Пылающая для Древнего. Пламя - Лаура Тит

когда она затихала и больше не двигалась. Толкая своей обезображенной мордой ее обессиленное тело, стараясь не зацепить своими шипами, пока она снова не разрывалась от боли, заполняя своими стонами бескрайнюю гладь с выпирающими, словно жуткие нарывы, красными скалами.

С рук мужчины сорвалось ЧЕРНОЕ пламя в ответ на пламя зверя. В голове сразу всплыли разговоры, что ходили об этом воине. Эрн с проклятым черным пламенем, тот, что проклят самими Древними, тот, что попортил многих эрн, так и не разделив ни с одной из них свою древнюю силу. Теперь он медленно сгорает от своей силы, что бушует в его теле. Пламя пожирает его живьем изнутри, так же, как и трэпты, что не нашли свою пару, сходили с ума, от безумия нападали на города, скрываясь в глубине песков и сгорая заживо.

Проклятый брат мэрна — Иштар.

* * *

Иштар — так звали безумца. Смерть была его лучшей подругой и опытной любовницей, с ней делил он постель, в ожидании прощального поцелуя, и только она, знала все его тайны, только ей доверял он. Он не боялся смотреть в адские глазницы своей подруги, насмехался над ней, соблазняя ее в каждом бою своими смертельными ранами, но снова выживал назло ей, вновь откровенно издеваясь над ней.

Он знал — скоро она станцует на его костях безумный танец и развеет его прах над пустыней. А сейчас он дает ей играть с ним в ее игры, ласкать своими черными щупальцами его кожу, выворачивая душу до черных точек перед глазами, до густой крови во рту от темной силы, сжигающей его внутренности, поедая его мясо, будто изголодавшиеся черви по плоти.

Иштару было плевать на власть, если бы он нашел эрну, что приняла его силу и понесла, правителем стал бы он, а не его высокомерный братец, что отсиживался на границах земель, питая пески своей силой. Тэрн был богат. Все женщины и эрны мечтали попасть к нему в постель, ублажать его вечерами в его огромном, как храм, дворце на границе диких земель. У него было все. Почти все. Он сражался в боях, как бешеный трэпт. Терять ему было больше нечего. За его спиной говорили о его пороках и проклятиях. Шептались. Презирали его.

Иштар не подчинялся Верховному, родному брату. Он шел в бой тогда, когда хотел, когда просто без него не справлялись. Мэрн закрывал глаза на своего брата-ублюдка, так называли его за глаза. Он был позором в семье. Иштар мог порвать голыми руками трэпта, выжигая своим черным пламенем толстую чешую зверя. Пламя проклятых.

Иштар — брат мэрна и один из главнокомандующих своего отряда эрнов.

Эрн смог подойти к сестре ближе, вытесняя зверя назад, выпуская столп черного пламя в его морду. Иштар склонился над ее телом. Сестра замолчала. Зверь, словно безумный, замотал мордой, взлетая вверх, изрыгая красное пламя на широкоплечего оголенного по пояс мужчину. Кони встали на дыбы, скидывая своих наездников.

Мужчина, впитывал его пламя, выпуская свое, намного мощнее.

От напряжения и потраченных сил эрн опустился на одно колено, продолжая впитывать сжигающее пламя зверя.

Словно почувствовав мой взгляд на себе, повернулся. Сумасшедшие черные глаза, будто взглянул в лицо своей смерти. Не той, что приходит в глубокой старости или без мучительной боли, а той, что возбуждалась от мук, содрогалась в удовольствии от криков, той, что пускала слюни, выдирая твои кости, обгрызая мясо, причмокивая…

От него исходила такая сила, что подгибались колени. Он отвернулся. Трэпт резким ударом хвоста откинул тэрна назад.

Крупный зверь стал обвивать кольцом своего тела хрупкую фигуру сестры, что билась в жуткой агонии, выгибаясь в истошном крике, цепляясь за его кожу, обжигая ладони…

С каждым ее криком, зверь с жутким ревом извергал красное пламя высоко в небо.

Я замирал, когда она прекращала кричать. Что я чувствовал тогда…

Я прирос к проклятому песку.

Проклял всех за то, что там происходило. Раздирающий истошный женский крик заставлял застывать кровь в моих жилах. Не мог сделать и шага, словно твердую почву выбили из-под ног, вскинул голову к небу, отчаянно завыл от беспомощности, что раздирала раскаленным копьем мою грудную клетку, медленно осел в песок. Словно кусок за куском отдирали от меня живьем с каждым ее мучительным стоном.

Мое сердце пропускало удары, я не мог думать, что она умирает. Лицо горело от слез. Сильно зажмурил глаза. Перед глазами стояла все такая же маленькая девчонка на одиноком песчаном холме. Под скрюченным стволом миндального дерева она всматривалась в глубь тьмы, смахивая злые слезы с лица хрупкой ладонью. Вздернутый подбородок, прищуренный взгляд изумрудных глаз, горящих в ночи. Ехидная ухмылка застыла на ее мокром смуглом лице. Черные локоны жестко хлестали по щекам от сильного ветра, пытаясь сорвать ухмылку с ее лица. Она была так похожа на мать…

Сестра сорвалась в безудержном танце, сметая все на своем пути, поднимая золотую пыль к искрящимся звездам. Она пылала в бескрайней пустыне, оголяя свою душу пескам и тварям, что наблюдали за ней в тени песчаных холмов.

Я был рядом, даже когда ты думала, что одна со своей болью и гневом. Я был рядом тогда, и каждые последующие ночи потом… охраняя тебя.

И ничего это не изменит.

— Ты часть моего сердца, Амара. И никто не отнимет тебя у меня, — проговорил себе вслух. — Без тебя нет жизни для меня, ты моя жизнь, — прокручивая наши детские образы в своей голове. Улыбнулся, но слезы не прекращали оставлять грязные разводы, смешиваясь с пылью на лице.

Медленно поднялся, опираясь на меч. Ноги погрузились в раскаленный песок, затягивая в песчаные воронки, я почти бежал, падая с песчаной горы. Замедлялся, чтобы восстановить сбившееся дыхание и волны песка, что струились за мной. Треск от сжатия рукояти меча. Сжатые челюсти до скрежета зубов. Меня выворачивало от ее криков. Быстрыми, тяжелыми шагами, погружаясь ногами в песок, приближался к эрну и его воинам.

Жгучее отчаяние текло по венам, отравляя кровь. Что-то яростное вырывалось наружу, не обращая внимания на воинов, что пытались окружить зверя, на главнокомандующего, что отвлекал его на себя своим пламенем. Все чего-то ждали или просто не могли с ним справиться. Там МОЯ сестра. Уверенно шагнул к зверю.

— Стой, — жесткий голос ударил в спину, заставив обернуться.

Столкнулся с холодными, серыми как сталь глазами. Моего роста мужчина в белой форме, судя по золотой нашивке на груди — пасть трэпта в огне — такие нашивали главнокомандующим. Другим, что ниже рангом —