Сегодня – позавчера. Испытание огнем - Виталий Храмов

– А Артём?

– Какой Артём? Я не знаю, что за Артём.

– Понятно.

Ещё помолчали, он приходил в себя. Спросил меня:

– И что бы вы мне посоветовали?

– Я? Товарищ Сталин, извините, как я вам что-то посоветую? Я простой русский мужик. Что я могу советовать? В своей жизни разобраться не мог, такого наворочал, что сказать стыдно, как я вам что-то буду советовать? Любая из устранённых ошибок порождает сотни новых. Вас судьба выбрала спасителем Руси. Народ имя ваше никогда не забудет. А спасителей всегда сначала распинают, а потом славят.

– Значит, отказываешься помочь?

– С чего вдруг такой вывод? Я готов служить не за страх, а на совесть, – я протянул на вид свою укороченную левую ладонь, – делал всё, что мог. И буду делать столько, сколько смогу. Но давать вам советы? Я младенец перед вами, товарищ Сталин. Что вам я посоветую? Я готов делать то, что нужно, служить там, где нужно. Мне больше незачем жить. Всё, что было мне дорого – там, куда мне не вернуться. А здесь – только Родина. А вы – наш вождь, престолоблюститель, простите.

– Ты монархист? – скривился Сталин.

– Лучшей формой организации людей, особенно русских людей, является наследственная монархия. Доказано тысячелетиями. Высшая власть должна находиться в одних руках. И к этому человек должен готовиться с рождения. Готовиться и знать, что он хозяин на этой земле. И от того, как он справится с этой работой, зависит, как будут жить его потомки.

– Монархия изжила себя. Это уже всем ясно.

– Отсутствие монархии уже толкнуло человечество в две величайшие войны. А возможно, положит конец человечеству как разумной организации. На начало двадцать первого века из десяти стран с самым высоким уровнем жизни, семь – монархии. При этом все они социалистические страны: Швеция, Норвегия, Испания, Англия, Арабские Эмираты. Ну не может временщик, избираемый деньгами на четыре года ради денег, не делать деньги. И они будут делать деньги. Они разменяют будущее детей на деньги.

– В твоё время вами правит царь?

– Нет, к сожалению. Мы не заслужили царя. Народ царя должен выстрадать, как в 1612 году. Царя нельзя найти или выбрать. Он сам приходит.

Я замолчал, отвернулся, глядя в чёрное окно. Потом сказал:

– Я был честен с вами, товарищ Сталин. Я открыл вам всё. Нет во мне больше ничего. Решайте, что со мной делать. Я готов к любому исходу.

– А ты что думаешь?

– Мне всё едино. Умирать страшно первый раз. Страшно не довести дело до конца. Ну, тут уж как получится. Я делал, что должен. Старался быть полезным. А сейчас я – ваше уязвимое место. Вы об этом знаете, ваши заклятые друзья знают. Боялся я стать кольцом всевластия, и таки стал.

– Кольцом всевластия?

– Это мифический предмет. Все думают, что оно даёт безграничную силу, делает всевластным, за его обладание правители готовы положить на алтарь всё. Льются моря крови. И только овладев кольцом, его хозяин понимает, что это – проклятие. Не даёт кольцо ничего. Только отбирает. Друзей нет, союзников нет, семья и та лишь источник хлопот и угроз. А все вокруг разом стали врагами. Проклятие. Об этом узнает следующий владелец, следующий. И так, пока не кончатся люди.

– Да уж, ёмкий образ. И главное, точный. Да, ты уже стал этим кольцом.

Сталин открыл дверь, выглянул, ничего не сказал, закрыл. Тут же открылась передняя пассажирская дверь, сел человек, повернулся. Я увидел звёзды комиссара госбезопасности 2-го ранга.

– Знакомьтесь, это ваш новый куратор. Вам фамилия Меркулов ничего не говорит?

– Говорит. Руководитель СМЕРШа. Из-за него Гитлер распустил свою военную разведку. Всё одно – что она есть, что нет. Фактически к концу сорок третьего она и так не существовала. На Восточном фронте точно. А та, что была, гнала такую пургу дезинформации, что Гитлер взбесился.

– Лестный отзыв, – сказал Сталин. – Почему СМЕРШ?

– Так вы сами придумали – смерть шпионам.

– Я придумал? Возможно. Товарищ Меркулов, введите товарища Кольцова в курс операции «Шаман». Ви, товарищ Кузьмин-Данилов, теперь будете Кольцовым.

Потом помолчав, задумчиво повторил:

– Всевластия. Да. Емко.

Меркулов стал скупо, но чётко докладывать. Оказалось, что просочились слухи о Шамане, что предсказывает будущее. Довольно быстро заинтересовавшиеся вышли на группу Кельша. Когда появилась активность вокруг базы аналитической группы, меня сплавили на этот смотр. Пока мы были в пути, на базу было совершено ночное нападение под прикрытием сильной бомбардировки Горького. Многие защитники базы погибли, Кельш и один из подопытных пропали.

– Который? Мечник или…

– Или. Мечник прорубился до леса, а там и казаки подоспели. А второй пропал.

– А, и хрен с ним! Извините! Абсолютно бесполезная инфантильная личность. А Кельш, Кот? Он же тоже там остался.

– Капитан Матушкин ранен. Кельш также пропал.

– А что за казаки?

– Некто Казачок привёл своих родных и знакомых. Все они не подлежали призыву ввиду неблагонадёжности и возраста. Но у них была личная договорённость с Кельшем и разрешение наркома Берии. Явились в полной боевой выкладке, конно, в старой казачьей форме с царскими орденами. Неожиданной атакой они шашками перебили большую часть нападавших. К сожалению, Кельша и Объекта-22 среди убитых не оказалось. План сработал. Объект-22 был выдан за Шамана.

– Аналитическая группа переходит из ведения Берии к Меркулову, – добавил Сталин.

– А меня спрятали на самом видном месте, – кивнул я. – А дальше что?

– Операция «Шаман» продолжается. Уже выявлены организаторы. Возьмём всю сеть заговорщиков, – сказал Меркулов.

– Я рад, но мне по барабану, это ваша заморочка. Со мной что делать думаете?

Меркулов посмотрел на Сталина, тот кивнул:

– Как вы верно заметили, вас спрятали на самом видном месте. Теперь многие увидели капитана Кузьмина, подивились столь неординарной личности, увидели, откуда растут ноги его изобретений, в чём, признаюсь, вы нам немало поспособствовали этими спектаклями военно-полевого театра. Связать воедино Шамана и Кузьмина теперь сложно. Но, товарищ Сталин, я продолжаю настаивать на изоляции Кузьмина.

– Я возражаю, – ответил я, но они оба лишь усмехнулись.

– Шамана больше нет, будет Кольцов. И Кольцов-Кузьмин прав, прятать лучше на самом видном месте. Но возвращать его в Горький пока нельзя. Может, его в отпуск на море?

– На море Лаптевых? – спросил я. – Вы извините, товарищи, но какое море? Гитлер себя назначил главой сухопутных войск?

Меркулов кивнул.

– Значит, теперь генералами будет двигать не жажда славы и громких побед, а экономика. Под Харьковом они нас нокаутировали, сейчас перегруппируются и постараются отсечь от нас кавказскую нефть, южные порты, хлеб и промышленность юга. Паулюс пойдёт на Волгу, Гот – на Воронеж, потом догонит, Манштейн завершит захват Крыма. Кто их поведёт на Ростов и Кавказ, не помню. Абреки их очень ждут. Уже формируют дикие сотни, свастики вышивают. Какое море?