Труба Иерихона - Юрий Никитин

На самом востоке горная цепь упёрлась в небо, вершинывспыхнули, горели оранжевым огнём. Машина неслась по шоссе настолько плавно,что Дмитрий время от времени встряхивал головой, чтобы не задремать. Дорожноепокрытие идеально ровное, как зеркало, ни песчинки, словно их удерживаетнезримый силовой барьер, встречных машин нет, как и попутных...

Моджади начал клевать носом, благоразумно остановил машину,вылез.

Ал-Мас похлопал Ивана по спине, собрата по вере:

Я расскажу о мудром Хызре на обратном пути!

Садись за руль, сонно буркнул Моджади.

Сажусь-сажусь, ответил Ал-Мас. А ты расскажи ему основыверы...

Он же лучший снайпер, удивился Моджади. Какие ещё основы?

Снова колёса пошли наматывать мили, Дмитрий частопосматривал на людей, которые, как и он, словно не чувствуют впереди взрывов,грохота автоматов, криков умирающих. Как они покажут себя? Ивану веритбезоговорочно, у того на лице написано, что он таков, каков есть, остальныеже... Нет, остальные тоже ребята надёжные. Он видит их впервые, а чувствуетсебя так, словно прошёл с ними уже не одну сотню миль и побывал не в одном бою.

Шейх в самом деле дал лучших людей. Трудно поверить, что унего все такие. Ал-Мас, к примеру, чересчур велик и широкоплеч для араба, эточуть-чуть уменьшенная копия Ивана, только Ал-Мас с орлиным носом, смуглый и счёрными, как маслины, глазами, остальные помельче, но всё как будто выкованы изжелеза, жилистые, без капли дурного жира или даже лишнего мяса, поджарые исобранные.

Моложе всех юный Ас-Зайдин, восторженный, с блестящимиглазами, красивый, как принц из сказки. Такому бы читать стихи передвосторженными поклонницами, но он лучший снайпер в группе, прошёл дватренировочных лагеря, участвовал в боевых вылазках на территорию Израиля.

Третьим на заднем сиденье дремлет Моджади, похожий накоричневый валун. Самый старый, он из числа тех боевиков, что не мыслят своюжизнь без борьбы за справедливое дело Аллаха. Даже шейх не мог сказать, в какихсражениях Моджади участвовал, по каким дорогам ходил и чьи самолёты взрывал. Онисчезал, как рассказал шейх, иногда на недели, иногда на целые годы, несколькораз возвращался с новыми шрамами, трижды попадал к врачам, но ему везло, хотягрудь прострелили навылет по меньшей мере трижды, на спине остались четырешрама в виде звёздочек, такое бывает от выстрелов в упор, зато в глазахголодный блеск на некоторое время исчезал.

Он был, как рассказали о нём, лучшим подрывником на сотнюмиль в любую сторону, мог в любом моторе мгновенно отыскать поломку, аиспорченную деталь заменить подвернувшимся камушком или щепочкой, однако у неговсё работало, срабатывало, а если и взрывалось, то только в нужное время и внужном месте.

Сейчас он дремал, не обращая внимания на беседы о вере, нагорячий встречный ветер. Весь расслабленный, равнодушный, на иссечённомморщинами лице полнейшее равнодушие к окружающему миру. Седые брови покрыты...Дмитрий сказал бы, что снегом, если бы в этих краях знали, что это такое. Худаяжилистая шея тоже изрезана морщинами, среди которых острый глаз Дмитрияразличил и узкие шрамы от ножа.

Солнце, постепенно багровея, коснулось далёких горныхвершин. Те заискрились, но синее небо на глазах становилось красным, багровыйсвет разлился на половину небосвода.

Едва краешек солнца опустился за горы, сразу наступила ночь.Багровый свет за секунды сменился звёздным пологом, из сухого воздуха так жебыстро начал уходить дневной жар.

Машину остановили далеко за барханами. Дмитрий взял бинокльи пополз за вершину. За ним увязался Ас-Зайдин, остальные неспешно ужинали,только Иван отказался: получить пулю в сытый желудок дерьмовое дело. Вообще-тов серьёзных частях вообще перед важным заданием ставят клистир, но этим арабампро такое не скажешь, засмеют...

Дмитрий, неотличимый от песка, в который зарылся, медленноводил биноклем. Электронный, с встроенными чипами, он сам менял резкость,указывал расстояние, засекал тёплые точки, указывая их параметры... В основномэто были песчаные мыши.

Юсовцы устроили свою станцию и не на горе вовсе, а так, накаменном холме. Горой была ещё пару миллионов лет тому, но горячие ветры днём илютый холод ночью растрескали камни, превратили в крупнозернистый песок. Но навершине того, что осталось от горы, стоит серьёзная станция.

Не просто стоит, а господствует над всей долиной. С видупросто научно-исследовательская станция франков, что вечно что-то ищут в земле,меряют температуру воздуха, наблюдают за звёздами. Только допущенные к секретамзнают, какое мощное оборудование за этими стенами и что янки наблюдают нетолько за движением в долине... да ещё как наблюдают: мышь не пробежитнезамеченной!.. но и отслеживают движение самолётов, принимают сообщения соспутников-шпионов...

Он попытался сглотнуть слюну, но потрескавшаяся глоткаотозвалась болезненным стоном. А там, внутри станции, работает кондишен, воздуххолодный, напоённый морской влагой...

Что мне не нравится, сказал он, так это вон тот грузовичок...

Ас-Зайдин сказал отчаянным шёпотом:

Но почему он здесь... По договору янки не имеют правадержать здесь войска.

Они и не держали, подтвердил Дмитрий. Но только сегодня,когда нам приспичило пройти здесь, на станцию прибыло неизвестное число людей. Военных.Неизвестно, сколько их, как и чем вооружены... Да, подарочек!

От кого? спросил Ас-Зайдин быстро. Думаешь, это не случайно?

А ты бы как подумал?

Ас-Зайдин сказал нехотя:

Я бы подумал, что их предупредили...

Но не думаешь?

Скорее совпадение. Бывает же такое совпадение?

Дмитрий сказал тихо:

Бывает. Ещё и не такое бывает. Я слышал, что однажды измешка наборщика высыпался шрифт и сложился в стих Хайяма. Такое по теориивероятности возможно, знаю. Но не поверю!

Ас-Зайдин спросил тихо:

Рисковать будем?

Когда спадёт жара, решил Дмитрий. Мы ведь нормальныебедуины, верно?

Он оглянулся. Далеко внизу неспешно насыщались за такой женеспешной беседой Ал-Мас и Моджади. Иван дремлет, привалившись спиной кавтомобилю. Да, автомобиль у них был чисто бедуинский: огромный, просторный, смощным мотором, дорогой — в Аравии не могут прижиться дешёвые японскиеавтомобильчики, юркие и удобные на тесных дорогах Японии, но здесь простор,здесь обожают машины огромные, будь это легковые или трейлеры, чтобы можно былопогрузить всех жен и домашний скот.

Сколько же их там? пробормотал Дмитрий. Знать бы...

Вряд ли больше троих-четверых, ответил Ас-Зайдин. Большепросто не поместится на станции.

Там поместится два десятка!