Всего один поцелуй - Стелла Так

Мне известно, что надежда – это всего лишь иллюзия, которая может дорого обойтись. Мне хватило одного взгляда на ее лицо. Решимость и твердость в глазах Айви дали мне понять лишь одно: в конце вечера мне придется вставать на колени и просить прощения. Чего бы я ни хотел добиться своим приходом, что бы ни попросил у Айви, за это придется дорого заплатить. За нее придется побороться.

Речь мистера Редмонда и последующие выступления спонсоров прошли мимо меня, будто что-то незначительное. Я просто не мог отвести взгляда от Айви. Она надела сегодня серебристое обтягивающее платье с открытыми плечами и разрезом на боку, доходившим до колена. Светлые волосы рассыпались по плечам аккуратными локонами, а свет, который падал на нее со сцены, придавал ее коже почти перламутровое сияние. Она казалась ледяной принцессой. Подбородок гордо вздернут, и было совершенно непонятно, скучно ли ей. Я был не знаком с той Айви, которая сейчас сидела в зале. В этот момент она казалась мне существом из другого мира.

Когда мужчина у микрофона, чье имя я позабыл, закончил восхвалять RedEnergies, Айви медленно встала. Не понимаю, как эта девушка ранее умудрилась наступить на подол собственного платья. Она двигалась так плавно и целеустремленно, что в зале смолкли разговоры.

Я бросил короткий взгляд на мистера и миссис Редмонд, которые сидели в первом ряду и внимательно наблюдали за Айви. Миссис Редмонд выглядела так, будто вот-вот вскочит, чтобы смахнуть с плеча дочери несуществующую пылинку. Карл Редмонд, казалось, никак не мог решить, следует ли ему сейчас гордиться дочерью или можно начинать нервничать. Я тоже не мог определиться. Одно я знал точно: Айви внушала мне уважение. В этот момент я осознал, что, несмотря на недели, проведенные с ней, за время которых мне удалось научиться ценить ее хорошие качества, с этой ее стороной мне еще не приходилось сталкиваться. Эту Айви я явно недооценивал.

Она подошла к микрофону, коротко вздохнула и окинула взглядом толпу зрителей. Она ничего не могла поделать с огромным психологическим давлением, которое на нее свалилось. Ее руки слегка дрожали. Впрочем, мне удалось это заметить лишь потому, что я смотрел под нужным углом. Да уж, в стрессовой ситуации она сохраняла полную невозмутимость.

Айви вновь слегка откашлялась, подождала, пока в зале стихнет шепот, и начала говорить:

– Добрый вечер, дамы и господа. Для тех, с кем я сегодня не общалась лично или не успела поздороваться, хочу еще раз кратко представиться. Меня зовут Айви Редмонд. Несколько месяцев назад я начала учиться в университете. Возможно, вы хорошо помните, каким важным был этот шаг в вашей жизни. И сколько бы времени ни прошло, я думаю, что вы прекрасно помните и свои чувства: предвкушение неизвестности и парализующий страх неудачи. В самом начале я даже не поняла, какая из этих эмоций мне ближе. Конечно, у меня были более или менее конкретные надежды, желания и представления. Но могу уверить вас: все, что я предпринимала… вообще не действовало.

Тихий смех разнесся эхом по залу. Только миссис Редмонд по-прежнему сидела, будто штырь проглотила.

Айви слегка откашлялась и одарила публику милой улыбкой.

– Тем не менее, я могу утверждать, что за последние месяцы узнала гораздо больше, чем за все предыдущие годы. Я научилась слушать, переосмыслила многие вещи, узнала, что значит доверять и, прежде всего, доверять самой себе. Я научилась дружить и наконец научилась еще и… любить.

Внезапно в зале воцарилась гробовая тишина, и все взгляды устремились на Айви.

– Я получила много теоретических знаний, но… – ее взгляд чуть заметно переместился в мою сторону, а нежное выражение скользнуло по красивым чертам лица, – один мой друг научил меня и кое-чему практическому. Возможно, мы не всегда получаем то, что хотим, но всегда приобретаем то, что необходимо. Наша жизнь – не прямая линия, которая всегда устремлена вверх. Нет, жизнь бросает нас до тех пор, пока мы не ударимся о землю. Она бьет нас снова и снова, пока мы в конце концов не разлетимся на сотни маленьких кусочков. Они-то и делают нас теми, кем мы являемся на самом деле. Мы все состоим из этих разломанных кусочков, которые стремятся объединиться в единое целое. – После того как Айви произнесла последнее слово, она посмотрела на меня, лишь на меня одного. И мне показалось, что в этот момент я даже перестал дышать. – Вы должны простить меня, если эти слова звучат не в соответствии с обстоятельствам вечера, – тихо, но вполне внятно, произнесла Айви. В ее взгляде появилась печаль, а уголки рта приподнялись в ироничной улыбке. – Но я думаю, что они характеризуют не только наш личный опыт. Они также отражают и ситуацию в RedEnergies. Эта компания – центр и вторая душа моей семьи. А жизнь… она в какой-то момент ломает нас всех. И людей, и компании. Но только от нас зависит, соберем ли мы эти осколки вновь или оставим их лежать на земле. Только от нас зависит, захотим ли мы исцелить что-то замечательное, что было живо на протяжении десятилетий. Это не вопрос сожаления. Это вопрос гордости, чтобы помочь тому, кто больше всего нуждается сейчас в этом. Благодарю вас.

Айви покинула сцену, и публика разразилась бурными аплодисментами. Постепенно люди поднимались со своих мест. Я и представить себе не мог, что на таком мероприятии бывают овации, но сегодня случились именно они. По спине у меня пробежала дрожь, и, когда Айви вернулась на свое место, я точно знал, что мне делать.

Руки вспотели, и меня немного тошнило, но я изо всех сил подавила дрожь в коленях и заставила себя опуститься на свое место. Отец встал, подошел к микрофону и окинул меня по-настоящему гордым взглядом. От облегчения, что я хоть раз сделала все правильно, напряжение вырвалось из меня, как воздух из воздушного шарика. Это мой подарок отцу. Моя помощь RedEnergies, прежде чем я уеду в Канаду и начну жить там согласно своим представлениям.

Заключительная речь отца прошла мимо меня, я не услышала из нее ни слова. Финансирование ему в любом случае обеспечено. Воздух в зале казался таким затхлым, что я предпочла бы выйти на улицу, но начались поздравления. Так что мне осталось продержаться еще немного.

Как только стихли последние аплодисменты, я направилась прямо в бар в другом конце зала и взяла себе бокал шампанского. В одиночестве я пробыла недолго – вскоре начали подтягиваться остальные гости. Обнаружив меня, они восторженно затрещали. Я вежливо кивала, потягивая свое шампанское, и переминалась с ноги на ногу. Потом колени подкосились. Ну кто придумал такие орудия пыток? Еще две минуты, и я просто сниму туфли. В конце концов, поздравлять меня можно и босую.

Как раз тогда, когда я подумала, что больше не выдержу, заиграл оркестр. Стулья уже убрали, чтобы людям было удобнее перемещаться. Кое-кто из гостей еще бродил по залу, но через несколько минут на танцплощадку уже высыпали первые люди. Я усмехнулась, когда обнаружила Алекса, который лихо отплясывал вальс с миссис Блумсбери.

Он заметил мой взгляд, скорчил гримасу и одними губами произнес:

– Пожалуйста, помоги мне!

Я с гаденькой усмешкой покачала головой и прислонилась к колонне.