Душа города - Роберт Линн Асприн

— Как я рад снова видеть его! В моей конюшне не найдется ни единой лошади, могущей сравниться с ним красотой тела и отвагой. Но почему ты ничего не сказала мне? Я никогда не поверил бы, что его можно… — Страт вдруг пристально посмотрел на Ишад… — излечить. Это сделала ты? После того, как я оставил его умирать, ты вдохнула в него душу и вылечила. — Жеребец губами мягко взял Страта за руку, требуя к себе внимания. — Ишад, ответь мне, как это было?

Ветер донес до воина шелест ее голоса.

— Стратон, я спасла его для тебя. Прощальный подарок, если этот приезжий… — Ишад показала на дорогу, где, если пристально вглядеться в залитую лунным светом улицу, можно было рассмотреть вдали всадника, хотя стук копыт еще тонул в громком дыхании жеребца Страта. — …Если он положит конец тому, что есть… было между нами. Ответ за тобой.

Ишад повернулась и ушла в дом, гулко захлопнув за собой дверь.

Еще ни разу на его памяти Ишад так не уходила.

Дожидаясь, пока подъедет таинственный незнакомец, Страт внимательнейшим образом осмотрел своего жеребца. На нем не было ни единого следа от ран, отчего воина охватило волнение. Когда-то ему довелось увидеть Джанни, некогда одного из Союза, а ныне нежить, пышущую только жаждой мести своим нисийским убийцам. Он видел и Стилчо, который пусть и был в лучшей форме, но его тоже нельзя было спутать с живым человеком. Вместе с тем лошадь выглядела так, как и должна была, с сильной грудью и раздувающимися боками. Лошадь не может быть зомби, по крайней мере, Стратон очень надеялся на это.

Воин как раз решил сесть верхом и испытать жеребца, когда приблизившийся всадник окликнул его:

— Эй, Страт, это ты?

От звука этого голоса Стратон прирос к месту, точно пораженный ведьмовским проклятием. Ведь это же Критиас, его верный напарник, человек, которому посвятил Стратон клятву Священного Союза.

— Крит! Крит, почему ты не сообщил мне о своем приезде?

Величественно восседавший на жеребце Крит подъехал ближе. Крит искал его здесь. Значит, он слышал и знал или думал, что знает то, в чем никак не мог разобраться Стратон в самом себе.

Когда-то они вместе ехали к дому Ишад на первую встречу. Тогда Крит пытался «защитить» Стратона от некромантки, но теперь, если что и было сделано неверно, исправлять было поздно.

— Не слишком ли я запоздал? — спросил Крит, перебросив ногу через седло и шаря по карманам в поисках трубки. В саду Ишад царил полумрак, поэтому Стратон не мог прочесть по лицу Крита, о чем тот думает. Впрочем, такое ему всегда было не под силу. Что-то внутри его сжалось. Не услышав традиционного приветствия, Страт счел нужным предвосхитить ход мыслей Крита.

— Послушай, Крит. Я не знаю, что ты слышал или о чем думаешь, но она не…

— Разве? Она по-прежнему владеет твоей душой, ты что, не чувствуешь? — Глаза Крита сжались, а рука воина потянулась к притороченному к седлу арбалету.

Страт отметил, что арбалет уже снаряжен стрелой. Под таким углом достаточно спустить крючок, и ему не спастись. Воин попытался избавиться от нахлынувших подозрений, но не сумел.

— Ты прибыл, чтобы спасти меня от самого себя? Лишь благодаря ей мы здесь выжили, выжил настоящий Союз, пока вы с Темпусом занимались на севере дворцовыми интригами. Я не спрашиваю тебя, где ты был. Не спрашивай и ты меня, как я проводил здесь время, если, конечно, ты не готов понять меня.

— Не могу. У меня нет времени. Тейлз желает, чтобы мы напали на Роксану, захватили Сферу Могущества и уничтожили ее к рассвету. Возможно, твоя пожирательница душ сможет подсказать нам, как это лучше сделать, раз уж ты так ей люб. Если так, то возможно, что я сохраню ей жизнь до твоих объяснений. Иначе… — Крит высек огонь, и пламя на миг озарило каменное лицо человека, с которым не имеет смысла препираться. — Иначе я займусь ею, а потом, пока еще не поздно, постараюсь вбить в твою голову хота бы крупицу здравого смысла… товарищ. Так что ты позовешь ее, или мы умрем, как и подобает, плечом к плечу сражаясь с нисийской ведьмой.

Страту не понадобилось звать Ишад, ибо непостижимым образом она оказалась перед ними, хотя ни он, да наверняка и Крит тоже не слышали ни скрипа открывающейся двери, ни звука ее шагов.

В капюшоне и длинном черном плаще Ишад казалась совсем маленькой. Страту захотелось положить руку ей на плечо. Поколебавшись, он именно так и сделал.

— Крит, она на нашей стороне. Ты должен…

— Я ничего никому не должен, — ответил Крит и перевел взгляд на женщину. — Уверен, госпожа, что мне нет нужды объяснять тебе ситуацию.

— Критиас, — ответила Ишад с достоинством, большим, чем у Страта, — нам следует поговорить. Ты приехал…

— …забрать своего товарища. Считай, что так.

— А если он не захочет уезжать?

— А вот это тебя уже не касается. У меня есть обязанности, есть они и у него, даже если он позабыл о них. Если ты поможешь, я выслушаю тебя, но позже, а сейчас мне нужно выполнить приказание, так же, как и ему. — Критиас показал на Страта, который в его присутствии не мог просить о терпении, о помощи или даже о жизни для своего товарища.

Однако Ишад не поразила Крита насмерть и не загипнотизировала его.

— Как хочешь. Стратон, возьми своего жеребца. Он сослужит тебе хорошую службу, а я поеду на другом твоем коне. Мы дадим Критиасу то, что он желает… или то, что он думает, что желает. — Она повернулась к Криту. — А потом ты соблаговолишь меня выслушать.

— Госпожа, если кто-то из нас будет жив после рассвета, я буду более чем готов тебя выслушать, — ответил Крит. Ишад подняла руку, и конь Стратона затрусил к ней.

* * *

Роксана пробудилась от тяжелого забытья, когда Нико ударом меча снес голову ее лучшему слуге, — ей будет не хватать телохранителя, а Невидимка еще пожалеет о содеянном.

Ей дорого пришлось заплатить за сегодняшний вечер. Когда Роксана поднялась из постели и пошла сквозь темноту, все тело ее заныло.

Дом ведьмы на берегу Белой Лошади каждый день был другим. Сегодня, наполненный растревоженными силами, дом походил на раковину моллюска.

Дойдя до комнаты для колдовства, Роксана отерла пот с тела и наполнила им сосуд для гаданий.

Затем, дрожа от боли и ярости, ведьма заклинанием открыла колодец, где содержалась Сфера Могущества, и вызвала подвластного ей демона Снэппера Джо, который шпионил для нее в «Распутном Единороге», работая там барменом.

До того, как явился демон, Роксана произнесла заклинание чрезвычайной силы, и в сосуде отразилась судьба, чья — она не смогла понять.

Она увидела мужчин, проклятую бейсу и богиню Матерь Бей, связанную любовью, а может, ненавистью с наводящим ужас Буреносцем, отцом Джихан. Два бога висели в небе над зимним дворцом, пока внутри Нико играл с детьми, а Темпус распоряжался судьбами людей.