Соедини свое сердце с моим - Ким Лоренс

— Теперь она в безопасности.

— Не понимаю, почему ты позволяешь детям играть в этой комнате. Они наводят здесь беспорядок.

Анна вздохнула. Сколько раз можно об одном и том же?

— Эйлекс, это ведь жилой дом, а не выставка. Подразумевается, что в нем живут.

Действительно, дом скоро превратится в мемориал. Во всех комнатах можно найти фотографии прежней хозяйки или ее спортивные трофеи, оставшиеся как память о ее таланте и любви к риску. Кэтрин была не только классной наездницей, но также мастером парусного спорта и попутно преуспела в альпинизме. Ее таланты не ограничивались спортивными соревнованиями, она еще основала небольшое предприятие, специализировавшееся на выпуске высококлассного спортивного снаряжения.

Анна не могла внести изменения в убранство комнат по своему вкусу, но она потихоньку пронесла огромную коробку с игрушками в гостиную, а также прикрепила ранние этюды Эммы на кухонной стене, несмотря на протесты Эйлекс. Детям не нужна мертвящая атмосфера музея.

— Дом выглядит совершенно заброшенным. Я знаю, Этьену не хочется принимать много гостей после смерти Кэтрин, но… — Аристократичный нос Эйлекс недовольно сморщился.

Опять очевидная неправда — все основные комнаты, предназначенные для приемов, в течение двух последних месяцев отделывались заново. Декораторы воспроизводили прежний интерьер в мельчайших подробностях.

Бурное вторжение Эммы избавило Анну от дальнейших выпадов Эйлекс, к которой она испытывала чувство сильнейшей неприязни. Временами казалось, будто эта женщина вымещает на Анне все свои горести, связанные со смертью дочери.

С момента свадьбы прошел год. И вот Этьен вторично посетил Анну в ее спальне, предварительно постучавшись. На этот раз она слышала его приближение. Был вечер пятницы. Этьен вернулся домой по обыкновению поздно.

— Заглядывать ко мне становится у тебя привычкой, — заметила Анна, когда он вошел в комнату, получив сухое приглашение.

Она весь вечер обдумывала, как ей следует держаться, и теперь находилась в полной боевой готовности. Ей следовало побеспокоиться о предстоящей встрече с Этьеном, поскольку действия Эйлекс легко просчитывались. Анна знала, что он пришел с неким вопросом, требующим объяснений.

— Тебе неприятны мои визиты? — Он рывком ослабил галстук и посмотрел на нее с откровенным недружелюбием. Выносить его равнодушие все-таки значительно легче, чем открытую вражду.

— Что за ерунда?

Казалось, Анна не слишком обеспокоена. Сегодня, как, впрочем, и вчера, она находила удовольствие в том, чтобы вести себя непредсказуемо. С каким наслаждением она поколебала сейчас его железную самоуверенность! Анна нашла естественным рассердиться на любимого, если он не желает замечать ее, да еще таким обидным образом.

— Видимо, тебе доложили, будто я приглашаю орды любовников и развлекаюсь с ними на ковре в гостиной.

Картина вакханалии невольно вызвала у нее улыбку.

— Тебе не следует принимать всерьез подобные мнения. — Этьен провел рукой по темной щетине, выступившей на его угловатом подбородке.

— Я просто удивилась, что ты принимаешь всерьез всякие наветы на меня. Как же ты плохо обо мне думаешь!

Она трудилась как проклятая, чтобы оправдать ожидания Этьена, но все шло прахом, стоило ей затронуть спокойное течение его жизни. Малейший промах — и он уже недоволен. В данном случае промах оказался маленьким, но эффектным. Она не задавала прямого вопроса, в чем дело, дабы не усугублять положения.

— Ты всегда выполняла то, о чем я тебя просил.

Неловкая поза Этьена несколько противоречила смыслу сказанного им. Он выглядел так, будто его вынудили явиться в спальню жены, где ему не хотелось бы сейчас находиться. Анна почла за лучшее ответить ему дерзостью:

— Неужели я переусердствовала?

— Когда женщина, на которой я женился, принимается вести себя как неразумный бунтующий подросток, я начинаю удивляться, — произнес Этьен усталым голосом. — Ты на себя не похожа.

— А что ты знаешь о моем характере?

Ее насмешка заставила его суженные глаза гневно заблестеть.

— Видимо, в юности ты не дала выход своим мятежным порывам. Однако оставим спор. Мне совсем не хочется фокусировать на себе твою детскую агрессию. Я не испытываю к тебе родительских чувств, даже в скрытой форме. — Губы Этьена скривились в неприязненной гримасе.

— Я не искала подобия своего отца, когда согласилась выйти за тебя замуж.

«О Господи, — безмолвно молила она, обнаружив, что ее слова удивили Этьена, — не позволяй ему спрашивать, чего я искала». Анна не сомневалась, что Этьен пребывал в слепой уверенности, будто ему все известно о ее мотивации.

— Думаю, ты искала защищенности. И вдруг обнаружила, что брак со мной, кроме простого комфорта, несет волнения, а также секс, — предположил Этьен.

У нее перехватило дыхание.

— Стоит ли об этом говорить? — выдавила из себя Анна.

— Видишь ли, мы можем жить вместе, лишь признавая некоторые правила, — бросил он. — Это очень деликатное равновесие, и когда ты принимаешься флиртовать с французскими жеребцами…

— Мне кажется, Жан-Полю польстит твое сравнение, — проронила она, возмущенная его подозрениями. Неужели Этьен может так запросто запятнать своими грязными намеками ее невинную дружбу с учителем? — Этьен, если бы ты не начал вмешиваться в мою жизнь, Жан-Поль не пришел бы сюда. Ты услышал, что я не интересовала его как женщина, и успокоился. Тебе просто доставляет удовольствие терзать меня. По-твоему, никто не должен развлекать женщину, если муж не проявляет к ней никакого внимания?

— Так зачем приходил Жан-Поль?

— Он считает, что мне следует продолжить изучение французского и получить ученую степень.

Этьен издал короткий неприятный смешок.

— Куда оригинальнее предложить показать тебе свою коллекцию гравюр.

— Не смешно. Ты или очень злишься, или считаешь меня совсем глупой, — процедила Анна сквозь стиснутые зубы.

— Ладно, тогда ты ведешь себя не как гигант мысли. Уже смешнее?

— Немного. — Она поднялась с кресла, обитого ситцем, и заходила по комнате. — И как же я веду себя?

— Сверхэмоционально, нелогично…

— А ты, напротив, сама сдержанность и благоразумие. Так вот, прими к сведению и подшей к делу в своем рациональном мозгу: я не только не оставлю вечерних курсов, но приложу максимум усилий, чтобы продолжить обучение.

Ему не следовало усиливать нажим, поскольку она закусила удила и пошла ему наперекор. Возражения Этьена только укрепили ее решимость.

— Уверен, ему понравится старательность в учебе, — усмехнулся Этьен, — но ты моя жена.