Три пути - Сергей Ульянов

стальной чешуи. Нутро заполнил клокочущий ужас, и Ги захотелось провалиться сквозь землю. Или хотя бы отползти подальше. Он приподнялся на локтях и заёрзал, скуля от боли, как щенок.

— Ты? — удивился маркис. — Как тебя… Гийом? Гийом де Лер?

Оруженосец вместо ответа сел, нашарил меч. Правая рука не слушалась — пришлось взять левой. Воткнул в землю и тяжко поднялся, держась за рукоять. Кряхтя, замирая от боли, презирая себя за беспомощность.

— Понимаешь ли ты, Гийом де Лер, что свершил?

Гийом де Лер понимал. Понимал, что убить ублюдка не получится. Сил едва хватает, чтоб устоять на ногах. Вдобавок вокруг толпятся люди — сержанты, арбалетчики, рыцари. И все глазеют на него, Ги, будто он из золота сделан…

— Дай мне свой меч, парень, — де Волор протянул к нему руку. Повторил отчётливо и властно: — Дай. Мне. Свой. Меч.

Сейчас! Вытащить из дёрна клинок, извернуться и вонзить его в чёрную грудь! Но Ги смотрел в бычьи глаза и понимал: маркис этого ждёт. Ждёт повода растоптать его окончательно, надругавшись вдобавок над добрым именем. Чтобы отец умер от горя, а сестра пошла по миру. «Не важно, что будет потом?» Решай быстрее, Гийом де Лер. Стоит того твоя месть?

«Нет».

Де Волор совсем близко. Чëрный доспех пахнет потом и кровью. Меч в огромной руке кажется игрушечным.

— На колени, — оруженосец, сгорая от стыда, повиновался и низко склонил рыжую голову.

— Последний удар, что ты оставишь без ответа.

Могучая ладонь нежно потрепала его по щеке. Ги передёрнуло. Отцовский меч коснулся правого плеча, левого.

— Встань, сэр Гийом!

Де Волор помог ему подняться и вложил клинок в ножны. Затем снял один из золотых перстней и надел на палец де Лера.

— Так, сэр Гийом. Скачи к моему шатру, там будет лекарь. Покажешь ему это, — он указал на перстень. — Давай!

«Создатель Милосердный! Не туда… Куда угодно, только не туда!»

Кто-то из сержантов помог Ги взгромоздиться на Парзифаля. Новоявленный рыцарь, едва не потеряв сознание от боли, склонился к шее жеребца и прошептал:

— Домой, Парзи… Мы едем… домой…

Домой. Шаг шестой

Темно. Хотелось открыть глаза, но он не чувствовал век. Непроглядная тьма свила гнёзда в глазницах. Но он слышал.

Шорох полёвок в траве, перекличка птиц, шум листвы… а вот стволы трещат под напором ветра. Долетает он и сюда, но холода нет. Тепло. Пахнет мхом, прелыми листьями, грибницей.

Он в лесу. Что он делает в лесу? Точно: он же ехал домой после битвы и упал с коня. Скоро его найдут.

Вот и шаги. Совсем близко. Остановились.

— Приветствую благородных сэров! Такая честь…

Этот голос… Плавный, подобострастный, неумело растягивающий слова… Хитрое лицо в оспинах. Вскинутый лук. Боль пронзает левое плечо…

— Зачем ты забрал тело? Псари теперь рыщут в окру́ге. Если гончие…

Второй голос… где же он его слышал? Глуховатый, повелительный… Гончие? Ищейки. Как тот безумец из Ордена Судьи. Зачем они скрываются от него? Замышляют недоброе? Сохрани, Создатель!

— Я умею заметать следы. Ни одна собака нас не потревожит.

— Поверю тебе на слово, Решето.

Лесная подстилка хрустит, мнётся под тяжестью. Вздох — совсем рядом. Прикосновение. «Отец? Это ты? Ты жив?»

— Бедный мальчик…

Мальчик с васильковыми глазами остался молиться в проклятом шатре. Он обещал ему и не сдержал обещание. Бык слишком силён. Гигантская чёрная туша, кинжально острые рога, золотое кольцо в широких ноздрях…

— Ой, ну хорош, папаша!

Третий голос — хриплый, булькающий. Будто жаба научилась говорить и шлёпает широким беззубым ртом.

— Заткнись, — буркнул повелительный голос. — Он умер сразу?

Выходит, он умер… Не искупив своего греха. И скоро шомры утащат его в Эфер… «Господь мой Создатель, отдаю себя в руки твои, взываю к милости твоей…»

— Да-да! Добрый яд, быстрый яд — не тот, что для папочки!

Яд! Отца отравили! Лотар был прав. Нужно немедленно в Хэмптун! Анабель — он же поклялся ей, а потом умер… Опять не сдержал…

— Послезавтра принимай товар и жди вестей. Твои оборванцы нам скоро понадобятся.

Товар? Оборванцы? Изысканный пир посреди Шэмфорста… Где же он слышал этот голос?..

— Передайте Его Сиятельству мой нижайший поклон!

Бык! Везде следы его шомровых копыт…

— Последнее. При нём должен быть перстень.

Конечно, он в кошеле на поясе. Дядя Рейнар велел всё время держать его при себе… Дядя Рейнар?!..

— Может быть, может быть. А может быть и нет, — в плавном голосе прозвучала издёвка.

— Что это значит? Ты проверял?

— Зачем проверять, если можно спросить. Верно? Встань, сэр Гийом!

Неодолимая сила потащила его вверх. Он содрогнулся всем телом, шумно и глубоко вдохнул. В глаза ударило вечернее небо.

***

Ги поднялся рывком и ошалело закрутил головой по сторонам. Сумерки размыли зрение, словно ушат мутной воды. Где-то впереди маячил широкий силуэт. Жильбер? Но взгляд зацепился за лицо Рейнара де Лера. Совсем рядом. Белое как мука, с раскрытым перекошенным ртом. В глазах неподдельный ужас. Но вот дядя опомнился и проревел:

— Стреляй!

Багровая вспышка затуманила взор. Щёлкнул арбалет, и Лиса шатнуло. Он вытаращился на свою грудь. Из её правой стороны, будто клюв неведомой птицы, торчало острие болта.

— Папа! — раздался жалобный крик Жильбера.

Теперь уже Гийом широко открыл рот, как брошенная на берег рыба. Он не понимал, где находится: в миру, в бреду иль в Эфере. Настолько дико и стремительно всё развивалось.

Очухаться ему не дали. Жильбер, отчаянно вопя, кинулся на него с ножом. И нарвался на мощный удар с правой. В нос, как когда-то. Хрустнуло. С мстительной радостью Ги зарядил ногой в открывшийся пах братца. Тот, взвыв, согнулся и выронил оружие. Рыцарь скользнул ему за спину, схватил за шею и воткнул меж лопаток свой нож. Туша кузена, постояв пару мгновений, шмякнулась оземь.

«Не видать тебе Анабели, свинья!» — задыхаясь, прошептал Ги. Но заметил коротышку в зелёном, и ярость как ветром сдуло. Волосы на голове зашевелились, тело пробрал озноб.

— С возвращением, сэр Гийом, — Глен из Шэмфорста оскалился в щербатой усмешке. — Как спалось?

— Что я наделал… — рыцарь не отрываясь смотрел на дыру в двуцветной котте кузена. Челюсть предательски дрожала. — Что ты… наделал?..

— Мы свершили суд над убийцами твоего отца, — линн сладко зевнул. — После того, как они признались.

Дядя Рейнар с проклятьем опустился на колени и упёрся рукой в землю. Ги уставился на него, часто дыша.

— Признались?!

— Ты же слышал нашу беседу, пока лежал. Сойдёт за признание?

Гийома прошиб холодный пот. Значит…

— Ты отравил отца, ублюдок! Ты знал, что потребовать!

Глен смотрел