Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция - Андрей Кузнецов

Когда в темноте бои затихли, Гладков собрал командиров. Было понятно, что шансов удержать Эльтиген осталось немного. Комдив ознакомил офицеров с решением прорываться с плацдарма. При обсуждении ситуации мнения разошлись. Часть командиров настаивали на продолжении обороны, так как здесь была обеспечена поддержка артиллерией. Другие предлагали прорываться к партизанам. Но большинство склонялось к решению пробиваться на соединение с основными силами. Прорыв был назначен на вечер 5 декабря. Оставался самый тяжелый вопрос — о раненых. Вот как описывает момент принятия решения сам В.Ф. Гладков:

«В тот же миг я встретился взглядом с начальником санитарной службы. В глазах Чернова было столько муки и беспокойства, что в душе все перевернулось.

— Как быть с ранеными? — взволнованно спросил он.

— Раненые пойдут с нами. Все, кто сможет идти.

— А кто не сможет?..

За всю мою долгую военную службу ни до той ночи, ни после нее мне не приходилось принимать более тяжелого решения. Советоваться тут было невозможно. Разделить такую страшную ответственность было не с кем. Всю ее тяжесть должен был взять на себя старший начальник „огненной земли“.

— Пойдут все, кто способен идти. Нести с собой тяжелораненых десант не сможет»[102].

Затем Гладков, как мог, постарался смягчить ситуацию: «У нас в распоряжении сутки, может быть, немного больше. За это время командование примет все меры для эвакуации раненых. Возможно, подойдут корабли». Конечно, он понимал, что полная эвакуация тяжелораненых маловероятна. Но пытался успокоить других, а, возможно, и себя самого. Хорошего выхода из этой ситуации просто не было.

Штаб 3-й группы высадки, рассчитывая на прибытие торпедных катеров, готовил в ночь на 5 декабря операцию по снабжению Эльтигена. К вечеру в Кроткове сосредоточился отряд лейтенанта B.C. Синенко (командир отряда ботов ПВО) — АКА-96, ПВО-21, ПВО-25, ПВО-28, ПВО-29, РТЩ-105, РТЩ-398, РТЩ-415, а также груженные боеприпасами ДБ-5 и паромы № 3 и № 7 (из сдвоенных дюралевых понтонов). По замыслу, отряд торпедных катеров прогонял десантные баржи, затем речные тральщики-буксировщики доставляли паромы и десантный бот к плацдарму. Выход обеспечивала авиация и артиллерия.

Поскольку море несколько успокоилось, долгожданный отряд торпедных катеров под командованием капитана 3-го ранга Довгая наконец вышел в пролив «морским фарватером». На переходе из-за тряски на большой волне вышли из строя моторы на ТКА-13 и ТКА-53, они остались в Анапе. В Кротков прибыли 4 катера (ТКА-33, ТКА-43, ТКА-22, ТКА-83), каждый с двумя торпедами на борту.

Адмирал Черного моря поставил задачу категорически воспретить снабжение Эльтигена в этот решающий момент. Ради этого он снял со снабжения Крыма очередные 6 БДБ. Они прибыли в Феодосию из Севастополя двумя группами: утром 3 декабря (F305, F342, F578) и утром 4 декабря (F395, F401 и F447). Ночью с 4 на 5 декабря эти баржи под командованием Тьяркса должны были блокировать плацдарм. На головной БДБ F342 в море вышел лично начальник морской обороны Кавказа Граттенауер. До подхода этой группы блокаду должна была поддерживать камыш-бурунская группа Бендера (F333, F369, F559). С юга баржи подстраховывали раумботы R37, R196 и R208.

Довгай, прибыв в Кротков в половине седьмого, уточнил обстановку и через полчаса вышел в пролив, получив в подкрепление ТКА-105 без торпед. В 20:31 севернее затонувшего транспорта «Чехов» была обнаружена группа Бендера (3 БДБ, шедшие на юг вдоль берега колонной). Через минуту Довгай дал сигнал «Атаковать БДБ противника торпедами» и в 20:35 его ТКА-83 выпустил с дистанции 3 кабельтова одну торпеду по головной БДБ. ТКА-43, ТКА-33 и ТКА-22 в 20:40–20:41 выпустили 5 торпед (еще одна не вышла из аппарата ТКА-33 из-за невоспламенения трубок) по площади в направлении двух остальных БДБ. Наблюдался один взрыв в районе барж, не причинивший им видимого вреда. По наблюдению немцев, одна торпеда прошла по поверхности в 5 метрах за кормой головной F559. После этого баржи развернулись на наш отряд и открыли огонь, поэтому залп остальных катеров цели не достиг. После короткой перестрелки отряды разошлись. ТКА-43, ТКА-33 и ТКА-22 ушли в Анапу, а ТКА-83 и ТКА-105 остались в проливе с одной торпедой на двоих и до часа ночи три раза вступали в перестрелку с баржами.

Хотя первый торпедный удар не дал результатов, в 21:25 отряд Синенко получил приказ о выходе. При выводе понтона № 7 на рейд он затонул из-за сильной течи вместе с 9 тоннами боеприпасов. Его буксировщик (РТЩ-105) остался у Кроткова, а остальной отряд после построения в 22:00 двинулся 4-узловым ходом по красному створу к плацдарму. Синенко на АКА-96 время от времени выходил вперед на разведку. РТЩ-398 и РТЩ-415 вели на буксире понтон № 3 и ДБ-5 под охраной ботов ПВО-21, ПВО-25, ПВО-28 и ПВО-29.

Тем временем в 22:30 к Эльтигену прибыли 6 БДБ группы Тьяркса, а группа Бендера ушла на север. В 00:10 к Эльтигену подошел Синенко на АКА-96 и обнаружил вражеские БДБ. Он застопорил ход, вел наблюдение и поджидал подхода своего отряда. Когда в 00:25 отряд приблизился к Эльтигенскому рейду, АКА-96 завел моторы и дал залп 15 РС-82 по одной из БДБ. В течение ночи катер два раза перезаряжал установку 8-М-8 и сделал еще два залпа (20 и 15 PC), после первого из них на одной из барж наблюдался пожар.

РТЩ-415 отдал буксир, и ДБ-5 пошел к берегу. РТЩ-398 с понтоном продолжал движение к месту высадки, а 4 катера ПВО развернулись вдоль берега и открыли огонь по десантным баржам. Завязался ожесточенный бой, в котором приняли участие и немецкие батареи. Полностью связать противника боем не удалось. РТЩ-398 и понтон № 3 загорелись и затонули в 200 метрах от берега. ПВО-25 сумел подобрать раненого моториста с речного тральщика, а остальные погибли. Вместе с понтоном погибли 5 человек и 10 тонн боеприпасов. В бою пострадали также ПВО-28 (один человек погиб, трое тяжело ранены, в том числе командир) и РТЩ-415 (ранены 2 человека, подводные и надводные пробоины).

Пользуясь общей неразберихой, ТКА-83 в 01:30 выпустил по БДБ оставшуюся торпеду. Наблюдались взрыв у борта баржи и через 15 минут ее гибель. Командир ПВО-21 наблюдал торпеду в 50 метрах у себя за кормой. Видимо, это и была торпеда ТКА-83. Противник попадания не получил, но саму торпеду видел.

Немцы донесли об уничтожении около 01:35 буксира и баржи с боеприпасами, а также двух из трех сторожевых катеров — видимо, ботов ПВО. Третий «сторожевой катер» получил прямые попадания, но ушел. Бринкман в своем заключении засчитал потопление 4 единиц. Головная БДБ F342 получила попадание «4,5-см» снарядом (видимо, 37-мм). При этом получили ранения 9 человек, в том числе один — смертельное и еще один — тяжелое. Среди легкораненых оказался и Тьяркс. Подбитая баржа ушла в Камыш-Бурун, а Граттенауер перешел на F395 и лично возглавил группу. Но больше столкновений не было. Приказ об обстреле северной части плацдарма не дошел до группы БДБ из-за неисправности радиоаппаратуры.

Немцы остались в уверенности, что на плацдарм никто не прорвался. По этому поводу флот даже получил особую благодарность от командующего 17-й армией. Но в действительности боту ДБ-5 удалось проскочить и разгрузиться (4,2 тонны боеприпасов и 12 человек), а также принять 19 раненых и 7 командированных. С первой попытки прорваться обратно он не смог — наткнулся на группу БДБ и вернулся к Эльтигену. Но затем удалось миновать вражеский дозор и дойти до Кроткова. ДБ-5 стал последним катером, доставившим грузы в Эльтиген.