Party of One: The Rise of Xi Jinping and China's Superpower Future - Chun Han Wong;

не обладает юрисдикцией в отношении дела, которое Филиппины подали против суверенных претензий Китая. Вместо того чтобы вести рискованную юридическую борьбу, Пекин потратил прошедшие годы на изменение фактов на местах - отвоевывая землю вокруг контролируемых Китаем географических объектов, укрепляя эти искусственные острова военными средствами и используя их для проецирования силы.

Пять стран Юго-Восточной Азии отстаивают суверенитет и экономические права в Южно-Китайском море, которые пересекаются с претензиями Пекина на стратегические воды, через которые проходит более половины мировой морской торговли и которые, как полагают, содержат огромные энергетические ресурсы. Хотя некоторые из этих стран за прошедшие годы также увеличили площадь островов, находящихся под их контролем, китайская кампания по строительству островов значительно превзошла по темпам и масштабам все усилия конкурентов, добавив около 3200 акров новой земли и внушительный набор аэродромов, систем ПВО и противокорабельных ракет. Некоторые правительства Юго-Восточной Азии присоединились к США, обвинив Пекин в разжигании региональной напряженности, но Си удвоил свою позицию, настаивая на том, что острова в Южно-Китайском море «являются территорией Китая с древних времен».

Когда в июле 2016 года Гаагский трибунал вынес решение против Пекина, китайское правительство объявило это решение "недействительным" и продолжило укреплять свои острова. Соперничающие претенденты жаловались, но мало что могли сделать, чтобы заставить Китай подчиниться решению. Даже США, которые направили военные корабли и самолеты, чтобы оспорить "чрезмерные территориальные претензии" Пекина и утвердить "свободу судоходства" в Южно-Китайском море, оказались бессильны отменить свершившийся факт, установленный Пекином. "Эта бумага в реальной жизни между государствами - ничто", - сказал тогдашний президент Филиппин Родриго Дутерте, чей предшественник добивался арбитражного разбирательства, о решении суда. «Я выброшу его в мусорную корзину».

Решение Си споров в Южно-Китайском море является примером его подхода к внешней политике - бескомпромиссное преследование китайских интересов, которое возбуждает националистические страсти, но накаляет геополитическую напряженность. Его стиль также задает неудобные вопросы многим странам, которые считают Китай своим главным торговым партнером, укрываясь под американским зонтиком безопасности. По мере того, как Вашингтон и Пекин сражаются за главенство, все больше правительств сталкиваются с трудной переоценкой своего положения в этом противостоянии сверхдержав - могут ли они мириться с напористым Китаем или отступить, рискуя понести серьезные издержки.

Южная Корея, союзник США, торгующая с Китаем больше, чем с Америкой и Японией вместе взятыми, столкнулась с этой проблемой в 2017 году после развертывания американской системы противоракетной обороны, известной как THAAD, оснащенной мощным радаром, который, по мнению Пекина, может собирать разведданные о его ядерном оружии. Китай гневно ответил экономической войной. Он заблокировал поставки корейских потребительских товаров, отказал в визах артистам К-поп, прервал китайские операции южнокорейского конгломерата, который построил поле для гольфа для размещения системы THAAD, и ограничил поездки в Южную Корею, что нанесло ущерб туристическому сектору страны примерно на 7 миллиардов долларов.

Сеул добился оттепели, заявив Пекину, что он не будет размещать дополнительные батареи THAAD, не присоединится к сети противоракетной обороны под руководством США и не будет создавать трехсторонний военный альянс с США и Японией. В то же время южнокорейские чиновники постоянно подчеркивали свою приверженность прочным связям с США. Спрашивать, что выберет Южная Корея: "Китай или США", все равно что "спрашивать ребенка, кого он любит - папу или маму", - сказал один из высокопоставленных законодателей в интервью журналу Atlantic. «Мы не можем отказаться от экономики ради безопасности, и мы не можем отказаться от безопасности ради экономики».

Австралия, еще один союзник США, зависящий от китайской торговли, столкнулась с подобными последствиями после того, как Канберра заблокировала доступ компании Huawei к своим сетям 5G, призвала к глобальному расследованию происхождения Covid-19 и раскритиковала политические репрессии в Гонконге. Пекин ответил неофициальными санкциями - приостановил импорт говядины с некоторых австралийских скотобоен, ввел тарифы на австралийский ячмень и вино и предупредил китайских граждан не ездить в Австралию. Пекин также задержал австралийскую журналистку китайского происхождения, работавшую на государственном телевидении Китая, сославшись на нарушение национальной безопасности, хотя ее друзья подозревали, что виной всему двусторонняя напряженность. "Китай зол", - сказал австралийской газете сотрудник посольства Китая в Канберре. «Если вы сделаете Китай врагом, Китай станет врагом».

Канада попала под перекрестный огонь США и Китая после ареста главного финансового директора Huawei Мэн Ваньчжоу в 2018 году. Пекин расценил ее арест как провокацию и пообещал "серьезные последствия" для Канады, если Мэн не будет освобождена. Через несколько дней Китай задержал двух канадских граждан, бывшего дипломата Майкла Коврига и предпринимателя Майкла Спавора, которых позже обвинили в заговоре с целью кражи государственных секретов. Несколько недель спустя канадский мужчина, заключенный в тюрьму на северо-востоке Китая за контрабанду наркотиков, был повторно судим и приговорен к смертной казни. Хотя китайские официальные лица отрицают участие в "дипломатии заложников", Пекин провел секретные переговоры с Вашингтоном и Оттавой, чтобы добиться освобождения Мэн в обмен на освобождение Коврига и Спавора. Сделка была согласована в 2021 году, и два Майкла были освобождены после 1019 дней содержания под стражей. Мэн вернулась из Канады в то же время после того, как признала некоторые правонарушения, в обмен на то, что американские прокуроры отложили и в конечном итоге сняли с нее обвинения в банковском мошенничестве.

Литва подверглась гневу Китая в 2021 году, когда крошечное балтийское государство с населением менее 3 миллионов человек решило укрепить связи с Тайванем и выйти из дипломатической платформы Пекина для взаимодействия со странами Центральной и Восточной Европы, известной как Китай-ЕЭС. Давление Китая усилилось после того, как Литва позволила правительству Тайваня открыть представительство - фактическое посольство - в Вильнюсе под названием "Тайвань", отказавшись от обычной практики называть офис "Тайбэй". Китай отозвал своего посла из Вильнюса, отказался возобновить аккредитацию литовских дипломатов, заблокировал литовские компании и продукцию, и даже задержал таможенное оформление европейских товаров с деталями литовского производства, что подтолкнуло ЕС к возбуждению дела в ВТО, обвинив Пекин в дискриминационной торговой практике.

Усилия Китая вызывают опасения в некоторых частях Азии и Европы. Опросы общественного мнения показали, что в 2020 и 2021 годах неблагоприятное отношение к Китаю в Австралии, Канаде и Южной Корее достигло исторического максимума или находилось вблизи него, что отражает рост напряженности в отношениях с Пекином. Австралия присоединилась к трехстороннему партнерству по безопасности с Великобританией и США, известному как AUKUS, а Канада, Южная Корея, Вьетнам и Новая Зеландия начали участвовать в мероприятиях, организованных в рамках возглавляемого Вашингтоном Четырехстороннего диалога по безопасности - платформы четырех стран, в которую входят США, Япония, Индия и Австралия, Япония, Индия и Австралия. В