Русская кровь - Олег Кулагин

Вместе с Ксюхой, переругиваясь от волнения, они режут мои «браслеты» и помогают мне обрести вертикальное положение. Стоять выходит – это радует. Кроме рёбер ничего не переломано.

Султан трезво оценивает обстановку. Поднимается и замирает, опасливо косясь вбок БТРа.

– Это со мной! – на всякий случай машет рукой Ксения. Бригадир торопливо вооружается М16.

Ни хрена не понятно, что здесь происходит. Главное, мы относительно целы и опять вооружены. Легко отделались…

Дьявол. Я стискиваю зубы. Кое про кого мы забыли.

Он так и лежит один…

Очки съехали вбок. Пальцы судорожно сжаты на рукоятке «глока». А голова бессильно откинута. И веки закрыты. Потерял сознание?

Чем мы сумеем ему помочь?

– Есть у нас обезболивающее? – спросил я у Султана.

Лязгнула, откидываясь, крышка люка. Да, был и третий – перед кем мы в долгу. Меткий стрелок из ПКМа.

Я обернулся. Над башней показались короткие грязные волосы. Следом – чумазая физиономия.

Лери.

Я ошеломлённо смотрел на неё. А она, будто не замечая, спрыгнула на землю. В руке у неё – серебристый чемоданчик с надписью «First Aid». Аптечка из БТРа?

Лери бросилась прямиком к телу База.

Через мгновенье, уже склонилась над ним. Расстегивает его куртку и «броню». Ножом распарывает рубаху.

Я шагнул ближе.

В открытом чемоданчике хватает всего. Фомин хорошо запасся. По-моему, это медицинский набор американского спецназа. Сначала – укол обезболивающего. Потом флакон с надписью «Wound-stop». Девушка заливает раны База светло-кремовой пеной. Я знаю – вместо перевязки. Бактерицидная пенка быстро схватывается, уплотняясь в пористую массу, и останавливает кровотечение.

– Помоги, – просит меня Лери.

Вместе мы аккуратно переворачиваем тело. Она обрабатывает сквозные раны со спины.

Готово. Но с «лечением» ещё не всё. Девушка достала из герметичной упаковки что-то вроде большого шприца уже заполненного густой, как молоко, жидкостью. Снимает с длинной иглы предохранительный колпачок. И аккуратно втыкает её в рану.

– Что она творит?! – растерянно шепчет Ксения.

Да, если не знать – зрелище отвратительное. Если знать – тоже мало хорошего…

– Репарационная нановзвесь, – тихо объясняю я, – Там, плавает много-много мелких частичек… Они заклеивают разрушенные сосуды. Уничтожают бактерии, грязь и кусочки ткани, попавшие в рану.

– Ему станет лучше?

Я пожимаю плечами.

Лери обрабатывает все «дырки» в теле База. Потом задирает рукав его куртки. Протирает кожу спиртом. Достаёт большой мягкий флакон с синеватым кровезаменителем. Иголка с трубкой в той же – упаковке. Лери подсоединяет трубку. Сжимает флакон, продувая воздух. Синеватые капли падают на запачканную кровью траву. А Лери втыкает иглу в вену База. Оглядывается и вручает флакон Ксюхе:

– Держи. Поработаешь капельницей.

– А дальше как? – хмурится Султан.

Он прав.

Если в ближайший час Баз не попадёт на операционный стол – шансов у него все равно никаких.

Мы сделали, что могли. Точнее, Лери сделала…

– Давайте перенесём его в БТР, – предлагаю я.

– Ещё пару минут…

Конечно. Она ждёт, когда схватится бактерицидная пенка. И «нано-коктейлю» требуется время…

А у меня ясное чувство – всем нам лучше оказаться как можно дальше от этого, пропахшего смертью места. И как можно скорее!

Лери вглядывается в лицо База – с надеждой и тревогой.

Кто она такая? Понятия не имею. Но наши интересы пока точно совпадают.

Я трогаю её плечо:

– Хуже ему не будет.

Ему и так хуже некуда.

Она оборачивается и кивает. Опять бежит к БТРу. Запрыгивает внутрь. Тяжелая махина взрыкивает мотором. Проезжает несколько метров, разворачивается к нам распахнутым кормовым люком.

Мы с Инютиным аккуратно поднимаем тело База и заносим внутрь. Укладываем на какие-то тряпки – Лери подстелила. В просторном салоне – а выглядит это именно, как салон, – никого кроме неё.

Значит это правда. Вдвоём с Базом – Инютина я не считаю – они сумели захватить две единицы техники.

Что-то темнеет на стенах и полу. Я присматриваюсь.

Кровь.

И на водительском кресле – тоже. Следы остались, а от тел избавились…

Ну, да.

Пока Фомин разбирался с нами – Баз и Лери успели разобраться с экипажем.

Только потом вышла заминка.

БТР слегка опоздал к главному веселью…

Я снимаю с себя куртку и подкладываю раненому под голову.

Он открывает глаза. Смотрит на меня. Сначала вроде не видит. Потом взгляд фокусируется. И становится неприязненным. Тьфу… Будто это я в него стрелял.

– Лери… – хрипло зовёт пресс-секретарь.

– Я здесь!

– Как ты?

– Нормально.

– Отдай мне пистолет.

«Глок» вывалился из руки База, когда мы его заносили.

– Тебе ни к чему, – говорит она, – Лежи спокойно.

– Дура… я же все равно загнусь.

Лери не отвечает.

– А что с этими? – доносится снаружи голос Султана.

Я выбираюсь из БТРа.

Бригадир держит «скорпионов» и Фомина на мушке. Майя нервно кусает губу:

– Чего тут думать? В расход!

Ксюха мрачно щурится. Она и бы сама исполнила приговор. Но все ждут моей команды. Почему-то именно сейчас, когда я едва держусь на ногах, все безоговорочно признали моё старшинство. Или они считают, что Лери и Баз – мои люди?

– Постойте! – выдавливает Фомин. Глаза его лихорадочно бегают, – Мы ведь можем договориться!

– Уже договаривались.

– Я знаю, как спасти Базиля!

Султан сплюнул.

– Врёт, – убеждённо констатировала Ксюха. Пальцы Майи сжались на рукояти «калаша».

– … я, правда, знаю! Эмплифаер его спасёт!

– Чего-чего?

– Денис, это серьёзно. Думаешь, почему я так хотел проникнуть в Болхов? Я не стал бы рисковать из-за выдумки! Бывали случаи. Как-то в городе шерстила группа мародёров. С ними шёл один – безнадёжный. Цирроз печени – последняя стадия. Его бросили, оставили подыхать. А ему стало лучше. Он единственный выбрался наружу…

– Сказка, – буркнула Майя, – Здесь ещё никому не становилось лучше. Даже здоровые теряют силы…

– Я сам видел его томограммы – до и после! У него полностью регенерировались органы. Это похоже на чудо. Но это правда!