Город Ильеус - Жоржи Амаду

Жоаким остался с ними. Влияние его быстро росло. Сам Варапау приходил советоваться к нему в трудные минуты. На третью ночь один мулат со светлым цветом кожи, который работал у Орасио во времена разбойничьих набегов, предложил напасть на дом Жоана Магальяэса. Они как раз находились вблизи плантации капитана. Мулат поговорил с одним, с другим и в конце концов собрал группку таких, которые ему показались наиболее подходящими. В их числе был негр Флориндо… Пищи не хватало. Люди ходили в лохмотьях, уже много дней не мылись и, казалось, были готовы на всё. Дети воровали плоды с деревьев, женщины разводили костры, на которых нечего было варить.

Флориндо рассказал Варапау о том, что задумал мулат из Параибы по имени Роман. Варапау особенно обидело то, что его не пригласили участвовать в нападении на поместье капитана. Роман, видно, считал его рохлей, трусом, неспособным на такое дело. Может, потому, что он, Варапау, такой тощий? Ладно, он ему ещё покажет… И Варапау отправился искать Жоакима, который в этот момент собирал то, что осталось у каждого из запасов пищи, чтобы распределить между всеми. Эта его система уже дала хорошие результаты, и батраки, которые сначала относились к нему с недоверием, начали уважать коммуниста. Он умел всё делать без шума и суетни, был молчалив, немногословен, и на его серьезном лице изредка вспыхивала на миг добрая улыбка. Варапау решил довериться ему:

— Будут беспорядки…

— В чем дело? — Жоаким повернулся к говорившему.

— Да этот Роман… Они все бандиты… Вы из города, вы их вовсе не знаете. Убийцы все… Только и думают, с кого бы шкуру содрать… Другого и не умеют…

Жоаким ничего не понял:

— О чём разговор, я не пойму.

Варапау разразился:

— Вы что ж, не видите, что этот Роман собирает людей, чтоб напасть на усадьбу капитана Жоана Магальяэса? Там, говорят, чего-чего только нету…

Жоаким стал расспрашивать людей и вскоре был уже в курсе событий. Терпеливо, как научил его давний опыт революционера, он растолковывал людям все трудности, какие их ждут при осуществлении опасного замысла, результат которого может оказаться плачевным для них самих. Почти всех ему удалось убедить, только Роман да еще человека четыре не хотели сдаваться. Они сидели под хлебным деревом, в стороне от всех, и совещались. Роман чертил что-то на земле острием ножа. Этому мулату с почти белым цветом кожи было за пятьдесят, его жена тоже была здесь, трое маленьких сыновей бегали по плантации. Жоаким подошел к заговорщикам, и они сразу замолчали. Вслед за Жоакимом подошли другие безработные и окружили четырех человек, сидящих под хлебным деревом. Жоаким спросил:

— Что здесь происходит, Роман?

Мулат с силой воткнул нож в землю, покрытую опавшими листьями с какаовых деревьев. Резко, не поднимая головы, он ответил:

— Это никого не касается…

Жоаким понимал, что тут дело не лёгкое. Но он не мог допустить, чтобы безработных втянули в разбойничью шайку, это было бы хуже всего. Все они должны собраться вместе и идти в Итабуну, чтобы потребовать от властей срочных мер. Все усилия коммунистов были направлены к этому. Сплотив между собой уволенных работников плантаций, коммунисты надеялись не только улучшить положение безработных, но и создать партийные ячейки среди крестьян. Может быть, эти ячейки послужат базой для дальнейшей серьезной работы. Допустить налёт на усадьбу капитана было бы ошибкой: за этим налётом последовали бы другие, что повело бы за собой немедленные жестокие репрессии со стороны полиции. Работники плантаций подверглись бы арестам и массовому уничтожению как разбойники, что явилось бы блестящим выходом для властей, встревоженных создавшимся трудным положением. Жоаким видел, как Роман ковырял ножом землю, видел угрожающие взгляды его сообщников, но решил не отступать. Он сел на землю рядом с Романом и сказал:

— Ты ошибаешься, Роман. Это всех касается. То, что вы собираетесь сделать, причинит зло нам всем. Не только тебе и твоим друзьям, но и всем нам и всем безработным, что бродят по другим дорогам и тропинкам. Не только тебя будут преследовать… Всех. Не только за тобой будут охотиться, как за диким ягуаром в лесу. За всеми… И всё из-за тебя… Вот почему это и нас касается…

— Людям нечего есть, воровать, значит, надо… Если пропадем, так всё одно… Нельзя ж, чтобы семья померла с голоду… Лучше уж стать бандитом…

— Никто из нас не бандит — ни ты, ни, я, ни Флориндо, никто… Нам нечего есть, и они должны дать нам пищу… Все безработные должны объединиться и идти в Итабуну; мы войдём в город, и они должны будут дать нам пищу…

— Пулю они дадут, а не пищу…

— Это случилось бы, если б нас было двое или трое, десять или двадцать. Но уже сейчас безработных больше трехсот, и в такую толпу они стрелять не станут. Мы бедны…

— У бедных нет прав… — сказал кто-то.

Жоаким повернулся к нему:

— У бедных нет прав, потому что они не объединены, потому что они не борются все вместе за свои права.

Он снова повернулся к Роману:

— Но не налётами и не воровством надо добиваться этих прав. Надо бороться за них, требовать, надо показать, что мы все — за одно, все вместе…

Все смотрели на шофера. Большинство чувствовало, что действительно лучше всего сейчас идти в Итабуну, там все разрешится. А скитаться по дорогам да нападать на фазенды ни к чему хорошему не приведёт. Некоторые, однако, колебались. Один из них, увидя, что Роман, который собрался было затеять драку с Жоакимом, уже готов уступить, сказал:

— Ты человек городской, не то что мы, может, они тебя нарочно подослали…

Жоаким запротестовал:

— Я рабочий, а рабочий — друг крестьянина…

Но слова бывшего батрака произвели на всех впечатление, и на Жоакима стали смотреть с недоверием; некоторые отошли. Спасло Жоакима вмешательство старика, работавшего когда-то у Антонио Витора:

— Я знаю этого парня… Он сын Антонио Витора, который ещё у Бадаро наёмником был, а потом у него была своя маленькая плантация. Парень родился на плантациях, работал лопатой… Даже, помню, он с отцом ссорился, требовал, чтоб тот лучше своим работникам платил. Антонио Витор больно уж тогда разозлился, поколотил даже сына. Так ведь было, парень?

Тогда Жоаким рассказал свою историю:

— Вот видите? Я вам всё расскажу, чтоб вы поняли, как нам быть… Мой отец был работник на плантации, наемный убийца, потому что в те времена работник должен был уметь убивать, потом он завел свою плантацию и нанял восемь человек помощников. Я тоже работал на плантации, и мать, и сестра. Но я видел, что работников обкрадывают, что они зарабатывают очень мало. Я сказал отцу, он выгнал меня из дому. Батраки ничего не понимали, не хотели ни о чём говорить. Тогда я отправился путешествовать, поступил на корабль, узнал много нового. Я узнал, что рабочие и крестьяне должны объединиться между собой, если хотят покончить с этой жизнью. Теперь вам плохо, ещё хуже, чем раньше. Вы остались без работы, вам нечего есть, нечего надеть. Рабочие послали меня и других, чтоб помочь вам, чтоб сказать вам, что вы должны объединиться, только так можно добиться чего-нибудь…