Совы охотятся ночью - Энтони Горовиц

Ему не следовало браться за это дело.

Приезд в Тоули-на-Уотере был ошибкой, и не только потому, что Пюнд не мог лично встретиться с клиентом, направившим его сюда. Неплохо было бы посмотреть в глаза мистеру Эдгару Шульцу и выяснить истинный мотив его обращения к частному детективу. «Мы желаем знать, кто лишил жизни Мелиссу. Хотим выяснить, как все случилось. Мы чувствуем, что обязаны сделать это ради мисс Джеймс» — именно так Шульц выразился в телефонном разговоре. Однако он говорил и другие вещи, которые не были правдой. И было еще кое-что подозрительное в полученном им письме: сущая мелочь, но она не давала Пюнду покоя.

Не поторопился ли он? Хотя сам Аттикус лично не видел ни одного фильма с Мелиссой Джеймс, но знал, что она доставляла радость множеству людей по всему миру — и за это достойна восхищения. Не поэтому ли он так быстро согласился предоставить американцам свои услуги? Верно и то, что прошла уже неделя, а полиция так и не обнаружила злоумышленника. Разве задача частного детектива заключается не в том, чтобы восстановить правосудие там, где другие потерпели фиаско? Откровенно говоря, Пюнд так не считал. Он не рассматривал себя как мстителя. А полагал, что ему, скорее, отведена роль координатора. Есть преступление. Есть разгадка. Задача сыщика организовать все таким образом, чтобы эти две половинки сошлись.

Разгадки у него еще не было. Ему подумалось, что большинство людей, с кем он встречался, сумели убедительно объяснить, где они находились в то время, когда было совершено преступление. Фрэнсис Пендлтон был в опере. Филлис Чандлер и ее сын держались вместе, и казалось маловероятным (хотя подобная возможность и не исключалась), чтобы один из них мог совершить убийство без ведома другого. Доктор Коллинз находился во врачебном кабинете вместе с женой. Гарднеры оставались в отеле. И так далее.

Саймон Кокс? Убить он мог, подумал Пюнд, но вот только сгоряча, а не на холодную голову. Элджернон Марш? Этот тип заявляет, что якобы спал в своей комнате, выпив лишнего. Однако согласно показаниям его сестры, он вернулся домой на сорок пять минут позднее, чем утверждает сам.

Все здесь неправильно. Пюнд писал в своей книге о форме преступления, о том, как в процессе расследования обстоятельства выстраиваются таким образом, что становятся распознаваемыми с первого взгляда. Убийцей должно быть такое-то лицо, потому как только в этом случае вся конструкция обретает смысл. Десять опорных моментов времени, обозначенные мисс Кейн, наглядно подтверждают сей факт. Они должны складываться друг с другом в картину, как в одной из любимых детских забав: соедини карандашом точки, и на бумаге проступит рисунок. Но рисунок не проступал.

Пюнд выдохнул табачный дым и посмотрел, как колечки поднимаются вверх и исчезают в темноте. Прямо сейчас он понимал лишь одно: в Тоули-на-Уотере поселилось некое зло, чье присутствие он ощутил с первой минуты приезда сюда. И сейчас оно где-то совсем близко к нему. Теперь Аттикус это чувствовал.

Сыщик вернулся в номер и закрыл за собой дверь.

Миссис Чандлер, на пару слов…

Филлис Чандлер как раз вскипятила чайник, когда в кухню вошел Фрэнсис Пендлтон. Он выглядел бледным и крайне изможденным, со впалыми щеками и синяками вокруг глаз, но в поведении хозяина читалась несвойственная ему прежде твердость.

— Какая радость, что вы встали, сэр, — сказала кухарка. — Я как раз собиралась принести вам чаю и пару тостов на завтрак.

— Я не хочу завтракать, спасибо. Где Эрик?

— Ушел в Тоули. Я попросила его купить яиц. — Филлис сразу смекнула, что приближается опасность. Это она угадывала по тону Фрэнсиса и по тому, как он интересовался Эриком.

— Хотел бы спросить вас кое о чем, — продолжил Пендлтон. — Заходил ли кто-нибудь из вас в спальню моей жены после… — Ему не удавалось подобрать слова, чтобы закончить предложение. — Кто-нибудь из вас был там?

— Лично я точно не заходила, сэр…

— Дело в том, что там кое-что исчезло. Я не выдумываю, потому что ящик остался открытым, а я точно знаю, что эта вещь лежала внутри.

— А что именно взяли? — Все краски сошли с лица Филлис, ожидающей, что топор вот-вот обрушится.

— Некий интимный предмет. Шелковую ночную сорочку. Вам, вероятно, известно, какую именно я имею в виду.

— Беленькую такую, с цветочками? — Филлис достаточно часто приходилось ее гладить.

— Да. Вы, случайно, не отдавали ее в прачечную?

— Нет, сэр. — Долю секунды она раздумывала, не стоит ли соврать, но какой от того прок?

— Есть ли у вас догадки, кто мог ее взять?

Филлис выдвинула из-за стола стул и тяжело опустилась на него. Из глаз у нее брызнули слезы.

— Миссис Чандлер?!

— Это был Эрик.

— Простите? — Фрэнсис не сразу расслышал, так тихо она говорила.

— Эрик! — Филлис достала платок и вытерла слезы.

— Но с какой стати вашему сыну…

— На это я ответить не могу, мистер Пендлтон. Не знаю, что вам и сказать. Я со стыда умереть готова. — Начав говорить, она решила выложить всю правду. — Что-то с ним не так. Эрик обожал хозяйку, но ему ударило в голову, и он не мог остановиться. Я ему говорила. Все как есть высказала.

— Так вы об этом знали? — Фрэнсис был потрясен.

— Не про сорочку, сэр. Но да, знала… про другие вещи.

— Так он и другие вещи брал?

— Точно не скажу, сэр. Возможно. Эрик не в себе…

Фрэнсис вскинул руку. Такого поворота он не ожидал, и ему просто не хватало сил справиться с этим. Долгую минуту оба молчали. Потом Пендлтон вздохнул.

— Так или иначе, я вскоре продам Кларенс-Кип, — произнес он. — Это уже решено. Я не могу жить здесь дольше. Один. Но мне кажется, что вы и ваш сын должны покинуть дом немедленно, до конца дня. Моя жена мертва, а все, что Эрик… — Фрэнсис не договорил. — Я заявлю на него в полицию. Нельзя оставлять это безнаказанным.

— Я пыталась его остановить, сэр. — Филлис залилась слезами.

— Мне жаль, миссис Чандлер. Я знаю, что вы тут ни при чем. Но я хочу, чтобы вы оба ушли. Что до вашего сына, то когда он вернется, передайте, что я даже видеть его не желаю. Меня от него тошнит.

Пендлтон развернулся и вышел из комнаты.

В отеле «Мунфлауэр» Аттикус Пюнд как раз покончил с завтраком, когда Морин Гарднер передала ему записку. В ней старший инспектор Крол сообщал, что по совету Пюнда отправляется в Барнстепл — навести дальнейшие расспросы по поводу «Свадьбы Фигаро», а в особенности уточнить насчет опоздавших зрителей. Представление началось в семь. Даже если Фрэнсис Пендлтон, по его словам, выехал из дома в шесть пятнадцать, то едва-едва мог успеть вовремя. Небольшая задержка, и поспеть к началу становилось крайне затруднительно, а то и невозможно. Определенно, он не мог пробраться тайком обратно в дом, убить жену, замести следы, вернуться в машину, доехать до Барнстепла, припарковаться и войти в театр к началу увертюры.