Солнце и снег - Алексей Кузьмин

Ван взял камень и поставил его в правый дальний угол - “к сердцу противника”. Камень стоял не слишком низко, не слишком высоко.

Тун быстро поставил белый камень в противоположный угол, в точку-звезду.

Второй ход Ван сделал в “сан-сан” - точку под точкой-звездой. Этот ход в точку с координатами ”три-три” считается низким и оборонительным. Атаковать не входило в намерения Вана.

Учитель Тун занял еще одну точку-звезду. Все четыре угла были заняты, и следующий ход Вана определял дальнейшую стратегию партии. Он применил ход, излюбленный в средневековом Китае: ассиметрично между камнями противника, с возможностью распространения в обе стороны. Сунь, наблюдавший за партией, поначалу радовался за своего ученика. Постепенно его радость стала уменьшаться.

Чжао придерживался простой и надежной стратегии - он четко разделял большие участки земли, огораживая свои владения. В его построениях чувствовалась сила и мощь, камни Вана организовались слабее, они были слишком растянуты.

Ван так и не запомнил, когда партия из чисто интеллектуального русла перешла в поединок воли и сверхсознания. Некоторое время он еще мог контролировать положение на всей доске, видеть каждый камень, его влияние на другие камни и пустоту между ними. Потом он несколько раз ошибся, сознание теряло контроль над реальностью. Он чувствовал себя так, будто пропустил серию ударов по голове во время поединка. Реальность расползалась, дробилась, трещала по швам.

Ван встал, поклонился учителю Туну.

- Прошу извинить!

Он подошел к окну, посмотрел вдаль. Далеко над горами сверкали молнии. Дождь по-прежнему лил почти непрерывным потоком. Ветер клонил и рвал деревья.

Он закрыл глаза, глубоко подышал. Воля взяла верх, интеллект и эмоции постепенно успокоились, объединившись под ее руководством. Ван понял, что даже самая лучшая стратегия обречена на поражение, если твой противник руководствуется стратегией реальности. Реальность первична. Следуя реальности, мастер добивается победы над любой другой стратегией. Ключ сокрыт не в интеллекте, а способности сохранять незамутненность ума.

Ван вернулся к столу, сел и внимательно осмотрел доску. Поражения было уже не избежать.

- Будем спасать то, что можно спасти, - подумал Ван, и сделал очередной ход.

Старый Сунь и Тун Чжао понимающе переглянулись. Их лица были скрыты во тьме, но Ван Шен понял, что они хотели сказать друг другу.

Ван очнулся от воспоминаний. За окнами купе бесилась метель, в щели окна дул противный холодный ветерок. Он расстелил постель и пошел к проводнику договариваться о чае. Гном и Саламандра спали тяжелым сном.

Глава 43

Ешинака вновь мучается депрессией. Итосу лелеет коварные планы. Николай Блинов готовится вступить в борьбу.

Сато Ешинака вновь пребывал в глубокой и безысходной депрессии. Он несколько дней не выходил из дома, ничего не ел, только курил и пил кофе. Он сидел в середине своей комнаты, на толстом ворсистом ковре, и глядел, глядел на стены.

Стены были увешаны большими листами бумаги с портретами обнаженной Акико. Вот Акико сидит, обхватив руками колени. Голова склонена набок, она смотрит на мир широко открыв глаза, кроткая, как маленькая девочка.

Вот обнаженная, она вытянулась, глядя вперед и вверх, высоко подняв ногу назад. Руки над головой, балансировка как у прима-балерины.

Вот она бьет йоко-гери правой ногой. Пальцы ног напряжены, рельефно прорисовываются мускулы тренированного тела. Прическа сбилась набок, волосы растрепались, в глазах озорной задор.

Вот она стоит на коленях, бесстыдно изогнув гибкое тело. Глаза хищно прищурены и напоминают взгляд дикой пантеры.

Сато понимает, что эти рисунки - лучшее из того, что он когда-либо нарисовал. Сато смотрит, и видит, что Акико обязательно будет счастлива, но счастлива с другим человеком. Ешинака курит сигарету за сигаретой.

А с кем будет счастлив он?

Умом он понимает, что продолжать умирать от жалости к самому себе бессмысленно. Можно встать, приготовить поесть, можно позвонить любой из своих знакомых.

- Знакомых много. Личностей - ни одной. Среди всех его подруг только эта маленькая пряная шпионка обладала яркой индивидуальностью. Она очень, очень сильная личность. А Сато Ешинака - пустяк, ничтожество.

Сато понимает, что надо повесить мешок, ударить по нему сотню-другую раз, и все пройдет. Но он не делает этого. Вместо того, чтобы выбить из себя свою слабость, свою тоску, свою жалость к себе, он зажигает от окурка новую сигарету. Так продолжается уже третий день. На исходе третьего дня, когда на город опускаются синие сумерки, Сато неожиданно прекращает убивать себя.

Он идет в угол комнаты, и зажигает лампаду перед темной православной иконой. Он опускается на колени, и долго смотрит на нее. Темный лик на иконе кажется живым в свете огня.

Акико сидит и смотрит, как бьется огонь в печи. Николай ушел на заготовку дров. Акико протягивает к огню маленькие ладони, греется у очага. Наконец-то она снова в безопасности. Она рядом с человеком, на которого вполне можно положиться. Он силен и красив, но не это главное.

Он, - Акико на секунду задумалась, - он порядочный. Акико давно хотела иметь рядом с собой такого человека. В наше время таких не часто встретишь. Забавно, что он русский. То-то родители удивятся.

Акико задумалась, она сидит и улыбается своим мыслям. Она достает из своей маленькой сумочки две упаковки таблеток, и кидает их в огонь. Огонь быстро слизывает с коробочек надпись: “Противозачаточное средство”. Акико смотрит на огонь, сначала улыбается, затем плачет, и снова улыбается сквозь слезы.

… Итосу Киёкадзу проснулся с неприятным ощущением не доведенного до конца дела. Он вылез из постели, потянулся, прислушался к ощущениям в своем теле. Слегка болела стопа, поврежденная в Сингапуре, опять отекло травмированное в Сибири колено, слегка опухли пальцы рук. Голова была ясной, чистой и легкой.

Он несколько раз прогнулся в спине, наклонился, достал ладонями до пола. Потом он медленно сел, осторожно стал разминать больную стопу. Выполняя наклоны, он вспомнил, какое несделанное дело тревожило его душу.

- Мерзавка Акико все еще жива. Давно пора придушить эту сучку!

Итосу перевернулся на живот, сделал десяток медленных отжиманий от пола. Встал, осторожно покрутил больное колено. Сустав болел, но движения сохранились в полном объеме, хруста не было.

Итосу потряс ногой в воздухе, сделал пару махов.

- Найти Акико поможет Сато. Они были любовниками, не могла малышка исчезнуть, не оставив длинноволосому красавчику адрес.

Итосу оделся, выпил быстрорастворимого кофе с сахаром, похрустел печеньем. Накинув пиджак, он поспешил к выходу из квартиры. Проходя мимо зеркала, он минуту вглядывался в свое отражение.

- Да, с таким лицом только играть роли маньяков в дешевых американских фильмах, - посмеялся он.