Исчисление ангелов - Грегори Киз

– В Санкт-Петербург?

– Нет, что вы, он значительно ближе. Мы можем проехать туда вместе. При этом ваши люди останутся при оружии и будут сопровождать вас. Вы принимаете такое предложение?

Адриана пристально вглядывалась в лицо женщины, ища в нем намек на ее коварство, но лицо не давало никаких поводов для подозрений. Если она откажется от этого предложения, они едва ли доживут до завтрашнего утра. Лжет эта женщина или нет, но поездка в стан русских даст ей время оценить силы и определить слабые места противника. Она посмотрела на Эркюля, который чуть приподнял одну бровь, что означало – ей принимать решение. Креси поджала губы – сигнал с тем же смыслом.

– Очень хорошо, – сказала Адриана, – мы согласны.

– Вот и отлично. Ну а теперь вы дадите себя уговорить отведать нашего угощения?

Креси тихо кашлянула:

– Что касается меня, то я соглашусь с превеликим удовольствием. Но, надеюсь, вы не сочтете это за дурной тон, если я попрошу вас отведать первой.

Карева широко улыбнулась и что-то сказала по-русски своим спутникам. Те засмеялись, и один что-то ответил ей также по-русски.

– Они говорят, что у вас сердце настоящей казачки, – перевела Карева Креси. – И я с ним полностью согласна.

– Вы нас обяжете, – сказала Адриана, – если вы поделитесь вашим угощением и с нашими солдатами. Я не буду есть, пока не удостоверюсь, что они получили хотя бы по куску хлеба.

Карева улыбнулась еще шире:

– А у вас, моя дорогая, сердце настоящей царицы.

– Я так понимаю, что это был наш шанс на спасение, – произнес Роберт, стоя за спиной Бена.

– Проклятие! – закричал Бен и ударил кулаком по подоконнику. – Ну что ему стоило подождать каких-нибудь пару… – Он умолк на полуслове и огляделся: – Ленка!

Но он точно знал, что ему никто не ответит.

– Что это такое? – спросил Фриск удивленно и тихо, кивая в сторону летящих по небу кораблей.

– Смерть падает на наши головы с неба, – пробормотал Бен. – Я ожидал комету, но на нас обрушилось нечто иное.

– Корабли. Корабли летают по небу. Царь Петр должен быть этим очень доволен… – проронил Фриск.

Бен прислонился спиной к стене, смутно догадываясь, что он не способен сейчас о чем-то говорить. Не каждый день ты видишь армаду кораблей, плывущих по воздуху.

– Ну, и что нам теперь делать? – спросил Роберт, и в его голосе прозвучала решимость к действию.

– Воспользоваться другим способом бегства, – ответил Фриск. – В общей свалке это будет не так уж сложно.

– Но и не так уж просто, – парировал Роберт. – Вон по лестнице кто-то поднимается. Судя по топоту, их там много.

– Запри дверь, – попросил Бен. – Дайте мне немного подумать.

Роберт в мгновение ока оказался у двери, но вместо того чтобы закрыть дверь, он достал пистолет и выглянул на лестницу. Сразу вслед за этим лабораторию сотряс оглушительный взрыв и внутрь хлынул серый дым. Послышался хор воплей, после чего Роберт закрыл тяжелую дверь и задвинул засов.

– Думай, да побыстрее, – сказал он.

– Да и так ясно, что надо делать, – ответил Бен. Он подошел к щели в стене, где спрятал пластинку, на которую был настроен компас, вытащил ее и положил себе в карман, после чего повернулся к друзьям: – Придется нам прыгать.

Роберт с сомнением посмотрел вниз – около пятидесяти футов, не шутка.

– Думаю, на научном языке «прыгать» имеет не то значение, что в обычной жизни.

Бен язвительно усмехнулся и покачал головой:

– Слышал историю о дефенестрации?

– Чего-чего?

– В Средние века Прага была протестантской, но правил в городе католик. В один прекрасный день толпа взбунтовалась и выбросила его вместе с секретарем из окна верхнего этажа дворца. Но они оба остались живы, потому что их одежда надулась, подобно парусу, замедлила падение и смягчила приземление. – Бен кивнул в угол лаборатории: там внушительным холмом возвышалась шелковая оболочка шара, которую он надувал газовым генератором.

– Ну уж нет, только не это. Лучше давай порвем его на ленты и сплетем веревки, – сказал Роберт, запуская руки в шелковую массу.

– Да у нас времени нет, скоро стража сюда ворвется.

И словно в подтверждение его слов, железные петли двери застонали от удара, за ним последовал еще один.

– Мы должны прыгать все вместе, разом, – уже командовал Бен.

– Ну и то хорошо, что вместе и разом на тот свет отправимся, – съязвил Роберт.

– Чем зубоскалить, предложи вариант лучше.

Через минуту они уже стояли на крыше, каждый мертвой хваткой вцепился в свободный угол шелковой оболочки шара. Она только наполовину была наполнена воздухом и напоминала увядший гриб. Подняться в воздух на таком «воздушном шаре» было совершенно невозможно, особенно если учесть, что вниз его тянули своим весом трое взрослых мужчин.

– Нам нужно, чтобы отверстие оболочки все время было внизу и наполнялось воздухом, тогда мы сможем плавно приземлиться, – пояснил Бен.

– Представляю, что это будет за мягкая посадка, – проворчал Роберт.

Дверь вновь сотряслась, жалобно взвыла и перекосилась. На какое-то время все стихло.

– Эта тишина – недобрый знак, – заметил Фриск. – Нашли, видно, верный способ взломать дверь.

Не успел он договорить, как пламя ворвалось в щели дверного проема. За дверью истошно завопили от боли, похоже, пламя кого-то обожгло.

– Вперед! – закричал Бен и прыгнул.

Фриск сразу же последовал за ним, но Роберт на секунду замешкался, и их завертело. Бен стиснул зубы, чтобы не закричать, он вдруг осознал, что тверди под ногами нет, и ему вдруг показалось, что шелковая оболочка сейчас свернется и вместе с ними камнем упадет на землю. Так бы оно, наверное, и случилось, если бы их в круговерти не ударило о стену башни. Больше всех досталось Роберту, Бен и Фриск налетели уже на него. Но благодаря этому столкновению их воздушный шар перестал кружиться. Он так рванулся вверх, наполняясь воздухом, что Бен едва удержал свой угол в руках. Он вцепился в него еще сильнее, костяшки пальцев побелели, и наблюдал, как со сверхъестественной скоростью приближалась земля. Затрещал, ломаясь, мелкий кустарник, росший у подножия башни. Они приземлились, ударившись ногами о твердую землю, и этот удар, пройдя сквозь все тело, как сквозь пустоту, застрял в голове.

Когда они выпутывались из-под разорванного шелкового полога, вокруг завизжали пули – в них стреляли сверху, из башни. Пригнув головы, они почти кубарем скатились по склону берега Влтавы, сопровождаемые непрерывными и очень живописными ругательствами Роберта.