Шапка-сосна - Валериан Яковлевич Баталов

— Постой, постой, не торопись, — остановил бригадира Николай Степанович, — не на пожар бежишь. Говори толком.

— И так все ясно: окрестила, и все. Их вчера Микола Медвежатник в Черемково возил. Он сам мне сейчас все рассказал. Лошадей на работу не хватает, а тут по церквам разъезжают. Он вчера лошадь просил, будто бы свою старуху в больницу везти, а сам тетку Паладь с мальчонкой в церковь катал.

— Вот что, Семен, — спокойно сказал Николай Степанович, — ты не шуми. Варя, думаю, тут ни при чем, и тетка Паладь возила Костика в церковь тайком от нее. Ты валяй все это дело выясни поточнее, прежде чем собрание собирать.

Варя узнала о том, что мать крестила Костика, последней, только к вечеру. Она прибежала домой и прямо с порога, задыхаясь, спросила:

— Мама, правду говорят, что ты Костика в церковь возила?

Олешиха сидела у окна и пряла куделю. «Выдал-таки Микола, — подумала она, — не сдержал своего слова, теперь уже не отопрешься».

— Не твое это дело, Варвара. Ты ничего не видела, ничего не знаешь. Помалкивай знай.

— Как не мое дело? Зачем ты это сделала? Почему меня не спросила? Почему мне ничего не сказала?

Олешиха укоризненно покачала головой:

— Так-то вы, нынешняя молодежь, матерей своих почитаете. Я в три раза старше тебя, я мать тебе и сама знаю, что надо делать. Уж если принесла цыганёнка — пусть будет по-твоему, пусть живет. Только некрещеного в доме держать не буду. От века всех крестили, не дам обычай ломать.

Костик, услышав Варин голос, поднялся в люльке и захлопал в ладошки.

— Ма-а!.. Ма-а!..

— Костик, миленький мой! — Варя подхватила его на руки и принялась оглядывать со всех сторон, будто стараясь разглядеть, каким он стал после крещения. Но Костик был такой же, как и вчера и позавчера: кудрявый, веселый, плотненький. Варя стала менять ему рубашку и увидела на шее маленький крестик на черном шнурке. Она сняла с него крестик и бросила на стол.

— Бросай, бросай, — зло проворчала Олешиха. — Мать-богородица все видит. Еще накажет тебя. Совсем разбаловал тебя отец, от рук отбилась. Хозяйкой в доме себя почувствовала. Не бывать этому, пока я жива.

Вскоре пришел отец. Он молча разделся, умылся, сел за стол. Варя ужинать не стала. Олешиха носила на стол горшки и жаловалась мужу:

— Дочь-то твоя не успела приехать, уж командовать мной хочет. Жизни еще не нюхала, а все старается по-своему сделать. Меня ни во что не ставит. Учили, учили ее, последнюю копейку ей посылали. Надеялись, выучится, благодарности дождемся…

— Чего вы не поделили, мать? — спросил отец.

— Спрашивай у нее, — ответила Олешиха. — Порога не успела переступить, шуметь начала.

— Что случилось, Варюша? — спросил отец.

— Вот-вот, она на мать кричит, а ты ей «Варюша» да «Варюша», — поспешно вставила Олешиха. — Сам потачку даешь.

Варя стояла у окна и смотрела в огород, где ветер трепал голые ветки печально поникшей рябины. Ей вдруг почему-то стало жалко мать. Она вспомнила, как трудно приходилось порой родителям, как они действительно отрывали от себя кусок, чтобы она могла учиться. Конечно, мать желает ей добра. И она решилась крестить Костика потому, что думала — так будет лучше для него и для нее, Вари.

Варя тихо сказала:

— Вчера мама тайком возила Костика в церковь. Теперь люди скажут: комсомолка, учительница, своего ребенка окрестила, значит, нам уж подавно разрешено.

— Людской молвы боишься, — проговорила Олешиха, — а бога не боишься, хочешь парня нехристем оставить.

Отец крякнул и ничего не сказал.

Варя легла спать без ужина. Она долго не могла уснуть и все слушала тихие ночные шорохи.

А на печке ворочалась Олешиха и, тяжко вздыхая, думала о том, что в сельсовете, наверное, из-за нее ругали дочь. Ей тоже было жаль Варю. Да ведь кабы знать наперед, что все так получится…

ЛУННАЯ НОЧЬ

Прошло три года. Цыганка так и не вернулась за сыном. За все это время Варя ни разу не пожалела, что оставила Костика у себя. Она очень привязалась к нему и теперь уже со страхом думала о том, что вдруг появится в Шумкове его мать и придется отдать ей мальчика.

Олешиха Тоже мало-помалу привыкла к Костику и вроде бы стала признавать его за своего.

Вячеслав как уехал в Пермь, так будто в воду канул.

Андрей кончил институт и преподавал историю в Шумковской школе.

Зима, как обычно бывает в этих краях, стояла вьюжная и холодная. Но в феврале неожиданно наступила такая оттепель — хоть в одном пиджаке ходи.

Утром Алексей Филиппович не спеша шагал по деревне на ферму. По дороге его нагнал Андрей. Поздоровались.

— Теплынь-то какая! — сказал Андрей. — Похоже, весна.

Алексей Филиппович провел рукой по широкой бороде и спокойно возразил:

— Да нешто она безо времени наступит? Теплынь-то и среди зимы бывает. Весне еще рано. И морозы будут, и метели, и снег…

— Снега в этом году и так много.

— Да-а, навалило. Вон у меня на сарае выше метра лежит. Крыша-то старая, того гляди, проломится.

Днем, возвращаясь из школы, Андрей вспомнил свой утренний разговор с Алексеем Филипповичем.

«Тяжело ему лезть на крышу. А другого мужика в доме нет, — подумал он. — Зайду-ка я и сброшу ему снег с сарая. Мне это нетрудно».

Он зашел домой, взял деревянную лопату.

— Обедать будешь? — спросила мать. — Или ты собрался куда?

— Собирай, мама, на стол, я сейчас вернусь.

Войдя во двор Деминых, он никого не встретил, залез на крышу сарая и стал сбрасывать снег.

В это время из дома вышел Костик с маленькой деревянной лопаткой в руках. Поверх шапки и пальто он был повязан крест-накрест большим платком. Неуклюже, как медвежонок, мальчик спустился с крыльца и принялся очищать своей лопатой снег со ступенек.

Вдруг он заметил, что с крыши сарая упала большая глыба снега. Он поднял голову и увидел на крыше Андрея. Подошел ближе.

— Дядя, ты зачем на наш сарай залез?

Андрей посмотрел вниз.

— О-о! Я и забыл, что в доме еще один мужик есть! — воскликнул он. — А на сарай залез, чтобы снег сбросить. Не хочешь ли мне помочь?

— Хочу! — обрадованно сказал Костик. — Только я на крышу не смогу залезть.

— Это не беда, я тебе помогу!

Андрей спрыгнул с крыши, протянул мальчику руку.

— Сначала давай познакомимся. Меня зовут дядя Андрей. А тебя как?

— Костик.

— Очень хорошо.

Андрей взял Костика, взобрался на сугроб и оттуда подсадил на крышу сарая. Минут десять Андрей чистил крышу, и Костик помогал