Достающее звено. Книга 2. Люди - Станислав Дробышевский

И вот очередная серия боевика “Вымирание неандертальцев”. Паола Вилла и Вил Роэрбрукс опубликовали в электронном журнале PLoS ONE очередной обзор мнений об исчезновении наших двоюродных родственников (сосредоточившись на “археологических” и “социальных” вариантах) и предложили свою версию (Villa et Roebroeks, 2014).

Согласно мнению археологов, одна из проблем многих прежних гипотез в том, что технологические достижения более древних неандертальцев сравнивают с новациями кроманьонцев, появившимися значительно позже. Так как же можно ставить их на одну доску? Авторы новой статьи напрямую сравнивают культуры западноевропейских неандертальцев и синхронных африканских предков сапиенсов (в западной литературе они обычно прямо называются сапиенсами). Сравнение проведено по символизму, методам охоты и диете, организации жизненного пространства, умению делать составные орудия и использовать огонь, а также более философским вещам, таким как “способность к инновациям” и “размеры социальных сетей”. Авторы приходят к выводу, что существенных различий между уровнями развития неандертальцев и сапиенсов по всем этим показателям не было.

П. Вилла и В. Роэрбрукс предполагают, что вовсе не интеллектуальная дремучесть неандертальцев повинна в их исчезновении, а комплекс факторов. Низкая плотность населения, малое генетическое разнообразие вследствие близкородственного скрещивания, ограниченность культурных контактов, сужение ареала – вот предтечи катастрофы. Коварным оказалось и смешение с мигрантами с югов – кроманьонцами: во-первых, мужчины-гибриды часто оказывались бесплодны, во-вторых, “неместных” оказалось существенно больше и неандертальцы просто растворились в ордах пришельцев. Понаехали, одним словом!

Но! Во-первых, часто повторяющаяся в статье фраза “различия не существенны” настораживает. Различия таки были, и современному человеку очень трудно понять, насколько они были существенны для жизни в каменном веке. Недооценка как бы мелочей запросто может подвести человека цивилизации. Это работает не только на примере троглодитов. Например, сидя в уютной современности, легко игнорировать разницу остроконечника и черешкового наконечника, копьеметалки и лука, плетеной корзины и керамического сосуда, мягкого и жесткого седла, кожаного и металлического доспеха. И это, разумеется, наиболее очевидные противопоставления. В нелегкой жизни ледникового периода любая новация могла дать преимущества, каждая удачная мысль привести к перевесу в пользу родной орды.

Во-вторых, остается без объяснения, почему столь умные-разумные неандертальцы при равных способностях и схожем стиле жизни имели все же меньшую плотность. Почему кроманьонцев оказалось больше, причем настолько, что неандертальцы растворились в них? Почему не наоборот? Пришельцы не имели приспособлений к местным условиям, страдали от отсутствия опыта жизни в приледниковом климате, бесплодие потомков мужского пола должно было ударить и по их демографии, странно, если бы оно затронуло лишь аборигенов. Авторы приводят аналогию с ситуацией, когда в Европу на смену мезолитическим охотникам-собирателям пришли носители неолитического уклада с Ближнего Востока и демографически поглотили малочисленных европейцев. Дескать, интеллектуальные способности у них явно были одинаковые, они же были одного вида. Однако почему-то упускается факт, что производящее хозяйство неолита гарантировало значительно большую численность и плотность населения – конечно, охотники растворились в новых пришельцах. Но что было причиной демографических различий неандертальцев и сапиенсов? В статье нет на это ответа (ответов-то давно предложена масса: например, у неандертальских детишек были слишком большие головы, что приводило к повышенной смертности при родах; у неандертальцев, в том числе у неандерталок, было повышенное содержание мужских половых гормонов, что опять же приводило к риску абортов и проблемам с деторождением; однако в статье об этом речь не идет).

В-третьих, новая концепция как-то подозрительно напоминает уже не раз и давно опубликованные идеи. Например, в книге “Культурная динамика в середине позднего плейстоцена и причины верхнепалеолитической революции”, вышедшей в 2008 г., Л. Б. Вишняцкий на огромном материале – фактически со всего света – подробнейше разобрал сию проблему. Более того, Л. Б. Вишняцкий сделал это не “на глазок”, а обосновал статистически. Правда, цели и выводы у него были несколько иные. Его интересовало не вымирание неандертальцев, а, напротив, природа технологического рывка при переходе к верхнему палеолиту. Но суть – сравнение достижений палеоантропов и неоантропов – от этого не меняется. В новой статье работы Л. Б. Вишняцкого не цитируются. Видимо, мы имеем дело с очередным полувелосипедом.

Можно бы скромно помянуть и трехлетней давности мой доклад на заседании клуба “Антропогенез.ру” “Судьба неандертальцев” (http://antropogenez.ru/article/239/), но он, естественно, не мог быть оценен зарубежными коллегами. А ведь там тоже говорилось о демографическом растворении неандертальцев в сапиенсах…

Что ж, хочется верить, что разгадка исчезновения наших предшественников еще немножечко приблизилась. Неандертальцы никогда не перестанут будоражить воображение людей, ведь в их судьбе кроется важный урок нам, намек на нашу возможную судьбу. Наука должна иметь предсказательную силу, так не пора ли начать пользоваться ей?