На 4 кулака - Маргарита Малинина

Не дожидаясь ответа, Крюкова подскочила и шагнула к широкому подоконнику, на котором нашел свой приют прозрачный электрический чайник.

— То есть, — продолжила наседать Катька, — были проблемы с девочками, так?

Я пнула ее ногой под столом, но она даже не шелохнулась.

— Какие еще девчонки? — Наташа попыталась улыбнуться, мол, что за глупость, но она была плохой актрисой. Только сейчас до меня дошло, что странное поведение подруги имело объяснение: она нащупала след.

— Ой, простите, — сказала Катя, так же глупо улыбаясь, — просто обычно так бывает. Статусные мужики, как вы сами назвали мужа, заводят любовниц. У них так положено. Но ваш супруг, стало быть, не из таких. Молодец. Его партнеры и дружки, наверно, посмеивались над его порядочностью. Но он держался и плевал на их мнение. И продолжал оставаться верным, потому что…

Катька не успела договорить.

— Именно так! — рыкнула Наташа, ставя обновленную кружку напротив Катьки с такой силой, что едва не выплеснула не нее кипяток. Затем села на свое место и, уронив голову на согнутые на столе локти, расплакалась — по-детски жалостливо и самозабвенно.

Я, сидя рядом с ней, погладила вздрагивающее плечо, покраснев от стыда.

— Простите ради Бога! Я не понимаю, что нашло на мою подругу сегодня…

Сквозь слезы она ответила:

— Нет-нет, все в порядке. Она права. Я знаю, что муж тоже любил меня, но за последний месяц отношения резко изменились. Мне кажется, что… у него… кто-то появился.

— Почему? — в один голос спросили мы.

Но она только рыдала. Нам еле удалось ее успокоить. За свое терпение вкупе с сочувствием мы были вознаграждены: нам открыли глубины личных взаимоотношений. То есть ту сферу, куда работников правоохранительных органов по возможности не допускают.

— У нас была огромная любовь. Все знакомые были против нашего брака, считая меня недостойной парой Саше, но он на всех плевал. Все было замечательно, пока не появилась эта… — хотела Крюкова как-то ругнуться, но сдержалась, — разлучница!

— Ты это точно знаешь? — спросила я, так как мы уже перешли на «ты».

— Да. Он стал редко бывать дома, иногда от него попахивало женскими духами. Но апофеоз всему наступил, когда я, собираясь постирать мужнин пиджак, обнаружила во внутреннем кармане розовый клочок бумаги. Женским почерком с красивыми закорючками там было выведено: «Ленусик» и телефон. — Наташа сбегала в спальню и вернулась с треклятой запиской в руках. — Вот, полюбуйтесь! Тут уж я не смогла стерпеть и устроила мужу разборку. Саша не смог объяснить, кто она такая, и первый раз в жизни меня ударил. Из-за синяка я не могла ходить на работу, пришлось взять больничный. Такой позор! Я много раз порывалась позвонить по этому номеру, высказать ей все, что накопилось, но не смогла.

— Можно это взять? — Катька пошевелила листик бумаги в своей руке, а я рот открыла от изумления: первый случай, когда она спрашивает, прежде чем взять чужие вещи.

— Конечно. У меня духу не хватит позвонить.

Ну да. Если у кого-то его и хватит, то только у Кати.

Мы еще немного поболтали о том о сем и обменялись телефонами. Затем с чувством выполненного долга мы с Катей начали прощаться и вышли в прихожую.

— Какая замечательная обстановка, — снова, на этот раз вслух, подивилась я роскоши богатой квартиры.

— Да… Подумать только, еще четыре дня назад мы с мужем обсуждали ремонт новой квартиры и место, где будет лестница. Еще четыре дня назад он был жив. — Губы Натальи дрогнули, и из глаз покатились крупные слезы.

— Ремонт? — воскликнули мы изумленно. Все выглядело так, будто евроремонт делали совсем недавно.

— Да, — быстро взяв себя в руки, сообщила вдова. — Мы купили квартиру прямо над нами. Вот и думали, как ее обставить и где соединить два уровня. — Так вот оно что! — И купить новую машину планировали. А я просила мужа вырваться хоть на недельку и слетать на Мальдивы. Отпраздновать. Ведь такие больше деньги могут достаться только раз в жизни. Это неожиданное везение.

— Какие деньги? — беспардонно поинтересовалась подруга. — Лотерея?

— Да нет. Мужу наследство оставили, — бесхитростно открылась Наташа. — Тетя его отца. Еще давно она вышла замуж за итальянца-миллиардера и укатила с ним в Рим. Итальянец был стар и умер через полгода после свадьбы. У него был сын, и все деньги и три виллы достались им с теткой в равных долях. А потом умерла сама тетя, и все ее имущество перешло к моему мужу, так как больше у нее никого не было.

— Наташ, а у тебя есть какие-нибудь родственники? — спросила Катя настороженно.

— Нет, я же детдомовская. — Она вздохнула, вспоминая голодное детство. — Потому-то все знакомые Саши и были против нашего брака. Вы заходите ко мне иногда. У меня больше никого нет.

Мы пообещали, что непременно зайдем.

Я провожала Катю до дома, и по дороге она выпытывала у меня, отчего я такая грустная. Не обиделась ли я на что?

— Может, на то, как ты вела себя с несчастной вдовой? — наконец ответила я с умеренной порцией резкости.

— Не, еще до этого…

Я вздохнула. С Любимовой не забалуешь. Она подмечает все, даже малейшее изменение настроения и тона. Пришлось признаться, что я среагировала на имя Николай Хрякин и затем объяснять почему. На мое счастье, к этому моменту мы подошли к ее подъезду, и я смогла ретироваться, не выслушивая гадостей.

Проходя насквозь парковку возле здания прокуратуры и держа курс на светофор, я не могла снова не вспомнить о Николае — это было то самое место, где мы, так сказать, нормально познакомились. Итак, он был заместителем Крюкова без каких-либо перспектив. Мог ли он, как решила Катя, всадить нож в спину друга в самом прямом смысле? Я энергично покачала головой. Нет, он явно не подходил под этот типаж. Не Отелло. Коля казался рациональным человеком, сдержанным, педантичным. А нож в спине — взрыв эмоций. Но даже отбросив в сторону способ убийства, по рациональным мотивам он опять же не мог совершить убийство, просто потому что их не было. Не он, а Георгий Юрочкин получит теперь компанию. Значит, я правильно сделала, умолчав о нем следователю.

Зная, что Николай не убийца, я могла расслабиться и предаться теперь другим мыслям — романтическим. Я представила его, с широкой улыбкой подходящего к своей роскошной черной иномарке. Вот он открывает передо мной дверцу, и я залезаю в пропахший дорогим мужским парфюмом салон. Вот он дарит мне незабываемую улыбку… А это что такое? Омерзительный сигнал автомобиля раскалывал уши на части, а мое левое бедро пронзила острая боль. Такого в моем сценарии не было!

— Ты куда прешь, идиотка? Жить надоело — бросайся с крыши! А на дорогу не лезь! — И видавшая виды «пятерка» покатила себе дальше.

Здорово! Настолько углубилась в воспоминания о встрече с принцем, что не обнаружила, как выползла на дорогу и попала под машину. Слава богу, удар вышел слабым, я даже не упала.