Богами не рождаются - Татьяна Устименко

– Ой, вы думаете, они нас не ждали? – как-то слишком бурно, а поэтому подозрительно наигранно возмутилась «Ника».

– «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…» – с удовольствием пропела я.– Торопятся только голые в сауну. А нам, дорогая моя торопыга, спешить не к лицу. Поспешим – Базу насмешим. Сама подумай: ну только не хватало нам, после всего проделанного, именно сейчас в чем-то напортачить. Поэтому мы с тобой еще не один круг почета вокруг Земли-1 сделаем. Присмотримся. Обмозгуем.

«Ника» не возражала. Меня же ее молчаливое согласие могло устроить только в одном случае – если бы я чуть хуже знала сварливый характер своей кибернетической напарницы.

– А для начала, милая моя, включи-ка большие внешние экраны и покажи, что мы имеем в наличии,– попросила я.

Нерешительно помедлив секунду, «Ника» предупредительно мигнула мониторами и показала…

Я в панике схватилась руками за голову.

Имели не мы… Имели нас…

Это уже только намного позднее, когда я вышла из состояния ступора, залпом проглотила услужливо подставленный «Никой» стакан неразбавленной водки, закашлялась, послала «Нику» куда следует после ее дружеского предложения похлопать меня по спинке – только после всего этого я смогла немного прийти в себя и снова, более внимательно, взглянуть на мониторы. Мне сразу стали понятны и странная облачность, и непривычный вид знакомых с детства очертаний материков, и пропажа космических баз, и растерянные недомолвки «Ники». Земли-1 не существовало! Вернее, то, что сейчас показывали мониторы моего корабля, я не смогла бы называть Землей даже в состоянии жесточайшего алкогольного опьянения.

– «Ника», ты уверена?..

– Уверена! – Ответ не оставляет ни малейшей надежды.

– А может быть?..

– Не может!

– «Ника»!

– Капитан?..

И безжалостные, прозвучавшие словно приговор слова:

– Капитан, мне очень жаль…

Боже мой, «Ника», как будто извинениями теперь можно что-то изменить! Кого тебе жаль, «Ника»? Нас, себя – или то, что осталось от Земли? Можно подумать, ты знала о случившемся… Ты знала?

– Когда ты узнала, «Ника»?

– Сразу же после отлета с Земли-1. До меня дошел сигнал о гибели главной Базы.

– Почему же ты молчала?

– У меня не осталось выбора. Я не имела права провалить задание. При расчете возможных вариантов развития событий задачу определили четко – найти Землю-2 и любой ценой вернуться обратно.

– Даже если возвращаться станет некуда? – Впервые я ощущала себя всего лишь второстепенным винтиком в сложном, непонятном мне механизме.

– Вспомогательная База уцелела. Она расположена на острове Сардиния – во всяком случае, так он назывался раньше. Более того, получаемые мной сигналы свидетельствуют о том, что она функционирует и сейчас. И еще, капитан,– в голосе «Ники» вновь проскользнули извиняющиеся интонации,– у меня есть данные о том, что часть людей на поверхности планеты живет… – «Ника» замялась, видимо подбирая подходящую формулировку,– …вне Базы…

– «Ника», это же невозможно! – Я не хотела верить собственным ушам и глазам.– Люди не способны выжить в таких условиях! После ядерной войны? – И я невольно вспомнила безумную картинку, явившуюся мне на мониторе виртуального симулятора и оказавшуюся пророческой.

Чья безжалостная рука, чья безумная воля смогла так варварски изуродовать хорошо знакомый мне, ранее безупречно прекрасный лик моей родной планеты? Моему шокированному взору предстала несчастная Евразия, засыпанная серым пеплом и заметенная снегом, и лишь в районе глухих лесов Урала мониторы показывали маленькое зеленое пятнышко – возможный район выживания. Дотла выжженная Африка – еще бы, ведь там находятся крупнейшие месторождения урана – выглядела как одна гигантски разросшаяся пустыня Сахара. На ее территории бушевали ужасающие ураганы, превратившие континент в почти неузнаваемое, чудовищно расплывшееся желтое облако. Искореженные, соединившиеся в один полумертвый остров останки обеих Америк, густо испещренные пятнами повышенной радиации и крайне скудно – зелеными островками жизни. Почти полностью уцелевшая Австралия. Гигантская, залитая смертоносной черной жижей воронка на месте Китая, Индии и Тибета, странное студенисто-белесое пятно, бывшее когда-то пустыней Гоби, ровная и гладкая как стекло площадка, заменившая Аравийский полуостров. И только один участок земной поверхности еще радовал глаз своим почти обычным обликом – знаменитый Апеннинский сапог с островом Сардиния, а также Испания и Франция, каким-то загадочным образом причалившая к ним Англия, вместе с легендарными Карпатами. Но все это были лишь останки прежней, некогда великой и могучей планеты, сейчас вызывавшей у меня только жалость и дрожь ужаса…

– «Ника», что ты еще утаила от меня? – Хотя, видит бог, как теперь подозреваю, вряд ли когда-либо снисходивший до трудов на благо этой многострадальной планеты, с меня уже вполне хватило того, что я наблюдала.

– Время! – Интонации в голосе «Ники» отражали все и ничего одновременно.– Время – как песок в колбе бытия. Безвременье, вневременье…

– Ты о нашем бессмертии?

– Нет,– усмехнулась «Ника»,– этот факт и без меня сразу же сами поняли. Какой смысл посылать смертных в путь, длящийся двести пятьдесят лет, даже в криокамерах? Я рассуждаю об относительности абстрактного понятия времени, о русле течения времени, о скорости течения времени, разном для Земли и космоса…

Что же ты делаешь со мной сегодня, «Ника», я ведь грешным делом совсем поверила в то, что уже начисто утратила способность удивляться.

– Что же случилось со временем, «Ника»?

– С момента вашего отлета на Земле-1 прошло не двести пятьдесят, а почти девятьсот шестнадцать лет…

– Сколько? – хрипло выдавила я.– Не верю, не может быть! О боги!

Зрение померкло. Темнота. Мысли и ощущения погасли. Я погрузилась в беспамятство.

А между тем Алехандро продолжал увлеченно разглядывать спящую столицу, но сколько бы ни любовался он громадой знаменитого порта Никополиса, сколько бы ни изумлялся величественной статуей Рыжей Ники, охранявшей городские ворота, взгляд его, словно зачарованный неведомыми силами, неизменно возвращался к мрачной туше острова Сатар, раскинувшейся невдалеке от последних городских пирсов. Именно там испокон веков располагались владения Ордена. Там заканчивалась не только власть Герцога и его высокопреосвященства Кардинала, но, как испуганно шептались жители Никополиса, и самой святой Ники. Ни один корабль, даже терпящий бедствие, никогда не осмеливался приблизиться к проклятому острову, ибо в подобной опасной ситуации храбрые моряки скорее предпочитали вручать свои жизни Рыжей святой, чем просить помощи у загадочного Ордена. И неоднократно в кабаках, испуганно понизив голос, крепко подвыпившие мореходы рассказывали завсегдатаям портовых притонов леденящие душу истории о том, как их парусник, неосторожно нарушивший покой острова, неожиданно освещался невозможно ярким и сильным лучом света, вспыхивавшим на самой высокой из башен Убежища. А потом над морем звучал нечеловеческий, подобный раскатам грома, приказ, который повелевал непрошеным гостям немедля удалиться подобру-поздорову. Впрочем, ходили и еще более странные истории о судах, выброшенных бурей на берег Сатара и впоследствии бесследно сгинувших. А один диковатого вида лодочник даже клялся, будто видел на рыбном рынке своего недавно исчезнувшего брата, облаченного в одежду орденского прислужника. Но, мол, брат никаким образом не отозвался на собственное имя и скользнул по бывшему родственнику безразличным, неузнавающим взглядом. Многие не верили в подобные байки и откровенно называли их вымыслами, но Алехандро как никто другой был склонен считать, что столь невероятные слухи никогда не возникают на пустом месте.