Заговор - Николя Бёгле

— А его связь с Йенсом Бергом и Петером Геном через их мачистскую организацию?

— Это не может являться серьезным обвинением. Просто подозрение. Даже если продолжение расследования и докажет вину Берга, на этой стадии у нас нет неопровержимых доказательств. Чтобы их получить, его надо официально привлечь к делу. Что в отношении действующего министра, тем более человека такого склада, как он, будет очень непросто сделать…

— Вы отказываетесь? — спросила Сара, выдержав взгляд директора.

— Нет. Я выбрал эту профессию не для того, чтобы идти на уступки, тем более в столь серьезном деле. Я буду драться изо всех сил, Сара. За вас, за всех женщин, за благополучие нашего мира и за свою совесть. Но вы должны набраться терпения.

Саре хотелось ему верить. Она надеялась, что однажды правда выйдет наружу, и все, ради чего всю свою жизнь боролись Этта, Ада и Людмила, даст шанс изменить цивилизацию к лучшему. А сейчас она задала вопрос, крутившийся у нее в голове много дней:

— Вы установили личность той, кто называла себя Людмилой?

Хенрик Вальберг прикусил губу.

Сара наклонилась к директору, положив запястья на стол.

— Людмила? — повторила она.

Директор Крипо провел рукой по своему гладкому лысому затылку, покопался в картонной папке и вынул оттуда тонкую стопку скрепленных между собой листков бумаги, которую протянул Саре.

Когда она посмотрела на титульный лист, ее сердце сжалось:

«Отчет о вскрытии — Центр судебной медицины. Рим».

Неужели и она тоже умерла? Значит, Сара так и не смогла защитить ни одну из трех женщин, посвятивших свою жизнь этой спасительной борьбе?

Сара пробежала глазами отчет, и руки у нее задрожали. По венам поползли льдинки, а грудная клетка сдавила легкие. Она остановила испуганный взгляд на последних строчках, и листки выпали из ее пальцев, кровь отхлынула от помертвевшего лица, губы посинели, а тени под выпученными от ужаса глазами, стали еще гуще. Рука попыталась ухватиться за стол, но соскользнула, будто неживая, тело обмякло, и Хенрик Вальберг едва успел позвать на помощь, прежде чем Сара рухнула на пол под скрип ножек стула.

Рядом с ней лежал отчет, открытый на последней странице, на которой можно было прочесть резюме о вскрытии тела кардинала Клещинского, избранного папы римского под именем Павел VII:

«Потерпевший, по документам Адриан Клещинский, шестидесяти четырех лет, скончался в результате пулевого ранения в голову, повлекшего кровотечение и остановку сердца.

При внешнем осмотре тела жертвы обнаружены женские половые органы и женская грудь обычного характера. Внутренний осмотр подтвердил наличие системы яичников, что приводит к выводу о принадлежности жертвы к женскому, а не мужскому полу, хотя общая внешность позволяла предположить обратное.

Анализ крови установил присутствие гормонов типа дегидроэпиандростерона и тестостерона, которые могли быть причиной низкого голоса жертвы с целью маскулинизации. Наконец, между мизинцем и соседним пальцем левой ноги обнаружена маленькая татуировка, которую прочитали как слово „Людмила“».

Сара открыла глаза на кушетке, среди белой мебели тюремной санчасти. Рядом с кроватью, на которой она лежала, сидел в кресле директор Крипо.

— Вы потеряли сознание после того, как…

Сара закрыла глаза и с такой силой стиснула челюсти, что Хенрик Вальберг понял, что она не хочет слушать дальше. Она задышала так часто, что он испугался, как бы у нее не случился новый обморок.

Из соседней комнаты пришла медсестра, услышавшая его голос.

— Вот, возьмите это, — сказала она, протягивая Саре таблетку и стакан воды. — Это поможет вам справиться с тревогой.

Сара хорошо знала это успокоительное. Она отвернулась.

— Позвольте вам помочь, хотя бы на несколько часов, — шепнула медсестра добрым голосом. — Это не слабость облегчить свою боль, когда не можешь сделать ничего больше. Уверяю вас, я не буду заставлять вас пить это регулярно, если только вы сами не захотите.

Сара находилась в таком отчаянии, что в конце концов все-таки проглотила таблетку.

— Мне очень жаль, — сказал директор Крипо, — но я должен был сообщить вам правду раньше, чем она станет общеизвестной.

Чувство вины вместе с раздражением так пожирали Сару, что ее мучения становились почти физическими. Она поднесла руку к макушке, в которую словно вбили железный гвоздь. Желудок разъедала желчь, рот пересох от тревоги. Как она сможет жить, совершив такую ошибку?

— Вы же не могли знать, что Людмила — это новоизбранный папа римский, — сказал директор Крипо. — Никто не мог этого знать. Она маскировалась всю жизнь.

Сара отбросила простыню, села на край кушетки и спрятала лицо в ладонях. Ее рыжие волосы волной растеклись вдоль рук.

— Адриан Клещинский на самом деле был Адрианой Клещинской. Ее переодевание и решение выдавать себя за мужчину относится, по нашим первым данным, к 1979 году. Во всяком случае, так нам объяснила ее ассистентка и телохранитель София Ковяк, знавшая ее с детства. Вот она.

Хенрик Вальберг показал фотографию молодой женщины. Сара подняла голову и закрыла глаза. Она узнала ту, которую видела в прицел винтовки в комнате за балконом и кого приняла за Людмилу, готовую начать действовать.

— София Ковяк была в сильном стрессе, но все-таки объяснила итальянским следователям тайны получения папского звания той, кого защищала и кого боготворила.

Сара судорожно глотнула воздуха, ожидая, когда директор нанесет последний удар.

— Как вы уже поняли, Адриана Клещинская входила в кружок из трех женщин, который вы обнаружили. Более двадцати лет назад Катрина Хагебак, Шафи Рейнвассер и Адриана Клещинская заключили договор: посвятить свои жизни борьбе за женское равноправие. И бороться они решили, заполучив власть, которая обычно принадлежит мужчинам. Поэтому три четверти своего времени они отдавали тому, чтобы забраться повыше по социальной лестнице и занять ступени, женщинам обычно недоступные. А заняв эти ступени после многих лет самоотречения и терпения, одновременно воспользоваться своей известностью и сделать три разоблачения, которые весь мир обязан будет услышать.

Сара мысленно вернулась к своему расследованию, думая об энергии, уме, смелости, самоотречении, упорстве и преданности, которые эти женщины вложили в свой грандиозный проект. Обо всех препятствиях, которые им пришлось преодолеть, чтобы исполнить условия своего договора.

— Адриана Клещинская, конечно, знала, что женщина не может быть избрана папой римским, — снова заговорил Хенрик Вальберг. — Тогда она решила выдать себя за мужчину и стать примерным священником в глазах своих коллег, создавая себе репутацию сурового и строгого святоши, даже женоненавистника, если это требовалось, чтобы лучше их обманывать. Все время своего священства она стремилась продемонстрировать свою огромную энергию, полное подчинение самой консервативной традиции церкви и абсолютную преданность католическому делу. Так что ее рвение было быстро замечено влиятельными лицами Ватикана, которые добились ее назначения кардиналом, при том что никто не догадывался об обмане.