Мой домовой — сводник - Ольга Горышина

— Витя, я сейчас открою глаза! — скорее предупредила, чем пригрозила я.

— И нарушишь данное мне слово! И как я смогу тебе после этого верить?

Я стиснула глаза до красных кругов. И через пару секунд почувствовала на плечах руки Виктора и в ушах его шепот — он теплой волной прокатился по телу и лишь потом облекся в слова:

— Теперь можно открывать, самая терпеливая женщина на свете.

А я уже не хотела открывать глаз. Я хотела, чтобы его губы с мочки уха скользнули на шею и вернулись к губам.

— Открывай…

Он явно не собирался меня целовать. Ну вот… Я зажмурилась опять и наконец сумела удержать глаза открытыми, не моргая. Мы были в спальне. Самой обыкновенной. Я даже шею вытянула, чтобы понять, что тут не так… Все было так: вплоть до аккуратно свисающих кистей бахромы на золотисто-белом покрывале.

— Что-то не так? — голос Виктора дрогнул, и он развернул меня к себе, испугавшись, похоже, что я откажусь сейчас лечь с ним в постель.

— Все так, — я растянула губы в извиняющейся улыбке. — Просто пытаюсь понять, что ты делал все это время.

Он тоже улыбнулся, даже губу закусил.

— Убирал бардак, который оставил ночью. Сказал же, что меня в два часа Аркашка поднял. Я на ощупь вещи собирал. Еле ключи нашел…

Я не смогла не улыбнуться шире. Грудь наполнилась теплом. Теплом совершенно невинным. Надо было что-то сказать, похвалить за такую щепетильность, а я снова молчала.

— А сейчас я что-то не нашел, — продолжил мой рыцарь, сползая руками с плеч до моих прижатых к телу локтей. — Что-то, что нам очень нужно. Как быть?

Тепло из груди спустилось в живот.

— И не найдешь. Он в вельветовом пиджаке, а пиджак дома на вешалке. Если, конечно, Чихуня не разодрал его в клочья из ревности или от злости, что мы нагло бросили его.

Улыбка исчезла с лица Виктора. И следом с моего тоже. Зачем я напомнила про кота?

— Если минуту назад я еще немного сомневался в том, что ты ведьма, то теперь уверен на все сто. Долго бы я искал…

— Мог бы спросить, — я вернула усмешку на лицо и в голос.

Добрую, мягкую, как лапки играющейся кошечки. Но вот словами еще можно немного поцарапаться. Для острастки, так сказать.

И я подняла руку с кольцом, но Виктор перехватить ее у своего плеча и поднес к губам.

— Есть вещи, о которых мальчики девочек не спрашивают. Это одна из них.

— Я принимаю таблетки. Впрочем, я пойму, если ты мне не поверишь, — добавила я уже со смехом.

— Сейчас мне очень хочется тебе поверить, потому что я уже закрыл дверь. Самое время открыть новую…

— "Перли гейт", например, — не сумела сдержать я накатившую волну страха перед первой нашей близостью. И хотелось, и кололось. Особенно на языке дурацкими шутками.

Виктор не улыбнулся. Он смотрел на меня с непонятной надеждой, держа мою руку, стиснутую горячими ладонями, у таких же горячих губ. Ну что я должна еще сделать? Все сказано. Вперед! А он молчал и даже пальцы не целовал. Господи, он шутки не понял…

— Перли гейт, жемчужные ворота… Ворота в рай…

Мой голос дрожал, и дрожал каждый палец в руках Виктора. И даже, кажется, на ногах…

— Какой рай с ведьмой… Но без тебя даже рая не надо, — он опустил мои пальцы к своему сердцу.

Хорошо не к моему, а то решил бы вызвать скорую, сосчитав его удары…

— Как же плохо ты знаешь английский… В единственном числе это означает немного иные врата…

Мои губы дергались, но так и не сложились в улыбку. Как школьница, ни дать, ни взять. И я рванула руку вниз, но Виктор так крепко держал мои пальцы, что пришлось прижать к пуговицы на моих джинсах аж три руки: — Вот эти врата…

Виктор замер, а потом скользнул руками вверх, минуя грудь, к моей шее — сейчас придушит!

— Только не говори, что учишь подобным выражениям своих учеников…

— Это стало бы моим последним уроком, — щеки пылали так, что соперничали с закипающим чайником. — Лучше я научу детей, как называется по-английски отвертка. Без нее вряд ли можно открыть сломанный замок…

— Скрюдрайвер используется тобой сейчас в прямом значении или в иносказательном?

Как он умудряется говорить это с непроницаемым лицом. Я сорвала с его носа очки, но глаза так и остались серьезными. Даже слишком.

— Какая разница, в каком его использую я…

— Я умею вышибать запертые двери ударом ноги.

— Я знаю…

— Но если ты подаришь мне ключик… от своей потайной дверцы, я обещаю никогда его не терять…

Его руки спустились к моей руке, все еще прижатой к пульсирующему животу. Виктор вновь поднес ее к губам, но на этот раз только правой рукой, а левой легко расстегнул пуговицу на моих джинсах.

— Во всем должен быть порядок, а ведьма? Я слушал под дверью, как ты читала Глебу. Я не хочу нести тебя на костер, но на кровать отнесу с большим удовольствием… Голой, как настоящую ведьму… А одежду аккуратно сложи в кресло. Тебе в ней целый день ходить. Не пойдешь же ты к детям в мужской рубашке, если я разорву то, что мне мешает пробраться в твой рай в клочья, а я могу… Мы с Чихуней очень похожи. Особенно, когда голодные… А ты моришь меня голодом целых семь дней.

Я вложила в протянутую руку очки и стянула с себя джинсы. Кресло тут было одно, и мы закидали его одеждой, точно уложили разноцветные слои нежного весеннего салата…

Это оказался самый легкий понедельник в моей жизни, а впереди ждал меня самый тяжелый вторник.

Тяжелый вторник начался в вечер понедельника. Я не успела еще закрыть дверь, как Глеб налетел на меня с воплем, что они с папой купили мне подарок. Папа будто нарочно громче загремел на кухне тарелками, имитируя полную занятость. Не вышел, гад, даже поздороваться, хотя я нарочно долго расстегивала плащ и снимала туфли. Подарок… С меня, пока я поднялась на третий этаж, сошло пять потов от мысли, что он сейчас прикоснется к моей щеке легким поцелуем… Уснуть подле него теперь бок о бок с ребенком можно будет только с помощью снотворного. Подарок… Или плата за полученный секс? Засранец!

Но я не могла вырвать руку из цепких пальчиков Глеба, чтобы отхлестать его папочку по щекам. Я только почувствовала за спиной крылья, как он махом их обломал! Точно замерзшая ласточка, которую согрели жарким объятием и подкормили горсткой нежности, я хотела петь: все будет хорошо, не знаю еще как, но обязательно будет! Как дура, проулыбалась все уроки, и девочки даже начали шепотом обсуждать не только стоимость кольца на моем пальце. Один лишь Сережа не поднимал головы и слишком нервно чирикал в тесте ответы. Сейчас меня подмывало написать на его листке, вместо количества полученных баллов, приписку: вырасти настоящим мужчиной, не растеряй по дороге романтики, играй девочкам на гитаре и провожай домой при луне…