Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Друд, или Человек в черном - Дэн Симмонс

Друд, или Человек в черном - Дэн Симмонс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 86 87 88 89 90 91 92 93 94 ... 232
Перейти на страницу:

— Я этого не знал, — признался я.

Я предполагал писать о рубине или сапфире, почитаемом за святыню каким-нибудь древним египетским культом, но сейчас, когда Диккенс упомянул о реальных фактах, связанных с Кохинором, у меня так и зачесались руки взяться за перо.

Нас прервал настойчивый стук в дверь кабинета.

Вошла Джорджина, вся в слезах и вне себя от волнения. Когда Диккенс успокоил свояченицу, она сообщила, что ирландский волкодав по кличке Султан напал на очередную невинную жертву — на сей раз на маленькую девочку, приходившуюся сестрой одной из служанок.

Диккенс отослал Джорджину обратно вниз. Потом с тяжелым вздохом открыл чулан и достал оттуда двуствольный дробовик, который я в последний раз видел десять месяцев назад, в рождественскую ночь. Затем он подошел к столу и вынул из нижнего правого ящика несколько крупнокалиберных патронов. Дождь уже перестал барабанить по окнам, но небо по-прежнему застилали низкие темные облака, быстро плывущие над черными ветвями полуголых деревьев.

— Боюсь, я проявлял излишнюю терпимость к этому псу, — тихо проговорил Диккенс. — У Султана доброе сердце, и он всецело мне предан, но его агрессивный нрав выкован в адовом огне. Он не желает ничему учиться. Я готов терпеть любые недостатки — в собаке ли, в человеке ли, — кроме нежелания или неспособности учиться.

— И больше никаких предупреждений? — спросил я, поднимаясь с кресла, чтобы выйти из кабинета за ним следом.

— И больше никаких предупреждений, дорогой Уилки, — сказал Диккенс. — Смертный приговор этому псу вынес гораздо более могущественный судья, чем мы с вами, еще в ту пору, когда Султан был слепым щенком и тыкался в соски своей матери. Теперь нам остается только привести приговор в исполнение.

Палаческая команда состояла, как и положено, из одних мужчин: к нам с Диккенсом присоединился четырнадцатилетний Плорн, вызванный из своей комнаты. Мой брат Чарльз, приехавший на уик-энд в Гэдсхилл со своей женой Кейти, тоже получил приглашение присутствовать на казни, но отказался. Еще к нам примкнул старый кузнец с обветренным морщинистым лицом, тогда перековывавший двух лошадей в конюшне Диккенса. (Кузнец оказался давним другом приговоренного, он помнил убийцу крохотным щенком и всегда с удовольствием наблюдал за его выходками. Старик принялся шумно сморкаться в платок еще прежде, чем мы двинулись прочь от дома.)

С нами пошли также самый старший сын Диккенса Чарли, приехавший в Гэдсхилл на день, и двое слуг — один из них приходился мужем служанке, чья сестра подверглась нападению. Один слуга катил тачку, предназначенную для перевозки трупа Султана от места казни к месту погребения, а другой нес джутовый мешок, призванный через несколько минут послужить приговоренному саваном. Остальные домочадцы и слуги наблюдали за нами из окон; мы пересекли задний двор, миновали конюшню и вышли в поле, где Диккенс сжег свою корреспонденцию шесть лет назад.

Поначалу Султан, страшно довольный своим новым широким намордником, не стягивающим челюсти, возбужденно и радостно рвался вперед на поводке (его держал Чарли Диккенс). Очевидно, он полагал, что мы отправились на охоту: кому-то суждено умереть! Пес резво прыгал туда-сюда между тепло одетыми мужчинами в высоких сапогах, поднимая брызги в лужах и взрывая когтями мокрую землю. Но время от времени, озадаченный поведением людей, упорно отводивших глаза в сторону, Султан останавливался и бросал настороженный взгляд на переломленное ружье, зажатое у хозяина под мышкой, и на пустую тачку, невесть зачем взятую на гусиную охоту.

Когда группа остановилась в сотне ярдов от конюшни, взгляд Султана стал задумчивым, даже мрачным, и пес уставился на человека с ружьем — своего господина и повелителя — с вопросительным выражением, которое вскоре сменилось умоляющим.

Чарли Диккенс отпустил поводок и отступил на пару шагов. Мы все отступили и стали полукругом позади Диккенса — он неподвижно стоял на месте, пристально глядя в глаза Султану. Огромный ирландский волкодав слегка наклонил голову набок, словно ставя вопросительный знак в конце непроизнесенной фразы. Диккенс загнал патроны в стволы и со щелчком закрыл тяжелый дробовик. Султан наклонил голову ниже, продолжая неотрывно смотреть на хозяина.

— Джон, — негромко обратился Диккенс к кузнецу, стоявшему в группе свидетелей казни слева от него, с самого края, — я хочу, чтобы он отвернулся. Пожалуйста, отвлеките его, бросьте камень.

Кузнец Джон громко крякнул, высморкался в последний раз, сунул платок в карман дождевой куртки, поднял с земли плоский камешек, какими удобно запускать «жабок» в пруду, и бросил. Камешек упал на землю позади Султана.

Пес обернулся. Прежде чем он успел повернуть голову обратно, Диккенс плавно вскинул ружье и выстрелил из обоих стволов. В сыром, холодном, густом воздухе двойной выстрел прозвучал просто оглушительно. Грудная клетка Султана взорвалась клочьями окровавленной шерсти, шматьями мяса и осколками костей. По всей вероятности, сердце у него остановилось мгновенно и ни один импульс, посланный нервными окончаниями, не успел достичь мозга. Пес даже не взвизгнул, когда мощным ударом двух пуль его отбросило на несколько футов, и наверняка умер еще прежде, чем тяжело рухнул на мокрую траву.

Слуги в считаные секунды уложили тяжелый труп в мешок, погрузили на тачку и двинулись обратно к дому, толкая ее перед собой. Мы столпились вокруг Диккенса — он переломил дымящееся ружье, извлек из стволов стреляные гильзы и аккуратно положил обе в карман куртки.

При этом Неподражаемый пристально смотрел на меня точно таким взглядом, каким всего минуту назад смотрел на Султана. Я с уверенностью ожидал, что сейчас он скажет мне, возможно, на латыни: «И смерть постигнет каждого, кто предаст меня», — но он промолчал.

В следующий миг юный Плорн, явно возбужденный запахом крови и пороха (тот самый мальчик, которого Диккенс недавно в разговоре со мной назвал «недостаточно усердным и целеустремленным по причине непроходимой природной апатии»), вскричал: «О, это было потрясающе, отец! Просто потрясающе!»

Диккенс не ответил. Никто из нас не промолвил ни слова, пока мы медленно шли обратно к дому. Еще прежде чем мы достигли задней двери, снова полил дождь и поднялся сильный ветер.

Я сразу направился в свою комнату, чтобы переодеться в сухое и подкрепить силы очередной дозой лауданума, но Диккенс окликнул меня, и я остановился на лестнице.

— Не кручиньтесь, Уилки. Несмотря на все, я постараюсь утешить нашего дорогого Перси Фицджеральда, подарившего мне обреченного пса. В данную минуту два Султановых детеныша ползают в соломе в сарае. Наследственность — великая сила, а значит, по крайней мере один из щенков наверняка унаследует свирепый нрав отца. И наверняка унаследует также пулю в сердце.

Я не нашелся, что сказать в ответ, а потому просто кивнул и пошел в свою комнату за следующей порцией болеутоляющего средства.

Король Лазарь, китайский повелитель живых мертвецов- опиоманов, похоже, ждал меня, когда я впервые вернулся в его королевство почти за два месяца до казни Султана, в конце августа 1866 года.

1 ... 86 87 88 89 90 91 92 93 94 ... 232
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?