Бутлегер и его пес. - Александр Башибузук

— Привет, Бенни… — высокий жилистый блондин с вытянутым лицом и резко выраженным подбородком резко встал из кресла и протянул мне руку.

— Привет, Хайме… — я кивнул Морану и Друччи, а потом с намеком посмотрел на Вейсса.

— У меня нет от ребят секретов, — небрежно бросил Хайме и показал на кресло. — Извини, времени нет, поэтому перейдем прямо к делу. Что тебя привело ко мне, Бенни?

— Меня — заказ на следующее полугодие, — так же небрежно ответил я. — Все в силе?

— Да-да, заберем все, не переживай Бенни! — поспешно ответил поляк. Даже слишком поспешно, что меня немного насторожило. Багси и Винченцо тоже закивали.

Я безразлично пожал плечами.

— Отлично, тогда жду аванса. Но я слышал, что ты меня тоже хотел видеть? Излагай.

— Да, есть дело, Бенни… — Хайме с досадливым выражением на лице, потер себе подбородок. — И серьезное дело. Мы хотим забирать у тебя все бухло, что ты тащишь сюда. Все — это все, понял? Ты привозишь, мы забираем всю партию разом. С авансом, как сейчас. Хватит кормить тебе макаронников.

«Вот оно в чем дело… — хмыкнул я про себя. — Падди решили через мою голову насрать итальянцам. Вот только если срать через голову, уши все равно замажет…»

— По ценам — договоримся, дадим больше чем сраные итальяшки… — Хайме решительно рубанул ладонью по воздуху. — Ты останешься доволен. Мы слышали, что ты перестал ладить с этими сицилийскими засранцами, так вот тебе отличный вариант.

Я немного помедлил, а потом с ленцой посоветовал Вейссу.

— Насри в рот своему информатору, Хайме. Не напомнишь мне, о чем мы договорились пять лет назад в отеле «Хоторн»?

— Было дело да прошло, — Вейсс попытался надавить на меня взглядом, но сразу отвел глаза. — Все поменялось, Бенни. Тебе придется сделать выбор.

— Кто не с нами, тот против нас, Бенни, нам хочется, чтобы ты это знал и понимал, — угрожающе выдвинув челюсть, процедил Моран.

— Хорошо… — я растянул уголки губ в кривой улыбке. — Хорошо, парни…

Моран непроизвольно сунул руку под полу пиджака, но справился с собой и одернул ее.

Я с издевкой кивнул ему и продолжил.

— Хорошо, парни. Хотите — получите. Но сначала придется вам договориться с Капоне или Торрио, если он выживет. По нашему договору все решается коллегиально…

— Что ты такое несешь? — Хайме пренебрежительно сплюнул.

— Коллегиально — это совместно. Ты хочешь все — значит Капоне должен согласиться с тем, что не получит ничего. Я пока не вижу причин нарушать договор.

— Бенни… — поляк с ухмылкой покачал головой. — Если я не ошибаюсь, а я никогда не ошибаюсь, твоя доля рынка бухла в Чикаго едва ли доходит до пятнадцати — восемнадцати процентов. Если пропадет твоя выпивка, ничего страшного не случится — Канада все восполнит. Парни оттуда давно уже собираются увеличить поставки.

— Делай как знаешь, Хайме. Канадцы так канадцы. — Я еще раз пожал плечами. — Повторюсь, я не вижу пока причин нарушать договор.

— Пока? — поляк прищурился.

— Да, пока, не вижу.

— Лучше бы ты поскорей увидел, Бенни, — встрял Друччи.

— Вы узнаете первыми, — я встал из кресла и преувеличенно внимательно поинтересовался. — Что-нибудь еще, парни? Нет, тогда я пошел.

— А что до твоего спиртового завода? — как бы невзначай спросил поляк. — Я бы не против вложиться в него.

— Это к мэру и его парням. Предприятие под государственным контролем — и только федералы будут решать, кто станет акционером. Я сам еще не уверен, что мои денежки не пропадут.

— Смотри, Бенни… — угрожающе хмыкнул Вейсс. — Шашни с федералами никого до добра не доводили.

— Спасибо за напоминание, — я встал и коротко кивнув, пошел к двери.

И только в машине понял, что весь взмок под одеждой.

Скрипнула крышечка фляжки, я влил в себя большой глоток скотча и полез в карман за зажигалкой.

Лиам обернулся ко мне.

— Все плохо?

— С чего ты взял?

— У тебя лицо… — Макгвайр растерянно улыбнулся. — У тебя такое лицо, словно ты отрезал всем падди бошки, а потом поимел их в шею.

— Пока нет… — тихо ответил я. — Но все может быть. Все вокруг смердит дерьмом. Нас уже втравливают в свару между ирландцами и макаронниками.

— Что тогда нам делать?

— Пока не знаю. Завтра встречусь с Капоне и буду знать. Что еще на сегодня?

Шотландец глянул на часы.

— Мне бы хотелось заскочить на Харрисон-стрит, там сегодня будут передавать последнюю часть товара парням Дженна. От нас там Вилли со своими ребятами, но мне тоже неспокойно. Сицилийские собаки последнее время стали сильно наглеть.

— Неспокойно? — я ненадолго задумался. — Тогда давай заскочим на Харрисон-стрит.

Интуиции шотландца можно было доверять, он, в отличие от своего папаши, неприятности чует как хорошая охотничья собака куропатку.

— А еще… — шотландец виновато улыбнулся. — А еще, сегодня день рождения Курта. Надо бы посидеть, помянуть…

— Я помню, — соврал я. — Вечером посидим. Билли, не спи.

Вскоре Билли тормознул возле больших, крашеных серой краской ворот. Над забором высунулась голова в кепке и створки сразу стали открываться.

Фордик въехал внутрь и подрулил к большому ангару, возле которого стояло несколько парней в рабочей одежде. Один из них нырнул в ангар и оттуда почти сразу вышел здоровенный, заросший бородой громила.

— Наконец… — гулко пробасил он, крепко пожимая мне руку. — Еще бы немного и я порезал бы этих сицилийских говнюков на ремни.

Вилли Тиммерманс тоже мой товарищ детства, он сын немца Вилли Тиммерманса и Коранфилы Зорич — сербки. От такой интернациональной связи получился весьма интересный и забавный персонаж, громадный как медведь, бешеный как берсеркер, да и на морду типичный убивец. Он второй мой капо, но занимается со своими ребятами только силовыми вопросами.

— Что им не нравится?

— Все не нравится! — рыкнул Вилли. — Тупо нарываются на скандал. Мне показалось, что они просто тянут время. Товар им загрузили, но они цепляются ко всему и пока еще торчат здесь.

— Идем…

Внутри ангара, возле грузовиков, стояло четверо мужиков. Коренастые, приземистые и коротконогие, смуглые морды, мятые кепки и наглые небритые рожи, прямо намекали, что это гости из Средиземноморского региона.

Напротив, них расположились четверо парней Вилли, такого же бандитского вида, но все же более благообразного вида.

— Кто старший?

— Ну я старший… — с ленцой процедил кривоногий крепыш, не выпуская из губ папироску.