Крылья Руси - Галина Гончарова

О положении дел во Франции испанцы были и наслышаны, и налюбовались на тех, кто сломя голову бежал из под правления Короля-Солнце. Да и скандалов с именем Людовика была уже связано…

Испанцы, так уж вышло, были очень набожными, а у Людовика даже фаворитка черные мессы, говорят, служила. Это ж какой там бардак творится?!

Нет, не надо нам такого правителя. Это на словах его внук править будет, да на бумажке, а на деле – Луи никого из-под своей мягкой лапки не выпустит.

Так что Испания не делилась на два лагеря – тех кто за и против, люди не спорили, не пытались кого-то убедить. Все твердо знали, что Людовик им не нужен.

Ни в каком виде.

Примерно это и заявил дон Хуан французскому послу. Мол, извините, у нас тут законный государь есть, его величество Мигель, король Испании. На четверть Габсбург, наполовину Романов, благородных царских кровей, так что – извините. Уж всяко это больше, чем у вашего Людовика-Солнце. И посмотреть еще надо, кто тут бастард.*

* есть историческая версия, хотя и неподтвержденная, что отцом Людовика 14-го был не Людовик 13-й, а кто-то другой. Как вариант – тот же кардинал Ришелье или Мазарини. Не подтверждено, но – возможно? Прим. авт.

Французский посол оскорбился и принялся угрожать. Наткнулся на равнодушие со стороны дона Хуана и отступил. Отписал Людовику.

И может быть, даже обошлось бы без войны, может быть…

Но жадность определяла бытие.

* * *

– Будем воевать – или нет?

Людовик не советовался со своей супругой, он, скорее, размышлял вслух. Благо, слушать ее величество умела. Ей-ей, он понимал, почему на ней женился Яков. Красивая, даже после вторых родов (да-да, недавно жена подарила Людовику прелестного сына, названного Жаном Филиппом), неглупая, очаровательная, тактичная, а как она умеет слушать! И не только слушать, но и слышать, что немаловажно.

Анна соединила в себе черты как Атенаис де Монтеспан, так и Франсуазы Скаррон, взяв от обеих его любовниц самое лучшее. И кроме того – было в ней нечто неуловимое, какая-то загадка, тайна… что-то такое, что Людовик никак не мог разгадать.

– С одной стороны – денег сейчас в казне практически нет. С другой – очень лакомый кусочек. Да и недовольные там наверняка найдутся, если поискать, бунты спровоцировать, опять же, Нидерланды – Испания сейчас откусила себе очень неплохой куш, а к чему им столько земель?

Надо, надо повоевать.

– Стоит ли, сир? Испания не сама по себе, за ними стоит еще и Русь.

– Русь? Московия? Пфффф….

Раздражение в голосе Людовика было ненаигранным. Презрение, кстати, тоже. Памятна ему была попытка выдать дочь за русского принца и наглый отказ этих варваров! Как они вообще смели!? Им такую честь оказали, а эти наглецы…

Гнев вспыхнул с новой силой.

– Они сильны, ваше величество, и опасны. Даже турки опасаются с ними связываться.

Анна говорила не просто так, на днях она получила письмо из Москвы. Царевна просила, если это возможно, отменить или отсрочить войну с Испанией. Не ко времени и не к месту. Вот если бы Людовик опять с Австрией сцепился – пожалуйста, а Испанию пока трогать не надо. Габсбурги ее довели до такого состояния, что соперником она еще долго не будет, а союзник хороший.

– Плевать на этих московских ублюдков! – разъярился Людовик.

– Сестра русского государя – жена дона Хуана. Полагаю, что русский царь не оставит родных без помощи, – раздельно произнесла Анна. До его величества так лучше доходило, когда он был в приступе ярости.

– И на их мнимую принцессу мне тоже… и…! – Людовик расхаживал по кабинету и не заметил, как голубым льдом блеснули глаза ее величества. – Эти русские твари и… – дальнейшая речь его величества была достаточно экспрессивна и потому не попала в исторические хроники.

Чего ему вовсе не стоило делать, так это говорить гадости о русских в присутствии королевы. Но кто же мог знать?

А потому Анна мило улыбнулась супругу, скрывая злость глубоко в душе.

– Вы правы, сир. Вы такой умный! Я счастлива находиться рядом с вами…

И уже про себя, в мыслях: «Надеюсь, государь тебя так под землю закатает, что всемером не найдут!».

Такой вот выверт сознания. Чем дольше Анна была вдалеке от родины, тем дороже становилась ей Русь. Стирались неприятные воспоминания, приукрашивались приятные, среди интриг и грязи французского королевского двора терем Кремля воспринимался чем-то далеким, чистым и родным. И задевать его грязным языком не стоило.

Тем паче русскую царскую семью. Что-то Луи о своих людях так не заботился, как Алексей Алексеевич о русских!

Анна собиралась жестко поквитаться с супругом. Как минимум, о каждом его чихе, о каждом движении армий будут знать русские.

Как максимум?

Она даже не предполагала. Но точно знала, что обиду не забудет.

Людовик на супругу не смотрел. Он размышлял, что под эту войну надо бы прибрать к рукам канал между Дунаем и Рейном. Довести его до ума смогут и французские инженеры. А ведь золотое дно получится.

Надо, надо воевать с Испанией. Сейчас, когда сил для сопротивления они еще не набрали, а взять с них кое-что уже можно – это будет несложная война.

Небольшая, но победоносная. Вступиться за них некому, Лига распалась, у всех своих забот полно, а русские…

Пусть медведей по улицам гоняют! Вот!

* * *

– Дон Хуан просит помощи.

– Какой? Что там случилось?

Алексей и сам мог предположить – что именно и где, но вдруг кто-то в Европе оказался оригинальным?

– Людовик объявил войну Испании.

– Вот ведь… неугомонный.

Алексей Алексеевич выразился резче, но о королях обычно не говорят, что у них шило под хвостом.

– Этот неугомонный ввел войска в Италию. Евгений Савойский с его легкой руки вторгся в Миланское герцогство.

– Надо воевать, – коротко высказался Алексей.

Софья кивнула. И интересы, и родственники – одним словом, надо!

– Дон Хуан сам не вытянет, – заметил Иван. – Он многое сделал, но поддержать его особо некому. Педру поможет, но много он сам сделать не в состоянии. Австрия в войну не полезет, германские княжества тоже. Нидерландам самим бы отбиться, да и не любят там что французов, что испанцев. Англия? Не смешно. Кроме как на нас ему рассчитывать не на кого. Нет, может, он и справится, а может, и нет. Лучше ему помочь.

– Что мы ему можем дать?

– Не ему. Но есть одна идея, – Иван прищурился. – Надо сделать так, чтобы Людовику стало резко не до Нидерландов.

– И у тебя есть предложения?

– Одно – точно есть.