Мастер-класс для диверсанта - Сергей Москвин

Встречу премьер-министра с журналистами Павел Чернышов считал самым сложным мероприятием в обеспечении безопасности по нескольким причинам. Во-первых, во всей программе визита это был единственный пункт, когда премьер-министр выступал перед широкой публикой. Во-вторых, в обеспечении безопасности премьера во время пресс-конференции принимали участие представители практически всех силовых структур, каждая из которых отвечала лишь за свой участок работы. Наладить эффективное взаимодействие подразделений, относящихся к разным ведомствам, было очень сложно.

Встреча премьер-министра с журналистами должна была начаться в 16.30. Прибыв в Моздок, Чернышов первым делом добивался того, чтобы командиры подразделений внутренних войск, ФСБ, МВД узнали друг друга в лицо и по именам, знали, какой у каждого радиопозывной, запомнили, где кто находится и где кого в случае необходимости следует искать. На организацию и проверку взаимодействия у Чернышова ушла первая половина дня, поэтому прибытие премьер-министра в Моздок он пропустил. Собственно, это ничего не меняло. Перед зданием городской администрации премьер должен был появиться не раньше половины пятого вечера.

В одном из кабинетов на втором этаже по требованию Чернышова был образован импровизированный штаб. Чернышов приказал перенести туда все средства связи и посадить радистов от каждого подразделения. По передаваемым по рации сообщениям можно было следить за перемещением премьер-министра. Слушая рацию, Чернышов узнал, что самолет премьера прибыл в Моздок точно по расписанию. Прямо на аэродроме Председателя правительства встречал командующий объединенной группировкой федеральных сил с сопровождающими его офицерами и генералами. С аэродрома премьер-министр проследовал на военную базу, в штабе которой и состоялось его совещание с командованием группировки. Пока никаких сообщений о диверсантах по рации не поступало.

Вместе с Чернышовым эфир слушали и другие офицеры, задействованные в обеспечении безопасности во время встречи премьера с журналистами. Но вскоре офицерам это занятие надоело, и они покинули превращенный в штаб кабинет. Из-за шума и треска, почти непрерывно раздающегося из динамиков раций, в кабинете стало невозможно разговаривать. И только полковник Чернышов по-прежнему сидел на своем месте. Треск эфира не помешал ему сосредоточиться на своих мыслях. При необходимости Чернышов умел абстрагироваться от посторонних шумов.

«Где, в каком месте диверсанты запланировали покушение? – Этот вопрос не давал покоя Чернышову с того самого момента, когда ему стало известно о предстоящем визите премьер-министра на Северный Кавказ. – Встреча премьера на аэродроме и его переезд в штаб военной базы прошли без чрезвычайных ситуаций. Впрочем, вряд ли там что-то могло произойти – охрана базы и аэродрома вполне надежна. Да еще Рогозин выделил для этого своих снайперов. Значит, база и аэродром как место покушения отпадают. Диверсантам там не подобраться к премьеру на расстояние прицельного выстрела, – решил Чернышов. – А что остается? Трасса Моздок – Владикавказ? – Чернышов пришел к мысли, что это самое удобное место для покушения. – Протяженность трассы составляет более восьмидесяти километров. Блокировать всю трассу практически невозможно. На месте диверсантов он устроил бы засаду где-то возле дороги. Что там говорил Васильченко про пулемет? На расстоянии ста метров его пули свободно пробивают двадцатимиллиметровую броню. Используя бронебойно-зажигательные пули, диверсанты за несколько секунд могут превратить автомобиль премьер-министра в решето и поджечь его. Если, конечно, охрана премьер-министра позволит им это сделать. Если засаду диверсантов удастся обнаружить еще до того, как автомобиль премьер-министра войдет в их сектор обстрела, им уже не дадут сделать ни одного выстрела по машине. В бригаде охраны имеется аппаратура, позволяющая обнаруживать даже замаскированного стрелка по его тепловому излучению, есть и металлодетекторы, реагирующие на его оружие. Кстати, диверсанты должны подобраться к дороге как можно ближе, чтобы пули за время полета не успели потерять свою энергию и сохранили способность пробивать броневой лист. Сейчас я могу рассуждать сколько угодно, – оборвал себя Чернышов. – Помочь бригаде охраны я все равно не в состоянии. Сейчас мне остается только ждать сообщения о том, как пройдет переезд премьера с военной базы Моздока во Владикавказ».

Чернышов взглянул на часы: «Двадцать минут второго. Ого! Совещание премьера с командованием группировки федеральных сил затягивается. Согласно программе, премьер еще двадцать минут назад должен был выехать во Владикавказ». Именно в этот момент опять ожила стоящая рядом с Чернышовым рация, и один из офицеров Федеральной службы охраны доложил полковнику Рогозину, что кортеж премьера миновал Моздок и следует во Владикавказ. Чернышов ничего не понимал: «Почему в эфире не прошло сообщение об окончании совещания на военной базе? Почему офицер службы охраны сообщает своему начальнику о передвижении кортежа по рации? Ведь Рогозин всюду сопровождает премьер-министра и, следовательно, должен находиться с ним в одной машине». Все разъяснилось уже через пятнадцать минут, когда Чернышов услышал по рации распоряжение Рогозина готовить к вылету с военного аэродрома Моздока транспортный вертолет и два боевых вертолета сопровождения. «Премьер полетит на встречу с лидерами Северо-Кавказских республик на вертолете, – понял Чернышов. – А автомобильный кортеж отправлен во Владикавказ в качестве прикрытия. Что ж, это вполне разумно – заставить диверсантов проявить себя, не подвергая при этом опасности жизнь премьер-министра».

Автомобильный кортеж премьер-министра России прибыл в загородную резиденцию Президента Северной Осетии в 14.02. Офицер службы охраны доложил об этом по рации. Кортеж проследовал по трассе без происшествий. Со стороны диверсантов не было никаких попыток обстрела правительственных автомашин. Аппаратура службы охраны также не обнаружила вдоль трассы замаскированных огневых позиций и отдельных стрелков. Спустя пять минут после прибытия автомобильного кортежа во внутреннем дворе резиденции приземлился вертолет, доставивший премьер-министра.

«Пока все нормально, – сказал себе Чернышов и тут же поморщился. Он не любил это слово. – Что значит «нормально»? Ничего не выражающая категория. Так говорят, когда больше нечего сказать». Павел Чернышов поймал себя на мысли о том, что сердится, хотя никакой причины для этого не видел. Визит премьер-министра проходил без происшествий и вообще без каких бы то ни было осложнений. Однако у Чернышова было неотвязное предчувствие, что диверсанты непременно попытаются провести покушение. И оттого, что они не воспользовались самым удобным моментом, когда кортеж премьера следовал во Владикавказ, у Чернышова возникло ощущение опасности. Ощущение того, что он чего-то не учел и диверсанты готовятся нанести свой удар в другом месте.

«Диверсанты не отказались от покушения, – еще раз сказал себе Чернышов. – Ведь не случайно они испытывали крупнокалиберный пулемет в отработанном песчаном карьере. На пути во Владикавказ покушения не было. Тогда где его следует ожидать? Где еще появится премьер-министр? Сейчас он беседует с главами Северо-Кавказских республик. Провести покушение там невозможно. Утром сама резиденция и подступы к ней были взяты под охрану подразделением внутренних войск. Посторонних на такие объекты не допускают, поэтому пробраться внутрь практически невозможно. Тогда что остается диверсантам? Следующим мероприятием, где появится премьер-министр, будет встреча с журналистами в Моздоке. Так что же, покушения следует ожидать здесь?»