряли для него свое телесное рычажное воплощение. Теперь он ощущал их как концентрированную энергию.

Сразу исчезли проблемы с передвижением. Он не ощущал, как его ноги находят точки опоры. Ему казалась, что он по грудь находится в воде, что он парит, не касаясь земли ногами.

Теперь он мог противостоять волнам энергии, которые исходили от мастера. Еще около часа они боролись почти на равных, играя волнами гибкой силы.

- Достаточно! - произнес наконец голос наставника.

Ван с удивлением разглядывал свои руки. Он с трудом вновь привыкал, что они имеют жесткую форму. Тун указал ему на панно, украшающее одну из стен зала:

- Вот дракон. Все его тело состоит из изгибов, колец, и закруглений. Это говорит о том, что он в совершенстве владеет внутренней энергией. Говорят, что когда мастера прошлого входили в образ дракона, они теряли свою телесную структуру, превращаясь в вихрь, иногда они даже становились невидимыми…

Так, в ежедневных занятиях, летели недели. Тун уже счел Вана достаточно подготовленным, и несколько раз отправлял его со своими людьми на задания.

Они разгромили две подпольные нарколаборатории, сожгли мак, собранный помимо санкции Туна. Несколько раз они просто урезонивали в деревне разбушевавшихся жителей, их приглашали решать конфликты между соседями. Однажды они передали в руки местного правосудия заезжих бандитов из Шанхая. В тот раз они впятером без выстрела повязали банду из восьми человек.

В один из дней Тун обедал с Ваном в маленькой деревенской чайной. Они заказали лапши, креветок, и салаты под острым соусом. Тун начал:

- Посмотри, как мало ест обычный китайский крестьянин по сравнению с любым западным человеком. Для нашей страны неприемлемы никакие западные стандарты богатства и бедности.

- Почему?

- Уже со времен династии Хань, в Китае было ровно столько жителей, сколько могло прокормится на этих полях. С тех самых пор мы постоянно балансируем на самом пределе. Все излишки конфискуются государством для создания стратегического запаса. Ресурсов для накопления у крестьян нет.

Они могут существовать только как единая организация - как муравьи или пчелы. Только коллективными усилиями можно поддерживать разветвленную систему ирригации - водохранилища, каналы и дамбы. Упорядоченность - основная черта нашей нации. На рисовых полях возможен только коллективный труд. Все революции и войны приводили к массовой гибели людей от голода, а не от оружия врагов. Поэтому в Китае так не любят перемен.

- Интересно, как наши предки в таких условиях могли бороться с другими народами!

Тун подцепил палочками немного лапши, запил бульоном через край чашки.

- Эта борьба продолжается до сих пор. У нас два основных противника.

Запад молод, он горд, и склонен переоценивать свои силы. Самый древний и опасный противник - это Великая степь.

Много веков на бескрайних равнинах население росло в геометрической прогрессии. Его рост был бы бесконечным, если бы жители не истощали пастбища и охотничьи угодья.

Степь регулировала свое население в бесконечных междоусобных войнах. Кровь влекла за собой другую кровь, месть передавалась от отца к сыну. Беда приходила, когда степняки объединялись под властью одного хана. За десять мирных лет его войско вырастало в сотню, тысячу раз. Степь начинала выдавливать из себя огромные орды жадных до добычи кочевников. Те, кто видел это, иногда сходили с ума. Человеческая река могла течь мимо наблюдателя три, четыре дня… Варвары, как саранча, устремлялись на Юг - в богатое Срединное Государство.

Ван с удовольствием ел салат под острым и пряным соусом.

- Как же можно было им противостоять?

Тун ел без особого аппетита, задумчиво смотря на окружающих его крестьян. Народ толпился вокруг, грозя отдавить им ноги. Официанты с трудом пробивались сквозь толчею, грозя ошпарить сидящих за столиками людей. Толчея здесь была обычной. Никто не считал, что народу много.

Тун обсосал креветку, подхватил кусочек салата, медленно прожевал:

- Было три основных тактики:

Первая - при наличии богатого урожая и денежных ресурсов - заплатить выкуп и ждать, пока умрет главный хан. Тогда его наследники передерутся между собой, а мы организуем поход и отнимем ранее отданное.

Второй вариант - силовой. При наличии крепостей, стен, и хорошего войска - не пускать кочевников. Найти среди подданных хана его потенциального соперника. Богатыми дарами возбудить в нем алчность и стремление к власти. Затем поддержать его деньгами и оружием. Далее - как в первом варианте.

- А третий план?

- Это на самый крайний случай. При подавляющем превосходстве противника - отдать ему все. Поселить хана во дворце, объявить императором. Устраивать пиры, приводить самых красивых женщин. Всем воинам хана обеспечить роскошь, постоянно поить вином.

Тогда они не тронут ирригационные сооружения. Крестьяне будут жить. Впроголодь, но выживут.

Второе поколение захватчиков будет слабее своих отцов. Для них будут разработаны церемонии, так, чтобы они одеться не могли без посторонней помощи. Третье поколение забудет родной язык, будет думать и говорить по-китайски. Они забудут свою старую военную организацию, окончательно порвут со Степью. Тогда совершается дворцовый переворот - и на престоле вновь китайская династия.

- Да, хорошо, что Великой степи сейчас нет, - задумчиво произнес Ван.

Тун с удивлением посмотрел на него:

- Ты так думаешь? А что, по твоему Средняя Азия, страны Ислама? Если мусульманский мир когда-либо объединится, народы застонут под его пятой!

- Учитель, я и не думаю о таких далеких перспективах!

Тун очень своеобразно ел креветки. Сначала он съедал глаза, затем икру, и только потом все остальное. Он очистил так пять или шесть штук, а потом вновь обратился к Вану:

- Не думаешь? А надо бы!