Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии - Брэдли Фиске

Рис. 1

Рис. 2

Вовлечение в бой отдельных частей вооруженных сил обычно называют «сосредоточением», но слово «изоляция» кажется более подходящим по той причине, что преимущество вытекает из того, что та часть вооруженных сил, которая подверглась нападению, изолирована от других частей и не получает их поддержки. Этот случай представлен на рисунке 1, на котором отряды А и А1 обстреливают отряд Б, не получающий поддержки от Б1. Случай, когда отряд Б имеет поддержку от Б1, изображен на рисунке 2. То, что нет никакой выгоды в простом «сосредоточении» на отряде Б, показано в таблице 3, так как в то время как отряд Б быстро теряет людей от сосредоточенного огня отрядов А и А1, а сами эти отряды гораздо медленнее уменьшаются в численности от огня отряда Б, отряд Б1 вообще не сокращается и продолжает обстреливать отряды А и А1 и тем самым сокращать их численность.

Т а б л и ц а 3

Читая отчеты о стратегических и тактических операциях, мы видим три постоянно повторяющихся слова: сила, быстрота и направление. Слово «сила», использованное здесь, – это не сила в инженерном или математическом смысле; оно означает материальное множество – число солдат, количество и размеры кораблей и пушек. Сила сравнима с весом дубинки. Тогда как быстрота означает, конечно, скорость передвижения. Поэтому эти три слова, которые мы с таким постоянством видим в военных хрониках, означают те же самые вещи, что и факторы любого наносимого удара, – масса, скорость и направление.

Цель любого удара – преодоление сопротивления. В механике он измеряется массой, которая наносит удар, и квадратом скорости, с которой это происходит. Математическая формула: Е = 1/2 М × V2. В этой формуле М – это масса оружия, которое наносит удар, и она пропорционально весу. Говоря математическим языком, М = W : 2g, где W – вес, а g – ускорение свободного падения. Всякий раз, когда удар преодолевает сопротивление тела, это происходит благодаря энергии, заложенной в нем, которая тратится на совершение работы по преодолению сопротивления тела. Если дубинка проламывает череп человека, или стрела пронзает его тело, или снаряд пробивает броню линкора, то энергия тратится на преодоление сопротивления черепа, тела или брони на данном расстоянии. Функция черепа, человеческой плоти или брони – защищать жизненно важные части от таких ударов, и эта функция хорошо выполняется пропорционально их прочности; а эта прочность состоит, главным образом, в таком расположении молекул, что части, соприкасающиеся с той частью, которая получает удар, могут прийти к ней на помощь. Если прочность невелика, то невелико и оказываемое сопротивление. Но если она большая, как у брони линкора, то части, прилегающие к той части, которая получает удар, быстро приходят к ней на помощь и отражают попытку снаряда разбить часть, отделенную от прилегающих частей, и заставить ее отступить.

Здесь мы видим один этап так называемого «состязания между пушками и броней», которое началось с изготовления заостренного оружия и средства защиты от него – щитов. Причина того, что люди начали делать оружие с острием, состоит в том, что они поняли: чем меньше площадь нападения, тем меньше оказываемое сопротивление. Стало понятно, что, если сосредоточить удар на небольшой площади, общее сопротивление прорыву будет меньше, чем в случае, если бы удар наносился по большей площади. Смысл этого тот же самый, что и в сосредоточении атаки на отделившейся части вражеских сил, прежде чем другие части придут к ней на помощь. И в то же время было ясно, что если придать оружию, скажем копью, большую скорость, то у частей, окружающих место, подвергнувшееся нападению, будет меньше времени, чтобы прийти на помощь, и прорыв будет осуществлен с большей вероятностью. Иными словами, результат от заострения копья и придания ему большой скорости был один и тот же: чтобы осуществить прорыв путем отделения одной части от других, которые могли бы прийти к ней на помощь. Если вы посмотрите на оконное стекло, в которое был брошен камень, и на другое стекло, пробитое пулей, выпущенной из винтовки с большой скоростью, то в первом случае вы увидите трещины – свидетельство отчасти удачной попытки со стороны стекла вблизи части, подвергшейся удару, прийти к ней на помощь. А во втором случае вы увидите ровное отверстие – свидетельство менее успешной попытки оказать сопротивление из-за нехватки времени. И если вы изучите отверстие, пробитое в броне снарядом, вы увидите убедительное доказательство упорства, с которым металл вокруг этого отверстия пытался прийти на помощь части, подвергшейся удару.

Эти рассуждения показывают, что при совершении любого нападения, как и при нанесении любого удара, необходима скорость, чтобы помешать соседним частям прийти на помощь атакованной части. Аналогично, при отражении любой атаки или удара необходима скорость, чтобы быстро привести все соседние части на помощь к части, подвергшейся нападению.

В ходе боевых действий между двумя враждебными вооруженными силами чем более сосредоточены те или иные вооруженные силы, тем больше их общая сила и, следовательно, больше способность наносить и отражать удары. С другой стороны, чем более рассредоточены вооруженные силы, тем меньше их сила и, следовательно, способность наносить и отражать удары из-за трудности достижения взаимопомощи между разными их частями. По этой причине стратеги стараются, чтобы сухопутные и военно-морские силы вступали в сражение, собравшись вместе; то есть когда различные их части находятся на расстоянии, на котором они могут оказать друг другу поддержку. Если бы две армии или два флота можно было сосредоточить в двух точках, их можно было бы привести в столкновение друг с другом, в результате чего армия или флот, обладающие большей энергией, моментально победили бы противника. Разумеется, невозможно в настоящее время сосредоточить их в такой полной мере, но задача стратегии при помощи тактики – приблизиться к этому настолько, насколько позволят реальные ограничения возможностей обеспечения и тактики.

Идеальной сосредоточенности быстрее можно добиться от флотов, чем от армий, потому что большая разрушительная сила может быть заложена в отдельных боевых единицах, и поэтому (с учетом реальных ограничений финансовых расходов) можно использовать меньше таких единиц; и еще по одной причине: эти боевые единицы, сделанные из стали, гораздо более жестко и четко организованы, чем подразделения с менее жесткой структурой, которые входят в состав армии. Эта огромная концентрация дает огромную силу; но сама концентрация, сам факт того, что так много вложено в столь небольшое число высокоспециализированных боевых единиц, приводит к тому, что повреждения становится труднее исправить вовремя, и увеличивает значение победы или поражения.

Если концентрация сил имеет такую большую ценность как в наступлении, так и обороне, можно задать вопрос: почему во время войны флоты и армии нельзя держать сосредоточенными в одном месте? Вот ответ: флоты и армии нельзя держать сосредоточенными в одном месте в мирное время, поскольку, когда начинается война, они уже разделены на части; и такое положение дел должно оставаться до тех пор, пока у их командиров не появится возможность сосредоточить их в одном месте. И даже после этого нужно проводить различные менее важные боевые операции, отправлять разведывательные экспедиции при поддержке боевых подразделений и частей, выявлять местонахождение и передвижения противника, решать тактические и логистические трудности в плане переброски больших сил, особенно по суше, – все это влечет за собой необходимость деления больших вооруженных сил на части в течение очень значительных промежутков времени. Период сразу же после начала войны, вероятно, самый решающий, потому что те вооруженные силы, которые соберутся вместе быстрее, могут получить большие преимущества при нападении на части вражеских вооруженных сил, прежде чем те смогут соединиться вместе. Важными примерами этого были действия британского флота во времена Нельсона, который вел наблюдения за крупными французскими морскими портами – Брестом, Рошфором и Тулоном – и не давал французским кораблям выходить из портов, чтобы составить большой флот, который мог бы потом войти в Ла-Манш, прикрывая силы вторжения. Другой важный пример имел место в начале войны в 1870 г., когда пруссаки, сосредоточив свои силы быстрее французов, сумели помешать Мак-Магону и Базену соединиться, а затем разгромили каждого по отдельности.