Шестой уровень - Фридрих Незнанский

И тут же подумал, что становится похожим на Кирюху. Впрочем, все эти дни, проведенные вдали от Родины, кого угодно сделают «ходоком».

Расслабленно откинувшись на узкую спинку стула, Митяй закурил, пуская в купол зонта сизую струю дыма.

За соседним столиком травила анекдоты компания молодых людей пэтэушного вида; периодически раздавался взрыв хохота, сопровождающийся повизгиванием и похлопыванием себя по ляжкам.

- Невдалеке чопорная дама в мехах наскоро запихивала в себя эклер.

Словом, вокруг текла мирная российская жизнь, и это вселяло в душу Митяя благословенный покой. Кажется, он даже задремал на несколько мгновений в ожидании заказа, но не от усталости, а от переполняющего состояния покоя и счастья.

Наконец показалась официанточка с подносом в руках; на подносе были установлены тарелка с пирожными и банка пива.

— Пиво японское, — язвительно прокомментировала она, — оно дешевле стоит.

— Благодарю. Вы очень любезны.

— Кстати о Японии, — сказала официанточка, — Вас там спрашивают. Какой-то мужчина... по виду — японец.

— Где? — удивился Митяй.

— А вон, за палаткой.

Поднявшись из-за стола и попыхивая сигаретой, Митяй двинулся в указанном направлении. Официанточка равнодушно глядела ему вслед.

За торговой палаткой никого не было, если не считать шелудивого пса, пристроившегося к углу строения справить малую нужду. Увидав Митяя, пес злобно ощетинился, однако вступать в схватку не стал и юркнул в кусты.

Удивленно оглядевшись, Митяй пожал плечами и вслух произнес:

— Дурацкая шутка!

— Это не сутка, — раздался за спиной высокий голосок.

Обернувшись, Митяй обнаружил перед собой махонького, вровень с грудью, человечка с лицом то ли корейца, то ли вправду японца. Человечек глядел на Митяя исподлобья, насупившись.

— Поедес со мной, — сказал человечек.

— Это еще что за обезьяна узкоглазая? — рассмеялся Козлов.

— Поедес со мной! — повторил человечек уже угрожающе.

— Да пошел ты в... — начал было Митяй, но в этот момент сзади раздался скрип снега под чьей-то ногой и следом — удар по темечку.

— Сам обезьяна, — раздался над ухом высокий злой голосок.

Все поплыло перед глазами, и Митяй плашмя рухнул наземь...

Валентин Демидович Савелов проснулся в это утро по старой армейской привычке, без будильника, ровно в шесть часов утра.

Стараясь не разбудить жену, которая все-таки проснулась, пробурчав: «Вот неймется тебе, Костя, спал бы», он принял душ, выпил чашку кофе и, надев тренировочный костюм, вышел на улицу...

Два года назад у Савелова прямо на улице схватило сердце. Какая-то старушка дала ему таблетку нитроглицерина, приступ прошел, и он снова забыл о том, что у него есть сердце. Через три месяца на очередном медосмотре Валентин Демидович был крайне удивлен, когда молодой врач, просмотрев его электрокардиограмму, заявил: «А ведь вы, товарищ полковник, микроинфарктик перенесли на ногах!» И посоветовал утренние пробежки.

Так и нашел Савелов, чем заполнить эти два с половиной утренних часа от пробуждения до выхода на работу, потому что здоровьем своим он дорожил.

А со сколькими новыми людьми он познакомился за эти утренние часы.

Вот и сегодня, не успел он сделать легкую разминку, как к нему присоединился старичок из соседнего подъезда, Кузьма Егорович. Всю жизнь Егорович прослужил в КГБ, но выше старшего лейтенанта подняться по служебной лестнице не смог.

— Слышь, Демидыч! — начал дедок, топчась на месте. Это топтание Кузьма Егорович называл «бегом от инфаркта». — Ты, эта! Ты вчерась телик смотрел вечером?

— Смотрел!

— Ну и как тебе?

— Слушай, Егорыч, ты успокойся, остановись и скажи конкретно — ты про что?.. Да не скачи ты, как козел, а то я боюсь, что ты развалишься. Так что ты в своем телевизоре узрел?

Ноги Егорыча остановились, а руки, наоборот, начали выделывать движения, которые можно было назвать физкультурными, только обладая очень большой фантазией.

—Про танкер "Луч", который затонул, слышал?

— Да так, краем уха.

— Ну ты знаешь, что он затонул, что команду спасли всю, кроме капитана.

— Это я знаю. А дальше что?

— А дальше-то самое интересное! Вчерась сказали, что капитан нашелся, но не живой, а его труп. И даже, может, не его труп, а какого-то белого европейца. Ты понял?

— Я ничего не понял! Говори ты толком. Чего ты все оглядываешься, как будто боишься чего-то.

— Испугаешься тут, Демидыч! Мне такое рассказали... Меня за эту информацию запросто могут того... — И Кузьма Егорович, проведя ребром ладони себя по горлу, пальцем показал на небо. — Ты понял?

— Да кому ты нужен, хрен старый! И интересно, что это за информация такая? Мне ты можешь сказать по старой дружбе? Или за меня боишься?

— Тебе скажу! Ты человек военный, секреты хранить умеешь. Слушай! Нам говорят, что танкер во время шторма затонул, а его япошки подбили, с подводной лодки. И капитан не пропал вовсе, а исполняет наше задание. Секретное!

Савелов внутренне сразу напрягся и подумал: «Неужели утечка информации? Откуда? Да нет, не может быть! Вся операция строго засекречена. Знают о ней всего несколько проверенных людей... Чушь, не может быть!»

А Кузьма Егорович, уже шепотом, закончил:

— Только ты никому ни слова! Уговор, Демидыч?

— Да объясни ты, дед, кто тебе все это рассказал? И что это за задание секретное у капитана, из-за которого весь сыр-бор затеяли?

— Ты мне обещаешь? Никому!

— Сказал же! — Савелов старался всем своим видом показать, что его мало интересует этот разговор.

— Ну слушай! Сказал мне про это мой бывший сослуживец по КГБ. Он и посейчас большой пост занимает. Фамилию и звание его, как ты сам понимаешь, я тебе раскрыть не могу. Но он человек серьезный и врать не будет. А задание такое!.. Бабку мою, Евдокию Никитичну, посадить в президенты Японии! — И, заржав как жеребец, впервые покрывший кобылу, очень довольный собой Кузьма Егорович побежал дальше, крича: — А ведь купил я тебя, Демидыч! Как мальчишку купил! Вот будет чего сегодня мужикам рассказать!

«А ведь сердечко-то у тебя дернулось, полковник! Нервишки надо подлечить. Во всякую фигню верить начинаешь, — думал про себя Савелов, направляясь к дому и ласково вспоминая Егоровича. — Пердун старый, как разыграл!»

Через час, позавтракав и переодевшись, Савелов вышел из подъезда, чтобы ехать - на службу. Посмотрев по сторонам, он с удивлением обнаружил, что черной служебной «Волги», которая заезжала за ним последние полтора года, у парадного нет.